некоторых штрихах из последних лет жизни Николая Захаровича, когда мне довелось его знать.
Он жил строго регламентированной жизнью, которую сознательно принес на алтарь науки и Отечества. Он жил одиноко, вставал всегда в 3–4 часа утра и два-три часа с большими усилиями и героизмом надевал и прилаживал стальной каркас на позвоночник, поврежденный в боях Великой Отечественной войны. Потом он завтракал приготовленной с вечера пищей и брал с собой большое количество орехов для белок. Орехи он собирал, ему приносили друзья летом, и орехами было заполнено все пространство под кроватью. Редчайшие книги по специальности, собственные переводы некоторых книг и великолепные по содержанию и изложению конспекты, картотеки, схемы дешифровок и памятников, фототеки и рукописи научных работ, да еще орехи для белок — таково было все имущество Николая Захаровича. За час до открытия библиотеки он уже был в Шевченковском парке против университета и кормил белок, ожидавших его независимо от погоды. Все белки сбегались в этот час. Любовь была взаимной. Николай Захарович называл зверьков вывирками по-украински, их изворотливость оправдывала это древнее летописное имя. Ровно в 9 часов утра Николай Захарович уже сидел на своем неизменном месте в читальном зале. Заканчивал он работу а, 13 часов и шел обедать в диетическую столовую на углу Владимирской и Прорезной улиц. Иногда мы шли обедать вместе и обсуждали его работы.
Однажды (в 1973 году) я пригласил Николая Захаровича на доклад Н. М. Шмаглия — руководителя раскопок трипольского протогорода в селе Майданецком на Черкассщине. Перед этим Н. М. Шмаглий прочитал рукопись Николая Захаровича «Дешифровка трипольской письменности»; которая его заинтересовала.
Я договорился с Николаем Захаровичем о его выступлении по докладу и предварительно просил об этом председателя А. И. Тереножкина. Однако на заседании получилось иначе. Для выступления по вопросам языка и письменности трипольцев и киммерийцев времени Николаю Захаровичу не осталось. Он переживал этот случай. Вскоре был получен положительный отзыв из АН СССР на работу Николая Захаровича по дешифровке трипольской письменности, но уже 21 сентября 1974 он скоропостижно скончался.
Незадолго до смерти Николай Захарович передал мне список своих работ по дешифровке древних надписей.
Ниже приведены без изменений тексты сообщений Николая Захаровича Суслопарова о пеласгском алфавите и о дешифровке однословных трипольской и срубной надписей.[4]
2. О ПЕЛАСГСКОМ АЛФАВИТЕ
Имея задачей прочтение трипольских надписей и считая, что трипольцами были пеласги-этруски или (по Марру — лазги и пеласги) лелеги, сородичи этрусков, — мы должны рассмотреть историю пеласгско- этрусского алфавита. Выясним, что известно об алфавитах этрусков, леяегов и пеласгов, принимая даты античной традиции как весьма приблизительные хронологические вехи.
В литературных источниках находим указание, что лидийцы появились в Италии за 1300 лет до н. э.,[5] то есть в XIV столетии до н. э., или на рубеже XIV–XIII веков. Удивляться такому проникновению в Италию лидийцев в XIV столетии до н. э. морским путем не приходится, так как, по исследованию Дж. Патрони, доисторические времена передвижения и миграции чаще осуществлялись водными путями, чем сухопутными: «Повозка принадлежит истории, а лодка доистории».[6]
За 60 лет до взятия Трои, традиционной датой которого является 1184 год до н. э.,[7] в Италию прибыли во главе с Эвандром аркадские пеласги. [8] Таким образом, событие это относится к середине XIII века до н. э. С этим событием связывается появление у туземцев алфавитного фонетического письма (пеласгического), так как прибывшие с Эвандром аркадские пеласги были одного происхождения с жившими уже в Италии пеласгами. Диодор эту древнейшую азбуку называет пеласгической (Diоdоr III. 66).
Об этом же событии сообщает Тацит (Annal. XI, 14, 388).
Разъяснение этого места у Тацита дает А. Чертков:
«Видимо, Тацит говорит о двух разных азбуках, именно Демарат первый привез в 660 до Р. X. в Италию греческие буквы; а Евандр с пеласгами аркадскими за 650 лет до Демарата уже водворил грамотность и буквы пеласгические, то есть те, которые мы называем этрусскими».[9]
В данном толковании сообщения Тацита появление азбуки у туземцев Италии относится к концу XIV века до н. э., что несколько расходится с ранее указанной датой (середина XIII в. до н. э.), которую дает Дионисий Галикарнасский. Так или иначе, первая половина XIII века до н. э., по-видимому, является эпохой, когда аборигены Италии усвоили алфавитное фонетическое письмо, именовавшееся у древних авторов пеласгическим, а нами называемое этрусским.
Алфавит, приписываемый Демарату, как относящийся к VII веку до н. э., для нас не представляет интереса. Он должен учитываться при дешифровке этрусских надписей Италии.
Переходим к лелегам и их алфавиту. Древние греки называли догреческое население страны пеласгами, карийцами или лелегами.
Академик Н. Я. Марр считал пеласгов и лелегов сородичами этрусков. [10] Эти племена заселяли Эгеиду с периода неолита. Кария была расположена на юго-западе Малой Азии. Алфавит карийцев (лелегов) сохранился.
Этот алфавит почти не отличается от алфавита этрусского (пеласгического).[11]
Несколько слов необходимо сказать о древнейшем греческом алфавите, так как допускается получение его греками от пеласгов.[12]
У цитированного уже нами Тацита происхождению греческого алфавита посвящены следующие строки (XI, XIV):
«Первые фигурами животных египтяне изображали мысль ума: те древнейшие памятники человеческой мысли обнаруживаются вырезанными на скалах; говорят, что именно они были изобретателями букв, что затем финикийцы, потому что они были весьма сильными на море, принесли в Грецию и приобрели славу, как будто бы они изобрели то, что получили. Почему существует молва, что Кадм, привезенный флотом финикийцев, был виновником этого самого искусства у все еще необразованных народов греков. Рассказывают, что какой-то Кекроп Афинянин или Лин Фиванец и в троянские времена Паламед Аргивец изобрел шестнадцать форм букв, затем другие, и в особенности Симонид, — прочие (формы букв).»
Анализ сообщения Тацита в связи с новейшими открытиями в области дешифровки «Линейного письма В» приводит к таким выводам:
1. Ахейцы — носители Микенской культуры — пользовались «линейным письмом Б», известным в XVXVII веках до н. э.[13] на рубеже II и I тысячелетий до н. э. эта письменность исчезает.
2. На XIII век до н. э. (его вторую половину) приходится переселение дорян.[14] К ним в первую очередь должно быть отнесено сообщение о доставлении алфавита финикийцами и об устроении его различными деятелями греков.
3. Устроение алфавита или, может быть, внедрение его занимает длительный период, начало которого относится к дотроянским временам, то есть к XIII веку до н. э.
4. У Тацита речь идет об алфавитном фонетическом письме, так как слоговое письмо грекам-ахейцам известно было помимо финикийцев.
