— Октябрь! — сказал я. — Я могу сейчас достать только крест. Но, чтобы поднять то, что вы ищите — нужен аквалангист. Но и он один не поднимет груз. А если гроб развалится, содержимое выпадет, и я тогда не знаю, как вы все это будете собирать со дна? Поэтому, нужна веревка, чтобы обвязать и вытащить гроб. Это надо делать быстрее, вода прибывает, и будет прибывать.
Октябрь засуетился. Не желая мочить ноги, он бросил мне веревку, которую захватил при спуске в галерею. Вероятно, как здесь, так и на службе Октябрь был безответственным человеком, не в состоянии просчитать развитие событий, хотя бы, на пол шага вперед. Даже не разворачивая веревку, можно было предположить, что длина ее слишком мала. Если бы нам и впрямь пришлось вытягивать на поверхность золотой гроб, то ее длины хватило бы только чтобы дотянуть веревку до гроба.
Я сообщил свои сомнения Октябрю, сказав при этом, что на ней даже повесится трудно.
— Насчет этого не беспокойся, — с фальшивым спокойствием ответил Октябрь, раздраженный очередной после фонарей оплошностью, — ищи то, что обещал найти. И, как всегда иронично сострил, — а по поводу повеситься — не переживай, мы всегда окажем посильную помощь.
Картузу он приказал немедленно подниматься наверх за веревкой, а при возможности раздобыть у кого — нибудь еще один фонарь. Вареного он подтолкнул к воде и распорядился, чтобы тот занял место Серого и светил.
— А ты Се'гый, надевай акваланг.
— Один я нырять не буду, — прогундосил Серый
— Почему?
— Покойников боюсь.
— Не валяй ваньку, дубина. Надевай баллоны и — в воду! — уже не на шутку разозлился Октябрь. Фильке он приказал зажечь свечу и светить Серому.
Картуз развернулся и быстро пошел по галерее, унося с собой один из двух оставшихся фонарей. Свой фонарь Серый отдал Вареному, и, поднявшись на сухую часть галереи, передал Фильке пистолет, и стал надевать акваланг. Филька зажег свечу и закрепил ее на кирпичном выступе под потолком. Чувствовалось, что подводное дело Серому и впрямь знакомо. Он открыл вентиль редуктора и, убедившись в исправности аппарата, начал закреплять акваланг за спиной, который надевался, как рюкзак. Пламя у свечи колыхалось, слабо высвечивая желтые баллоны аппарата.
Я нащупал ногами лестницу, ведущую в склеп, набрал в легкие побольше воздуха и ушел под воду. Опустившись на дно склепа, стал лихорадочно шарить руками под лестницей, предположительно в том месте, где мог упасть пистолет. Искал, пока хватило сил держать дыхание, — пистолета не было. Я открыл глаза и пытался рассмотреть что — либо внизу, но, несмотря на гуляющие по поверхности и проникающие до пола блики от фонаря, без маски что — то увидеть было трудно. Мешала муть и ошметки всякой дряни, во множестве плавающей перед глазами. Пришлось подняться на поверхность.
— Ну, что? — с надеждой крикнул мне Октябрь.
Эстет хренов. Он так и не решился намочить свои драгоценные, полные, как у бабы ноги, и поэтому кричал за углом, оставаясь в сухом проходе.
— Впрочем, это даже и к лучшему! — решил я и, тяжело дыша, ответил ему
— Потерпи. Сейчас найду. Только, пусть Серый даст мне маску на минуту? Серый, вздымая волны, подошел к краю проема и бросил мне маску. Свети в воду! — отдал я команду прожектористу Вареному, тот направил косой луч над лестницей. Я опять набрал воздуха, снова нырнул.
В маске видимость значительно улучшилась, и тут же среди мути, поднятой мной, я увидел расплывшийся силуэт пистолета, который лежал на нижней ступени. Не помня, есть ли патрон в патроннике, под водой я передернул затвор и запихнул оружие себе за спину под джинсы. Снова выбрался на поверхность, отдышался и теперь уже решил обследовать основание столба, около которого я положил крест.
Нырнул. Свет от плавающего по поверхности луча фонаря высвечивал неровности красно — коричневой кирпичной кладки, с белыми швами известки. Внизу тускло блеснуло, — это был крест. Я взял его рукой и только хотел оттолкнуться от пола, чтобы подняться наверх, как мне что — то мягко задело затылок. Я обернулся и чуть не захлебнулся от страха, стрелой пронзившего меня с головы до пят: — с расстояния не более тридцати сантиметров на меня смотрело слепое лицо ужасной мумии. В движение воды, которое исходило от меня, мумия казалась живой и из — за того еще более страшной. Она 'стояла' вертикально, шевелила зеленой головой, ошметки кожи плавали около ее лица. Освобожденные от одежды плетеобразные руки были скрещены на груди. Страшно зиял черный провал вместо глаза, а полусгнивший рот обнажал зубы нижней челюсти. Хоть, это была уже знакомая мумия, которую я лично доставал из золотого гроба, но в первое мгновение наше с ней знакомство успокаивающим фактором не послужило. Я выскочил наверх, как дельфин и ударился головой о потолок, еще весь, дрожа и расталкивая встречающиеся гробы, поплыл к лестнице.
— Нашел? — снова громко спросил из галереи Октябрь.
— Нашел, нашел, — ответил я, стараясь голосом не выдать, что только что пережил один из самых ужасных моментов животного страха, встречавшихся в моей жизни. Я выплыл в галерею, и передал крест, стоящему поблизости Серому, а тот в свою очередь отнес его Октябрю. Вареный инфантильно стоял по подбородок в воде и надежно закрывал вход в галерею, уходящую под реку. Пистолет и фонарь он держал над водой на уровне головы. Несколько часов назад на этом месте в точно такой же позе здесь стоял покойный ныне Тимоха.
— Давай, Серый, проверь, есть ли там внизу гроб? — услышал я взволнованный голос окрыленного Октября. Найденный мною крест, и правда послужил мощным катализатором бриллиантовых иллюзий Октября Максимыча.
— Так Картуза же еще нет, как без веревки?!.. — возразил Серый, стараясь оттянуть время ныряния средь гробов.
— Ничего, ты только найди гроб, а там и Картуз подойдет. Давай, давай, Серый! Не тяни время. Со всеми вами рассчитаемся по полной программе. Из золотых тарелок будете кушать — тормошился Октябрь
После этих слов Серый нехотя направился к проему.
— Значит так, Серый, глубина здесь более двух метров, — уже немного успокоившись от потрясения, инструктировал я водолаза. — Ныряй в дальний угол, раньше там стоял штабель гробов. Многие из них всплыли, но искомый гроб по — прежнему должен находиться на дне, так как весит не менее ста килограммов. Попробуй оторвать его от пола? Я ныряю следом за тобой с веревкой. Ею мы обвяжем гроб, а к концу привяжем ту веревку, что принесет нам Картуз. Понял?
— Не командуй тут, — пробурчал Серый. Не забывай, что за тобой должок, за твое гнусное вранье?! Не побоишься со мной нырять?
— Не побоюсь.
— Ну — ну! — неопределенно сказал Серый.
Пока Серый собирался с духом, я лихорадочно размышлял: — Мои минуты сочтены. Либо я сейчас вырвусь отсюда, либо голова в кустах. Вернее, даже не в кустах, а в заброшенном подземелье, куда никто не догадается принести цветочек. Кто — то из наших ребят сейчас находится здесь, но кто? Где? Какие у них планы? Время поджало так, что дальше некуда. Через минуту Серый обнаружит, что никакого 'золотого' гроба нет, и тогда бандиты снова потащат меня наверх для 'разбора полетов' Выражаясь военным языком, — час 'Ч' наступил.
Самое легкое сейчас — это выхватить из — за брюк пистолет и расстрелять первым Вареного, так как, он вооружен, а затем Серого. Потом разбираться с остальными. И Октябрь и Филька также с пистолетами. Но, если мне даже и не удастся стрелять в них, то, когда с Вареным будет покончено, я уйду под воду здесь в склепе, и через подводную галерею выберусь наверх. Главное препятствие сейчас для выхода на свободу — Вареный. Но у меня не было уверенности в оружии? Находясь несколько часов в воде, слабые малокалиберные патроны могли отсыреть? И тогда пистолет только навредит мне. Поэтому, пистолет я пока решил не доставать.
