«Врылась, забылась, и вот как с тысяче-
Футовой лестницы без перил...»[89]
(24-го ноября 1924 г.)
«В мозгу — ухаб проложен...» — 26-го ноября
«Точно гору несла в подоле...»[90] 29-го ноября
суббота
«Ятаган? Огонь?» |
«Живу — не трогаю...» | 1-го дек<абря> 1924 г.
Слова: с надсердки (в сердцах), вчерне, непременная воля, обымая, преслушный
Четырежды взятый, семижды отнятый
(город)
Все — над воловьей
Жилой любви!
(Смысл: зубы сломаешь над воловьей жилой любви.)
Так.
Маляры — раны закрашивают
На домах после обстрела
Полотерская — 18-го декабря 1924 г.
когда ново
Казанова
(органическая рифма)
Ох: когда трудно, томно, или после усилия
ах: неожиданность, изумление, новизна, восторг
эх: не везет, не дается, птица — из рук, мог бы — да...
Неодолимые возгласы плоти:
Ох! — эх! — ах![91]
Тако во облацeх
...
Все животы в родстве!
Выйди на площадь да погромче —
И сговорятся — все!
(NB! сильнее)
Целого лирика в переплете
— Не в десяти ль томах? —
Неодолимые возгласы плоти:
— Ох! — Эх! — Ах!
В глухонемые часы: без рифмы
Чем задохнуться — так разорвемся ж!
«Емче органа и звонче бубна» — 28-го дек<абря> 1924 г.
NB! О Царе Мидасе
И хлебом стал звук.
И звуком стал хлеб.
NB! На всякое ох есть ах — и на всякое ах — ох!
Евы золотое яблоко.
...Ты меня забудешь наглухо.
...Как там живут?
Не задумавшись отвечу: — Тесно.
Воздух вымерили по вершкам
И восторг отпущен по квадратам
земл<е?> |
...Чтo не о советской, то, Москве |
Речь, а о звезде одной, совсем не
Звездной...
Несколько бессмертных строк
Пела рана в груди у князя
Или раны его — стрела
Пела?
«Не возьмешь моего румянца»[92] — 25-го дек<абря> 1924 г., чешское Рождество.
+
+
Пела рана в груди у князя
