— Встаньте скорее! — смутился наследник Трангстеда. И нипочем не желал сесть, пока не сядет господин Ладомир.
— Благодарю вас, вы поступаете благородно, господин герцог… — И рыцарь слегка изменился в лице: — Если только вы останетесь герцогом. Откуда нам знать, как будет ваш выборный титул воспринят законниками Стассии!..
— Какой там я герцог! — сказал Эйрар. — И я совсем не претендую ни на какой титул: я всего-навсего избран военным вождем… и то в основном потому, что все прочие замешаны в каких-то склоках и никак не могут из них выпутаться. Да я это призрачное герцогство хоть завтра с себя сложу!
Рыцарь отхлебнул меда, не сводя с Эйрара глаз.
— Государь, — сказал он. — Вот именно это я больше всего и страшился услышать от вас. Нет, вы не должны, вы не можете, вы… вы не смеете даже думать о том, чтобы однажды в самом деле сложить с себя герцогство! Точно так же, как наш венценосный повелитель, император Аурарис… хотя бы теперь он и правил с помощью регентов и во всем на них полагался…
— Я не собираюсь никем править, да и не хочу, — сказал Эйрар.
— Государь, выслушайте меня… а потом, если будет на то ваша воля, отправьте в вечную ссылку за превышение полномочий. Повторю еще раз: не смейте допускать даже мысли о том, чтобы отказаться от власти, к которой призвал вас Господь, чьи пути столь неисповедимы. Теперь все держится на том, чтобы она, эта власть, осталась в ваших руках и ни в коем случае не перешла в чужие. Рогей слишком дерзок и порой безрассуден, Галлиль и я — слишком стары, Оддель — женат, а вожди Скогаланга — никому не известны. Итак, все зависит от вас: спасение Дейларны, а возможно, и самое Империи от зарвавшихся завоевателей с Бриелльского Пика…
Несмотря на торжественный тон старого рыцаря, Эйрар не смог удержаться от улыбки:
— И весь этот груз вы хотите взвалить на мои бедные плечи? Да неужели возраст — такая уж помеха правителю?
— Государь изволит шутить: признак здравого рассудка… Однако прошу вас поверить мне: я самым серьезным образом утверждаю, что правитель сегодня должен быть молод… и притом не связан брачными узами. Все слышали мой рассказ на пристани нынче утром, но рассказал я не все. Я не имел права рассказывать все в присутствии столь многих ушей — и ртов, разумеется. Достаточно кому-нибудь обронить словечко, способное долететь до Ласии — и наши планы будут непоправимо расстроены. Дело в том, что в решении имперского Совета, отменившего проклятие и замужество принцессы Аурии, есть некий изъян.
— Какой же? — спросил Эйрар ошеломленно: все добрые вести, привезенные рыцарем, рассыпались в прах на глазах.
Господин Ладомир пожал плечами:
— А как это обычно бывает?.. Совет был неполон — как, впрочем, и тот предыдущий, ныне признанный незаконным. Не было представителей обеих Ласий, Брегонды, Аквилема, хоть они и числятся имперскими. Не было никого из Пермандоса, Бербиксаны, Каррены… да и из Скроби — не все. Созвав подобный Совет, я, вероятно, поступил не вполне достойно и не вполне по-рыцарски: я готов пойти в храм и принести должное покаяние… Но дело-то в том, что, как видите, все может быть с одинаковой легкостью создано — или разрушено. И, пожалуй, будет разрушено, если только мы не пустим в ход верное средство избежать каких бы то ни было придирок. Я говорю о личной связи с Империей.
— Как же это устроить? — спросил Эйрар, и сердце учащенно затрепетало в груди.
— А вот как. Когда я описал прискорбнейшие последствия, могущие проистечь от брака ее высочества принцессы Аурии с Вальком, его императорское величество сами попросили меня стать опекуном наследников, и Совет дал свое согласие. — Рыцарь раскрыл было кошель, намереваясь достать подтверждающий это пергамент, но Эйрар замахал руками, и он продолжал: — Итак, государь герцог, я предлагаю закрепить будущность страны брачным союзом между вами и принцессой из Дома Аргименеса. Теперь вы поняли, с какой стати требовался именно юный правитель? И неженатый?.. Вы должны навеки стать герцогом!
— Только не с Аурией!.. — вырвалось у Эйрара, но господин Ладомир лишь улыбнулся:
— Не волнуйтесь. Я слышал кое-что, достаточно ясно говорившее о вашем выборе, государь. Итак — мы договорились?
— Да… да, если только она пожелает… — сказал Эйрар и тотчас снова нахмурился: — Однако военная мощь валькингов никуда от этого не денется — как справиться с ней?
— Не забывайте: в вашей руке будет меч Дома… и вот еще что — вы уж простите, государь, старика, немало повидавшего на своем веку — как ни печально, остается еще одно облачко на небосклоне… на небосклоне, столь ясном и совершенном во всех иных отношениях…
— О чем вы, господин?..
— Не называйте меня господином: я ваш слуга. Увы, речь идет о ваших сношениях, в словах и на деле, с приспешниками Бриеллы.
Эйрар, наследник Трангстеда, медленно выпрямился.
— Вы говорите о моем отце? Вы хотите, чтобы я приговорил собственного отца?
Господин Ладомир тоже встал. И как ни высок был юный правитель, старый рыцарь все же превосходил его на полдюйма.
— Государь, кто здесь упоминал о каких-либо приговорах? Только не я. И тем не менее: тот, кому мы присягаем на верность, не имеет права давать ни малейшего повода для сомнений. Есть же места, где ваш батюшка мог бы жить в безопасности и покое — острова Джентебби, например… или какие-нибудь укрепленные хутора в Скогаланге…
— Это мой отец, — сказал Эйрар.
— Подумайте хорошенько, государь. Утро вечера мудреней.
И он откланялся, оставив Эйрара перед блистательной перспективой: любовь!.. счастье и слава!.. — и от всего этого отказаться… ради валькинговского «союзника»? И если он вправду откажется — будет ли это в самом деле означать погибель Дейларны? Господин Ладомир говорит, что все зависит от его выбора; а ведь рыцарь сведущ и опытен, как никто. Неужели все бросить?.. Но, с другой стороны, во что верить людям, если он сам?..
«Смотри-ка, сынок, что я тебе принес!» — радостный голос отца, добывшего горную ласку на шапочку мальчугану… смех матери… а как они пели дома, все вместе, строфу за строфой… Первый урок магии, зимняя ночь, звезды над Вастманстедом: «Гляди, вон там скачет всадник, вооруженный дубинкой… а видишь, сынок, как Единорог указует кончиком рога на маленькую светлую звездочку?..»
57. НААРОС. ДЕНЬ СВАДЬБЫ
И все-таки треволнениям того вечера было суждено померкнуть по сравнению с событиями следующего дня. Эйрар допоздна провалялся в постели, продолжая полусонно обдумывать, как бы все-таки справиться с неразрешимой задачей, что подсунула ему жизнь. Но вот за окном послышались крики, потом в дверь постучали, и Эйрар, поспешно одевшись, отправился в гавань встречать прибывший корабль. Судя по обводам, корабль был из Двенадцатиградья, но не боевой, а высокобортный торговый. Над кормой корабля вилось знамя, которого никто не смог опознать: зеленый куст, объятый огнем. Вот бросили сходни, и на причал, сопровождаемый трубачом, спустился герольд в форменном плаще и потребовал проводить его к барону Наароса.
— Если тебе непременно нужен рыжий Барон, разворачивайся и мотай в Малый Лектис, — хмыкнул Рогей, с несколькими лучниками вышедший на пирс. — По нашим последним сведениям, он направлялся именно туда…
— Тогда проводите меня к виконту!
— Виконта ты, верно, найдешь в цитадели, но я, уволь, с тобой не пойду. Вряд ли меня там ласково встретят!
Герольд был невысок, с острым, настороженным лицом. Он резко, по-птичьи, поворачивал голову туда и сюда и даже морщил нос, точно пытаясь вынюхать правду.
— Где же ваш предводитель, все равно кто? Я привез ему послание от имени Двенадцати Городов!
Эйрар вышел вперед:
— Я здесь.
— Труби, трубач!.. Я прислан сюда, в Наарос, их высочествами, шестью спадарионами Пермандоса,
