был Берия, который в своей статье в «Правде» еще летом 1936 года бухнул со всей прямотой старого чекиста: «Нет сомнения, что попытки использовать новую конституцию в своих контрреволюционных целях будут делать и все заядлые враги советской власти, в первую очередь из числа разгромленных групп троцкистов-зиновьевцев». Впрочем, это и так само собой разумелось. Какой-нибудь несмирившийся бывший кулак не станет собирать организацию, выдвигать кандидата или баллотироваться в депутаты - он скорей амбар подожжет в порядке борьбы или сунет гвоздь в станок. Чтобы использовать демократические методы, надо знать, как это делается. И уж это-то оппозиционеры знали превосходно, политический опыт у них был - будь здоров!
Поэтому если какие репрессии и можно расценивать как «предвыборные» - так это демонстративную расправу с оппозицией, особенно два первых «московских» процесса. По крайней мере, предвыборная составляющая в их организации должна была присутствовать. «Региональные бароны» эту расправу бурно приветствовали и восприняли как свое кровное дело. Перед выборами ли, или по какой другой причине, но мочить кого-то - это им было близко. Тем более что у «кровью умытых» от резкого «замирения» всех со всеми попросту росло внутреннее психологическое напряжение, которое теперь можно было выплеснуть привычным путем.
Да, конечно, если бы удалось провести выборы в начале 1937 года -до февральско-мартовского пленума, - то катастрофа, именуемая «репрессиями», скорее всего, и не разразилась бы. В худшем (или лучшем?!) случае все ограничилось бы парой тысяч партаппаратчиков разных уровней, замоченных по ходу борьбы за власть в ВКП(б). Товарищ Сталин написал бы очередную статью о «перегибах», втихомолку перекрестившись: мол, «баба с возу - кобыле легче», и тем бы все и закончилось.
Но - не сложилось.
...На февральско-мартовском пленуме, по идее, до «партийных баронов» кое-что должно было дойти - после доклада Жданова. Например, когда выступила Крупская, которая заявила: «Закрытые выборы будут на деле показывать, насколько партийные товарищи близки к массам и насколько они пользуются авторитетом у масс». Однако речь тут шла совсем о других выборах - о закрытых выборах в партии, то есть о кампании, которая могла напрямую лишить их постов. Зажатые в угол члены ЦК, которым нечего было противопоставить сталинской логике, проголосовали за эти выборы - а затем соответственно отреагировали, начав, под флагом поиска «врагов», борьбу с потенциальными конкурентами. От февральско-мартовского пленума мы можем начать отсчет
Но то, что началось летом, - это явление совершенно из другого арсенала. Можно сказать, музейного. Потому что под флагом «очистки» общества в стране возродилось давно, казалось бы, похороненное «новым курсом» явление - «красный террор».
Исторический экскурс: «красный террор»
Это больше, чем потрясающе - это посредственно.
В августе 1918 года, в самое опасное для Советской России время, произошли два террористических акта: убийство Урицкого и покушение на Ленина. Обе операции производили эсеры, но поначалу их приписали «классовым врагам». Тогда и был объявлен так называемый «красный террор». Продлился он недолго и вскоре - после того, как выяснилось, что за покушением стояли не «остатки свергнутых классов», а бывшие товарищи по революции, - был свергнут. Но поначалу большевики наговорили много такого, чего, чуть-чуть подумав, говорить бы не стали. Власти вскоре поумнели, однако слово - не воробей...
2 сентября ВЦИК принимает резолюцию:
Один из самых известных публицистов того времени, Карл Радек, писал в «Известиях»: «Уничтожение отдельных лиц из буржуазии, поскольку они не принимают непосредственного участия в белогвардейском движении, имеет только средства устрашения в момент непосредственной схватки... Понятно, за всякого советского работника, за всякого вождя рабочей революции, который падет от руки агента контрреволюции, последняя расплатится десятками голов».
3 сентября губернский военный комиссар в Москве пишет: «За каждую каплю пролетарской крови прольется поток крови тех, кто идет против революции... За каждую пролетарскую жизнь будут уничтожены сотни буржуазных сынков белогвардейцев...»
В органах тоже настроение соответствующее. Нарком внутренних дел Петровский 5 сентября издает «приказ о заложниках».
