Можешь писать вместе с маминькой, только лучше письма свои запечатывай. Если же захочешь написать чаще, то отправляй то письмо, которое не в одно время пойдет с маминькиным, на имя Погодина.
<Адрес:> a ma chere soeur Anette.
Е. В. ГОГОЛЬ
<10–18 мая 1840. Москва.>
Здравствуй, Лиза! целую тебя. Я надеюсь, что ты уже не спишь, умылась и даже вспомнила обо мне. А я о тебе сейчас вспомнил, как только проснулся. Посылаю тебе 25 р., из которых ты пятнадцать можешь взять себе и даже больше, как придется по расчету. А мне купи на остальные вот чего: 3 фунта сахару, который потом изруби в куски и в таком виде доставь, 2 фунта калетовских свечей и фунт левантского кофию. — Да смотри, покупай бойко и не позволь себя надуть никому. Прощай, жизнь моя, до третьего часу, — не так ли?
<Адрес:> Е<лизавете> В<асильевне>.
Е. В. ГОГОЛЬ
<10–18 мая 1840. Москва.>
Пишу тебе два слова в ответ на твое письмо. Ты очень мнительна, когда [как] дело идет до собственного твоего здоровья. Это грех. Будь добра и деятельна, будь с утра и до вечера на ногах — и мнительность к тебе не пристанет. Когда же случится тебе быть больной, то занимайся в это время тем, чем можно заниматься в постели, и чаще молись, чтобы ум твой не был ни на минуту празден и не имел бы времени выдумывать чего-нибудь соблазнительного и вводящего в грех как в словах, так и в действиях. Письмо Молчановой, о котором ты спрашиваешь, я получил давно, и если ей приятен ответ, то [Далее было: вот] отправь при сем приложенную записочку и скажи ей, что я всегда признателен ей за ее любовь к тебе. Затем бог да хранит тебя! Прощай.
Счеты не позабывай вести аккуратно, чтобы Н<?> было что показать мне по приезде.
<Адрес:> Елисавете Васильевне Гоголь.
Е. В. ГОГОЛЬ
<Май 1840. Москва.>
Я на тебя больше не сержусь. Но я теперь слишком болен, болен в душе; [Далее начато: ты мне] у меня много горя — вот причина. [Далее начато: Я на <тебя?> [Будь спокойна. Я тебе объясню всё. В воскресенье приезжай ко мне. А до того вряд ли мне удастся быть у вас. Я вчера у Аксаковых в силу мог двигаться. Прощай. Я на тебя не сержусь. Не грусти и будь весела.
<Адрес:> Е<лизавете> В<асильевне>.
М. П. ПОГОДИНУ
<Конец мая ст. ст. 1840. Варшава.>
Здравствуй, душа! Мы доехали до Варшавы благополучно. В Вене я ожидаю от тебя письма с подробным известием о том, чем тебя подарил бог и кум ли я твой, и всё ли благополучно, а до того целую тебя. Поцелуй за меня Елизавету Васильевну. Прощай!
В моей комнате остались на шкафчике письма от лиц, близких ко мне. Пожалуйста, прибереги их и при случае пришли ко мне.
<Адрес:> Михаилу Петровичу Погодину.
С. Т. АКСАКОВУ
Варшава. 10 июня <н. ст. 1840.>
Здравствуйте, мой добрый и близкий сердцу моему друг, Сергей Тимофеевич. Грешно бы было, если бы я не отозвался к вам с дороги. Но что я за вздор несу: грешно. Я бы не посмотрел на то, грешно или нет, прилично ли или неприлично, и, верно, бы не написал вам ни слова, особливо теперь. Если бы здесь не действовало побуждение душевное. Обнимаю вас и целую несколько раз. Мне не кажется, что я с вами расстался. Я вас вижу возле себя ежеминутно и даже так, как будто бы вы только что сказали мне несколько слов, и мне следует на них отвечать. У меня не существует разлуки, и вот почему я легче расстаюсь, чем другой. И никто из моих друзей, по этой же причине, не может умереть, потому что он вечно живет со мною. Мы доехали до Варшавы благополучно — вот, покамест, всё, что вас может интересовать. Нигде, ни на одной станции, не было никакой задержки, словом, лучше доехать невозможно. Даже погода была хороша: у места дождь, у места солнце. Здесь я нашел кое-каких знакомых, а через два дни мы выезжаем в Краков и оттуда, коли успеем, того же дни в Вену. Целую и обнимаю несколько раз Константина Сергеевича и снабжаю следующими довольно скучными поручениями: привезти с собою кое-какие [следующие] для меня книжки, и именно миниатюрное издание Онегина, Горе от ума и басней Дмитриева и если только вышло компактное издание Русских песней Сахарова, то привезти и его. Еще: если вы достали и если вам случится достать для меня каких-нибудь докладных записок и дел, то привезти и их также. Михаил Семенович, которого также при сей верной оказии целую и обнимаю, обещался с своей стороны достать. Хорошо бы присообщить и их также. Уведомите меня, когда едете в деревню. Корь, я полагаю, у вас уже совершенно окончилась. Перецелуйте за меня всё милое семейство ваше и Ольге Семеновне вместе с самою искреннейшею благодарностью передайте очень приятное известие, именно что запасов, данных нам, стало не только на всю дорогу, но даже и на станционных смотрителей, и даже в Варшаве мы наделили прислуживавших нам плутов остатками пирогов, балыков, лепешек и прочего. Прощайте, мой бесценный друг. Обнимаю вас множество раз.
М. И. ГОГОЛЬ
Вена. Июнь 25 <н. ст. 1840.>
Я приехал в Вену довольно благополучно назад тому неделю. Не написал к вам потому, что ожидал
