ответ на вопрос, почему Гитлер не стал встречаться с Тухачевским во время его поездки по Западной Европе: он был уже связан с другой группой наших военных через Кестринга. А если такими же, как ежовские, были откровения арестованных военных, становится понятен и смысл «германской» операции НКВД, и то, почему немцы ее «проглотили».
Встречи с Кестрингом происходили достаточно регулярно. В июле 1938 года, когда над НКВД уже начали сгущаться тучи, состоялась еще одна.
«...Я проинформировав Кестринга о дальнейших арестах среди военных работников, заявив, что предотвратить эти аресты не в силах, в частности, сообщил об аресте Егорова, который может повлечь за собой провал всего заговора.
Кестринга все эти обстоятельства крайне обеспокоили. Он резко поставил передо мной вопрос о том, что либо сейчас же необходимо предпринимать какие-то меры к захвату власти, либо вас разгромят поодиночке. Кестринг вновь вернулся к нашему старому плану так называемого 'короткого удара' и nompeбовалi его скорейшего осуществления. ..»
Проливают эти показания свет и на другой вопрос: готовилось что-либо во время Октябрьских праздников 1938 года, или это было, как говорилось в мемуарах Судоплатова, «фальшивкой»?
«...В наркомвнуделе начались аресты активных участников возглавляемого мною заговора (не факт, что их брали в качестве заговорщиков, возможно, прихватывали как палачей. - Е. П.), и тут мы пришли к выводу о необходимости организовать выступление 7-го ноября 1938 года.
Вопрос: Кто это 'мы '?
Ответ: Я - Ежов, Фриновский, Дагин и Евдокимов.
Вопрос: В чем должно было выразиться ваше выступление 1-го ноября 1938 года?
Ответ: В путче.
Вопрос: Уточните, что за путч?
Ответ: Безвыходность положения привела меня к отчаянию, толкавшему меня на любую авантюру, лишь бы предотвратить полный провал нашего заговора и мое разоблачение.
Фриновский, Евдокимов, Дагин и я договорились, что 7-го ноября 1938 года по окончании парада, во время демонстрации, когда разойдутся войска, путем соответствующего построения колонн создать на Красной площади 'пробку'. Воспользовавшись паникой и замешательством в колоннах демонстрантов, мы намеревались разбросать бомбы и убить кого-либо из членов правительства.
Вопрос. Как были между вами распределены роли?
Ответ. Организацией и руководством путча занимались я - Ежов, Фриновский и Евдокимов, что же касается террористических актов, их практическое осуществление было возложено на Дагина...
Вопрос. Кто должен был стрелять?
Ответ. Дагин мне говорил, что для этих целей он подготовил Попашенко, Зарифова и Ушаева, секретаря Евдокимова, бывшего чекиста 'северокавказца', о котором Дагин отзывался как о боевом парне, вполне способном на исполнение террористического акта... Однако 5-го ноября Дагин и другие заговорщики из отдела охраны... были арестованы. Все наши планы рухнули».
Откровенен был и Фриновский, и тоже говорил вещи очень интересные, причем практически сразу после ареста. Взяли его 6 апреля, а уже 11-го он написал подробное и пространное заявление[67]. В отличие от Ежова, который больше рассказывал о себе и своих связях, Фриновский в основном сосредоточился на структуре. Кстати, здесь мы снова встречаем Евдокимова, на сей раз в качестве одного из руководителей этой группы - он, уже будучи партийным работником, принимал самое горячее участие в чекистских делах. Евдокимов Ягоду терпеть не мог, дел с ним не имел, и его люди с людьми Ягоды почти не пересекались. Зато у него было много общих дел с Ежовым. Так что, судя по всему, основой команды Ежова и стала группа Евдокимова, в том числе и Фриновский.
«Ежов говорил, что... вне нашего желания, по указанию ЦК могут развернуться большие мероприятия по правым кадрам, и что в связи с этим основной задачей его и моей является ведение следствия таким образом, чтобы, елико возможно, сохранять правые кадры. Тут же он развернул план этого дела. В основном, этот план заключался в следующем: 'Нужно расставить своих людей... следователей подбирать таких, которые были бы или полностью связаны с нами, или за которыми были бы какие-либо грехи и они знали бы, что эти грехи за ними есть, а на основе этих грехов полностью держать их в руках. Включиться самим в следствие и руководить им'. 'А это заключается в том, - говорил Ежов, — чтобы записывать не все то, что говорит арестованный, а чтобы следователи приносили все наброски, черновики начальнику отдела, а в отношении арестованных, занимавших в прошлом большое положение и занимающих ведущее положение в организации правых, протоколы составлять с его санкции'. Если арестованный называл участников организации, то их нужно было записывать отдельным списком и каждый раз докладывать ему».
Вот вам официальные, опубликованные документы. Как говорится, не верите - примите за сказку...
Суммируя процессы, проходившие в НКВД, Фриновский говорил: «После ареста членов центра правых Ежов и Евдокимов по существу сами стали центром, организующим:
1) сохранение по мере возможности антисоветских кадров правых от разгрома; 2) нанесение удара по честным кадрам партии, преданным Центральному Комитету ВКП(б); 3) сохранение повстанческих кадров как на Северном Кавказе, так и в других краях и областях СССР с расчетом на их использование в момент международных осложнений; 4) усиленную подготовку террористических актов против руководителей партии и правительства; 5) приход к власти правых во главе с Н. Ежовым».
Первый, четвертый и пятый пункт мы уже рассмотрели. А вот второй и третий...
Мы получаем наконец приемлемое объяснение раскрученному Ежовым «конвейеру смерти». Мне уже давно казалось, что аресты такого количества офицеров, а особенно работников оборонной промышленности накануне войны, - это, мягко говоря, странно. А вот если рассматривать эти аресты как спецоперацию немецкой разведки, то ничего странного здесь нет. С одной стороны, Ежов и его компания, по возможности, спасают своих, а с другой - арестовывают, сажают и стреляют тех, кто работает на победу в грядущей войне. Теперь, кстати, понятен и тотальный разгром внешней разведки. И хочется низко поклониться тем безымянным сотрудникам ИНО и Разведуправления РККА, которые, уже сами находясь под смертью, спасали золотой фонд разведки - глубоко законспирированных нелегалов, - обрывая связи, саботируя приказы об их отзыве из-за границы...
Да и просто команда «Фас!» в отношении невинных, данная по чекистской линии сверху вниз, разрешение и поощрение пыток тоже работали против правительства. Кстати, вовсе не обязательно было заговорщикам самим организовывать всю систему. Сплошь и рядом достаточно просто разрешить, а там уже произвол исполнителей довершит остальное.
Кто из арестованных в «тридцать седьмом» был виноват и в чем именно, а кто и вовсе невинен,
