Это не наваждение, это наглядная — воочию — достоверность. Сами слова — неизмеримые пространства (вроде тех по которым Снежная Королева везла Кая) сам вид слов. (Широта и долгота.) Вид слов здесь есть их смысл.
Вы орудие того, о чем Вы пишете. Не Вы это пишете, это (то) Вами пишет.
Подземные ходы мысли. Шахтер, слушающий голос земли, которую роет, которая хочет, чтобы из нее вырыли руду. (Или — голос руды?)
Отсутствие произвола — власть над предметом путем подчинения ему, — ах, поняла: Победа путем отказа!
Но книгу, к<отор>ую я от Вас хочу — Вы ее не напишете, ее бы мог написать кто-нибудь из Ваших учеников, при к<отор>ом Вы бы думали вслух. (Мысленно: только я!) Goethe сам бы не написал книги о нем Эккермана.
Породы Гёте — и горечь та же — в броне. И щедрость та же — только в радости. (У людей — наоборот!) И то же слушание природы, послушание ей. После Вашей книги хочется (можно бы — должно бы) читать только Гёте.
Гёте. Целый день сегодня силилась вспомнить одно стихотворение, прочитанное мною случайно, на какой-то обертке, вспоминала, восстанавливала, заново писала, — наконец восстановила:
Goethe nimmt Abschied von einer Landschaft und einer Geliebten [13]
In eines Sommerabends halbem Licht
Sah er zum weinenden und letzten Male
Hinab auf Wiesen, Walder, Berg’ und Thale.
Er stand mit wetterleuchtendem Gesicht.
Noch einmal warf sich wie ein wunder Riese
Ihm das gelebte Leben an die Brust,
Dann loste leicht und lachelnd er — auch diese
Umarmung, seiner Gottheit schon bewusst. [14]
<Вдоль левого поля, напротив первой строфы:> Hinab — auf Berge? [15]
Знаю одно: Вы бы жили на классическом «острове», Вы бы всё равно думали свои мысли, и так же бы их записывали, а если бы нечем и не на чем, произносили бы вслух и отпускали обратно.
Вы бы всё равно, без Далькроза и др. были бы тем же, нашли, открыли бы — то же. (Законы Ритма Вы бы открыли в движущейся ветке и т. д.) Не отрицаю этим <пропуск одного-двух слов> в Вашей жизни X, Y, Z: ценность спутничества — до (два шахтера — находят жилу). Но Вы ведь всё это уже знали, между Вами и Миром нет третьего, природа Вам открывается не путем человека.
Боюсь, Вы подумаете: бред.
Да, но во-первых: если бред, то от Вашей же книги, не от соседней на столе (автор моего «бреда» — Вы!), а во-вторых: только на вершине восторга человек видит мир правильно, Бог сотворил мир в восторге (NB! человека — в меньшем, оно и видно), и у человека не в восторге не может быть правильного видения вещей.
Боюсь, Вы скажете: кто тебя поставил судьей, кто дал тебе право — хотя бы возносить меня до неба? Ведь и на это нужно право.
Задумываюсь: — на славословье?
Высказанная похвала — иногда нескромность, даже наглость (похвалить можно только младшего!) — но хвала (всякое дыхание да хвалит Господа)? [16]
Хвала — долг. Нет. Хвала — дыханье.
И Вы же должны понять, что я не «хвалю», а — потрясена?!
Сейчас — ночь со вторника на среду — вспоминала, сколько дней назад я Вас видела, верней: сколько дней я Вас не видела. Считаю: Благовещенье — затмение — суббота 28-го ст<арого> марта Ваш приход — сегодня что? 31-ое. — Три дня.
Мое первое чувство было — недели две, по тем верстам и верстам вслед за Вашей мыслью и моей мысли к Вам.
Боюсь, Вы подумаете: нищий.
С. М., я не от нищенства к Вам иду, а от счастья.
Ночь со среды на четверг 31/13 на 1/14 марта-апреля 1921 г.
Дорогой С. М., живу благодаря Вам изумительной жизнью. Последнее что я вижу засыпая и первое что я вижу просыпаясь — Ваша книга.
Знаете ли Вы, что и моя земная жизнь Вами перевернута? Все с кем раньше дружила — отпали. Вами кончено несколько дружб. (За полнейшей заполненностью и ненадобностью.) Человек с которым встречалась ежедневно с 1-го января этого года [17] — вот уже больше недели, как я его не вижу [18]. — Чужой. — Не нужно. — Отрывает (от Вас). У меня есть друг: Ваша мысль.
Вы сделали доброе дело: показали мне человека на высокий лад.
Есть много горечи в этом. Ухватившись за лоб, думаю: я никогда не узнаю его жизни, всей его жизни, я не узнаю его любимой игрушки в три года, его любимой книги в тринадцать лет, не узнаю как звали его собаку. А если узнаю — игрушку — книгу — собаку, другого не узнаю, всего не узнаю, ничего не узнаю. Потому что — не успею.
Думаю дальше: четыре года живу в Сов<етской> России (всё до этого — сон, не в счет!), я четыре года живу в сов<етской> Москве, четыре года смотрю в лицо каждому, ища — лица. И четыре года вижу морды (хари) —
