Вдруг понимание того, что она не знает человека, с которым лежит и целуется в снегу, как молния сверкнуло в сознании. Сквозь затуманенное сознание пробивалась мысль, что повышенная эмоциональность и страстность всегда были ее злейшими врагами. Нет, она не должна рисковать ради минутного удовольствия. Нельзя отказываться от новой стабильной жизни, которую она собиралась начинать. Со стоном она оторвалась от мужчины.
Майкл ощущал, что с каждой минутой в нем все сильнее растет желание обладать этой женщиной, но остатки здравого смысла подсказывали ему, что он не имеет на нее никаких прав. Он не должен портить ей жизнь. Другой будет жить с ней изо дня в день, утром просыпаться в одной кровати. Как мужчина он не имеет права использовать их вынужденное уединение.
А в его жизни не было места для этой женщины, поскольку самой его личной жизни, собственно, и не было. Их пути пересеклись на короткое время, и если они пойдут по одной дороге, то оба могут заплатить за это своими жизнями.
Вдруг Майкл услышал лай и насторожился. Но вокруг не было ничего подозрительного. Вскоре вдали послышался шум. Похоже на то, что где-то очень далеко работал трактор.
— Похоже, убирают снег, — воскликнул Дик.
— Теперь я смогу уехать отсюда, — пробормотала она.
Они поднялись со снега и, отряхнувшись, уныло поплелись в дом.
— У тебя нет еще для меня рубашки? Моя одежда опять вымокла. — Она упорно отводила от Майкла взгляд.
Майкл снял куртку, повесил ее на вешалку, прицепил ее поближе к камину. Подойдя, достал из шкафа рубашку и положил на кровать.
— Вот, пожалуйста, — сказал Дик, тоже стараясь не глядеть на Джулию, пошел на кухню. — Я приготовлю еду.
Джулия взяла рубашку и заперлась в ванной. Прислонившись к стене, она закрыла глаза и тихо сказала:
— Ты опять влипла, Джулия. Это уже не игра. Ты ничего не знаешь о мужчине, с которым кувыркалась в снегу, а вела себя, как подросток, у которого бушует избыток гормонов в организме.
Джулия приоткрыла глаза и посмотрела в зеркало.
— Надо держать себя в руках и быть предельно осторожной, — продолжала она увещевать себя. — Ведь он всего-навсего мужчина, просто мужчина и все.
Она сняла мокрые брюки, свитер и натянула рубашку. Из кухни донесся крик:
— Иди есть!
Джулия вышла из ванной и увидела обнаженную спину Дика. От вида широких плеч, покрытых перекатывающимися мускулами, у нее пересохло в горле и задрожали колени. Удивительно, но все чувства обострились так, будто она снова была подростком.
Волк свернулся у камина и пристально наблюдал за ними. Джулия увидела на столе тарелки с горячим супом, банку арахисового масла и печенье.
— Садись, ешь, — пригласил Дик, подвинув к ней стул.
Джулия села и взяла ложку. О чем говорить с мужчиной, с которым только что целовалась?
— Как все вкусно! — протянула она.
— Я просто подогрел консервы и все.
Расширив от удивления глаза, Джулия смотрела, как Дик намазал арахисовое масло на печенье, окунул его в суп и съел.
— Я с детства это люблю, — довольно ответил Майкл на невысказанный вопрос.
— А я обожаю бутерброды с бананами и картошкой.
— Какой кошмар! А что думает жених о твоих странных вкусах?
Джулия уткнулась в свою тарелку. Слово «жених» резануло ее слух.
— Дамиан ничего не знает об этом, — ответила она.
— Когда появляются секреты до свадьбы, это плохой признак.
Свадьба — о ней сейчас Джулия не хотела бы слышать.
— Мы просто никогда не говорили об этом.
— А он знает о том, что ты разговариваешь сама с собой? О снежных ангелах ты рассказывала ему?
Джулии совсем не нравились эти вопросы. Дамиан знает ее, как нормального человека, который вовремя приходит на работу и вовремя уходит с нее, человека, который всегда думает, прежде чем что-либо сделать, и отвечает за свои поступки. Ее жених просто не знал прежней Джулии.
Она смотрела, как ест Дик, и думала, что Дамиан никогда не угадывал ее чувств, никогда не целовал ее, как Дик, и не разжигал ее страсть.
Утром Дороти зашла к Марку и увидела мужа, сосредоточенно изучавшего бумаги. Рукава рубашки были закатаны, галстук снят, пальцы погружены в волосы.
— Марк? — позвала Дороти, подходя к письменному столу.
Увидев жену, мужчина улыбнулся.
— О, малышка! — сказал он, но затем встревоженно спросил: — Что случилось?
— Нет, не беспокойся, мы с ребенком в порядке. Я насчет Джулии. До сих пор там не работают телефоны. Я не могу связаться с сестрой. Тебе, я знаю, покажется это странным, но я чувствую — что-то случилось. — Дороти не любила говорить о своих чувствах, но все же нехотя высказала свое предположение. — Я не думаю, что она у Дамиана. Мне кажется, ее вообще нет в тех местах.
— Это предчувствия, основанные на психологической связи между близнецами?
— Нет. Просто я знаю свою сестру. Она всегда попадает в какие-нибудь передряги, даже если не хочет.
Марк легонько обнял жену.
— А как же Дамиан? Неужели любовь к нему не изменит ее поведение?
— Да не знаю я… К тому же неизвестно, любит ли она на самом деле… Я вообще думаю, что она не любит Дамиана. Она может уважать его, он нравится ей, но она не любит его. Хотя Джул и говорит, какой он замечательный и как хорошо выглядит. Но это не любовь, с которой можно жить с человеком и быть счастливым.
— Какой же должна быть, по-твоему, любовь?
— Любовь должна быть больше, чем жизнь, — ответила Дороти.
— Ты, наверное, считаешь, что ты и я — единственные люди на Земле, которые по-настоящему любят друг друга? Может, Джулия любит Дамиана сильнее, чем ты думаешь? — упорно продолжал допытываться Марк.
Дороти улыбнулась и прижалась к мужу.
— Будем надеяться, что это так.
Глава 9
Джулия бросила трубку и уселась в кресло. Дик разгребал угли в камине кочергой. Было слышно, как завывает ветер.
— Дик, расскажи мне о пистолете. Зачем он тебе нужен и зачем ты держишь его под матрасом?
— Я положил его туда, чтобы он был подальше от любопытных глаз и поближе ко мне. — Дик проигнорировал первую часть вопроса.
Он сел на стул и вытянул вперед свои длинные ноги.
— Ты не мог бы мне рассказать, что у тебя за работа?
— Меняю все вокруг себя.
— Это несерьезный ответ. Я уже рассказывала о себе, теперь твоя очередь. Расскажи, например, о своей семье. Был ли ты женат? Расскажи о детях, сестрах, о тетушках, о дядях. Где ты родился, где ты
