– И все-таки, – наконец сказал он, – я предпочел бы не убивать Маклина. Я думаю, что было бы вполне достаточно просто воспрепятствовать установлению брачных отношений. Не стоит навлекать на себя гнев короля, потому что возмездие за убийство его верного слуги будет ужасным. Надо постараться обойтись без этого. Ну, разве что обстоятельства сложатся так, что не будет другого выхода.
– Вы говорите прямо как мой трусоватый братец, – хмыкнул Годфри.
Он вдохнул ароматные пары великолепного французского коньяка и отпил из бокала. Благородный напиток живительным теплом разлился по его жилам, но не успокоил его, а, скорее наоборот, вызвал прилив злобы против Королевского Мстителя. Он, Годфри, не сможет спать спокойно, пока этот ублюдок жив.
Граф вопросительно поднял брови, и Годфри продолжил свою мысль:
– Мой брат хотел бы, чтобы это выглядело так, будто в этом деле замешаны только Эндрю и Джоанна. Эвин сказал Эндрю, что Маклин должен быть связан, как поросенок, чтобы утром его братья нашли его посреди брачной постели бездыханным. Тогда, если вдруг что-то пойдет не по плану, Эвин сможет сказать, что он ничего не знал о намерениях молодых влюбленных. Он скажет, что они пошли на это преступление, влекомые страстью друг к другу, и это должно смягчить гнев короля. Всем известно, что у короля довольно романтичная натура.
– Король может быть тронут историей двоих влюбленных, – сухо заметил граф, – но отвергнутый жених, тем более лучший друг, вызовет у него гораздо больше сочувствия. Кроме того, как вы собираетесь провести Эндрю и Джоанну мимо стражи?
– В замке есть потайная лестница.
Арчибальд Кэмпбелл улыбнулся, но это была невеселая улыбка.
Эвин Макдональд был не единственным, кто прочил своего сына в мужья наследнице Макдональдов. Младшему сыну графа Аргилльского, Иену, едва минуло пятнадцать, но он был достаточно взрослым, чтобы воплотить в жизнь надежды и чаяния своего отца, а именно жениться на главе клана Макдональдов и прибавить к владениям графа еще и Кинлохлевен со всеми окрестностями.
– Если мне представится такая возможность, – злорадно ухмыляясь, сказал Годфри, – я сам с удовольствием перережу Маклину глотку. Это единственный способ избавиться от него навсегда. И тогда я смогу вздохнуть спокойно.
Граф откинулся на спинку кресла и осторожно положил больную ногу на невысокий пуфик.
– Я надеюсь, вы сами не очень-то надеетесь, что король поверит в то, что невеста убила своего жениха. Эти двое – я имею в виду Маклина и Джоанну – сегодня целый день не сводили друг с друга глаз и ворковали, как два голубка.
Годфри одним большим глотком допил коньяк и направился к буфету, чтобы снова наполнить бокал.
– Объятия и поцелуи – это одно, а супружеская постель – совсем другое, – процедил он, не оборачиваясь. – Тем более для неопытной, перепуганной девицы. Кроме того, когда найдут его хладный труп, она уже будет далеко. А когда король узнает, что Джоанна в замке Инверари и замужем за Иеном, он будет смотреть сквозь пальцы на смерть Маклина. Если, конечно… – он помолчал, потом поднял свой бокал, салютуя графу, – не обвинит одного из самых могущественных лэрдов Шотландии в открытой измене.
Если граф и заметил лесть, то не подал виду.
– Неважно, я все равно не хочу, чтобы Маклин был убит. В какое время мои люди должны ожидать сбежавших влюбленных?
– До полуночи, если все пойдет хорошо. Предупредите своих людей, что они будут одеты как монахи- францисканцы. И помните, что с Эндрю ничего не должно произойти. Это понятно? В противном случае я буду…
– В противном случае вы будете – что? – тихо спросил граф.
Годфри сжал ножку бокала и уставился на маслянистый напиток. Проклиная про себя свою злую судьбу, по воле которой он оказался в лапах графа Аргилльского, он без лишних слов осушил свой бокал.
14
По старой шотландской традиции братья Рори стащили с его левого башмака золотую пряжку.
– Это для того, – со смехом напомнил Джоанне Кейр, – чтобы ведьмы не лишили твоего жениха силы развязать ленточки, которыми связана девственность. – Джоанна вспыхнула, и он добавил вполголоса: – Это так, примета, но на самом деле я думаю, что тебе не стоит беспокоиться по этому поводу.
Затем все выпили горячий свадебный поссет, приготовленный из горячего вина, молока, яиц, сахара и специй.
Лаклан поднял свой серебряный кубок за здоровье молодых, а потом, хитро улыбаясь, сказал Джоанне:
– Вино придаст твоему жениху сил, а от сахара он станет нежным и внимательным.
– А теперь невесте пора отправляться на отдых, – с теплой улыбкой сказала леди Эмма.
Со своего места перед огромным очагом Рори наблюдал, как Джоанна в сопровождении женщин шла через зал. Кейр и Лаклан стояли по обе стороны от него и отпускали безобидные шуточки по поводу его очевидного желания последовать за женой. Он вообще сегодня снисходительно терпел непристойные шутки и подтрунивания своих братьев, хотя, услышь Джоанна хотя бы половину из того, что было сказано между мужчинами, она бы сгорела со стыда.
Рори понял, что не в состоянии уследить за разговорами вокруг, и перестал даже стараться. Он смотрел на свою удаляющуюся жену и про себя снова и снова повторял строчки написанного Лакланом сентиментального стихотворения.
Рори хотел как следует запомнить это стихотворение, потому что сегодня он не собирался молчать, как обычно. Сегодняшний вечер должен стать особенным. Он будет сдерживать страсть, которая горячит ему кровь, до тех пор, пока его невеста не проникнется соответствующим настроением. А проникнуться ей помогут романтические строки, сочиненные замечательным братом Рори, Лакланом.
