– Я Шастель! Жан Шастель, бывший смотритель охотничьих угодий, принадлежащих монсеньору д’Абажуру.
– Ну?..
– Так вот я и говорю вам – мой сын Антуан здесь ни при чем. – Он вскинул подбородок и многозначительно подергал бровями. Явно чего-то недоговаривает, пытаясь прозрачно намекнуть. – НЕ Антуан это, говорю вам!
Он замысловато посверкал глазами, подозрительно озираясь по сторонам. Мимо проходила какая-то драная кошка, старик проводил ее угрюмым взглядом и продолжил, только когда та скрылась за поворотом.
– Умоляю вас, сударыня, НЕ искать также и моего второго сына, Клода. Он бедный парень и тоже абсолютно ни при чем! Формирование преступных умов отнюдь не коренится в их детстве. И я никогда не отбирал у них игрушек, что бы они там ни рассказывали, потому они и НЕ могли стать такими, какими НЕ стали.
«Теперь уже я ничего не понимаю…» – подумала я, потихоньку отодвигаясь от взбудораженного старика. С активными сумасшедшими мне встречаться еще не приходилось, а Жан Шастель вполне отвечал параметрам. Лукашка в сравнении с ним – безобиднейшее создание!
– Надеюсь, вы все поняли…
– Черта с два, – хмуро буркнула я.
– …а то мне надо спешить. Не дай бог, мои чистые и НЕвинные сыночки узнают, что я тут с вами говорил.
– Постойте, постойте, а вы случайно НЕ знаете, когда в следующий раз они… НЕ превратятся в волков и мы НЕ получим новую жертву? – поинтересовалась я. Абсолютно просто так, без всякой надежды – нам ведь надо все проверять. Хотя, если честно, после слов старшего Шастеля трудно поверить в виновность Антуана: это же неслыханно – в открытую клепать на собственного сына!
– А бог его знает, когда им там НЕ приспичит, вот тогда и НЕ обернутся, вместе или порознь, – поспешно ответил старик, срываясь в бега.
– А кто же из них НЕ Зверь? Неужели оба?! – крикнула я ему вслед. Вспомнились слова Волчика о некоем инкогнито, забравшем власть над лесными зверями. Кажется, таких называют – Пастух Волков…
Старик испуганно прикрыл уши и ускорил бег, откуда только прыть взялась у старого лесника? Очень быстро он скрылся за поворотом и пропал из виду.
Честно сказать, я не знала, что и думать – верить или нет. Может быть, лучше сейчас же вернуться к Алексу с котом, все им рассказать и принять коллегиальное решение? Но сами они что-то не рвутся меня искать, почему же я первой должна бежать рассказывать им последние новости?!
Привычно ругая этих шовинистов, я все же развернулась назад и как раз у самых дверей лавки Жульена-гробовщика нос к носу столкнулась с выбежавшим из-за поворота парнем. Что за день сегодня – никто спокойно ходить не может, все бегают?!
– О майн гот! Мадемуазель Жаннет, я есть нижайше просить прощения! Позвольте отметить, что ви есть сегодня бесподобно прекрасны. Жеркур есть страшно каяться за столь глюпый неловкость!
Мой утренний знакомец галантно раскланялся и вновь потянулся целовать мне руки, но я поспешно спрятала их за спину.
– Вы тоже хотите мне что-то сказать по секрету? – догадалась я.
– Секрет? А, секрет! О да, да – это есть страшный секрет, ужасный тайна. – На мгновение мне показалось, что эльзасец очень волнуется и волнение это отнюдь не от восхищения моей красотой, по- моему, он просто чем-то страшно напуган. – Я есть встретить здесь один слючайный друг…
– И вы хотите сказать, что он имеет отношение к жеводанскому оборотню?
– К оборотню? – вытаращился он. – О нет, мадемуазель, я говорил не про оборотень, не про Вольф, совсем не о нем! Это другой страшный вещь, будьте начеку.
– Какая страшная вещь? О чем вы? – Если он сейчас же все не расскажет, я лопну от любопытства. Для надежности я крепко взяла его за грудки, чтобы он не убежал, но парнишка оценил ситуацию иначе:
– О! Ви меня держать! Неужели ви ко мне не есть быть совсем равнодушны? Я есть очень счастлив. Теперь хотеть с вами вечером встретиться для прогуляться под луной. – Он радостно тряхнул лохматыми кудрями.
Неужели сегодня утром он действительно хотел познакомиться именно со мной, а не с моим знатным «братцем»? Обычно все стремятся примазаться к его дутой славе королевского егермейстера…
За этими размышлениями я как-то не успела осознать, что руки Жеркура ласково опустились на мои плечи. Минуточку, минуточку, это не то развитие сюжета…
– Вечером… э-э… не знаю… вряд ли!
– Ну, тогда я не сказать вам про страшный тайна, – живо надулся обидчивый эльзасец. – Я не помогать ваш брат ловить Зверь, но подозревать, кто есть этот Вольф. О да, я подозревать!
– Но вы же сами говорили, что имели в виду что-то другое.
– Я быть нерешителен, вот так! Я испугаться, что ви есть о нем уже все знать, но ви есть просто очень догадливый, умный и прелестный парижанка. А правду знать один Жеркур, и оттого ему грозит большой опасность! Тот, злой человек, может убивать влюбленный эльзасец, так и не успевший испить нектара от этой только распустившийся прекрасный роза, – заключил он, уставившись мутным взором в мое декольте.
Этот наглый шантажист оказался не таким милым и невинным, каким нарисовался утречком. Значит, надеялся произвести впечатление не только на меня, но и на Алекса, чтобы усыпить его бдительность.
– Я сообщу своему брату о ваших наглых намеках! – жестко припечатала я. – Что же касаемо меня как розы – приму к сведению… Правда, нектар не обещаю, а вот колючками по заднице – всегда пожалуйста!
Я гордо развернулась и двинулась прочь, но эльзасец, бормоча что-то льстивое, не отставал. Горячая кровь моих татарских предков искристо заиграла в жилах! У дверей лавки я выбрала чурбак поувесистей, обеими руками с трудом подняла его над головой и…
Жеркур округлил глаза, испуганно пискнул и бросился наутек, высоко вскидывая ноги.
– Трус! – Я плюхнула чурбак в пыль и только тут увидела наблюдающего за нами Антуана Шастеля. Хм… а не от него ли эльзасец и дал деру? Встретившись со мной взглядом, инвалид нехорошо усмехнулся и, опираясь на костыль, поспешно заковылял по улице.
Нет, да что же у них тут творится? Приличной девушке на улице шагу ступить нельзя – сразу начинают приставать разные подозрительные типы! Я плюнула на гордость и усиленно заколотила в запертую дверь.
Ти-ши-на… Точно, ушли – иначе кот, более сердобольный, чем Алекс, выскочил бы на мои вопли. (Он всегда первым кидается меня спасать, мой маленький, верный воин! Правда, в последнее время и Алекс стал порасторопнее – конкуренция…)
Дверь открыли только после того, как я громко пригрозила в замочную скважину, что разобью им витрину, украшенную парой гробов из красного дерева с бронзовой инкрустацией. В щель выглянул нос и мужским голосом (значит, это Жульен, а не его жена) оповестил меня, что господин егермейстер вместе с котом ушли полчаса назад. Значит, сразу после меня… На вопрос, а не знает ли он, куда они направились, хозяин попросил оставить их в покое и захлопнул дверь. Минуты три я размышляла, не разбить ли все-таки витрину? Но еще раз тягать тяжелый чурбак было лень, пришлось отложить месть на послезавтра. Вот возьмем Зверя, вернусь и разобью!
В гостиницу я пошла в обход и уже через пять минут наткнулась на моих агентов, они что-то шумно обсуждали, пользуясь временной безлюдностью улицы.
– Где же вы ходите, а? Мне столько надо вам рассказать! – восторженно закричала я, позабыв все обиды – так была рада их видеть! А потом в одно мгновение выложила все насчет намеков папаши Шастеля и об эльзасце Жеркуре, который что-то знает о личности вервольфа (по крайней мере, сам он в этом уверен), но не говорит. Про его гнусные предложения пришлось умолчать… Это пока к делу не относится, тем более что ребята сию же минуту кинутся мстить за мою честь, а у нас и так непойманный волк на шее висит.
Мой рассказ их здорово встряхнул. У командора даже лицо просветлело, про кота того же сказать не
