С этими словами он взял берцовую кость, заостренную с одной стороны, подцепил амулет и убрал его в один из своих сундуков. Затем он забыл об этом деле и занялся другими.
Могущественен был Повелитель Падали. Каждая новая смерть, где бы ни происходила она, приносила ему толику сил, каждое тело, оставшееся не погребенным, присоединялось к его владениям. Многочисленными источниками Силы, водопадами мощи, бессчетными легионами слуг, не могущих даже и помыслить о предательстве, повелевал он.
Так прошел остаток дня. Впрочем, день в Хеллаэне – не то, что день в многих других мирах, ведь обитатели Хеллаэна никогда не видят солнца. Днем здесь называют время, когда розовеют сизые сумерки на западе, будто предвещая рассвет – который, впрочем, никогда не наступит.
Итак, прошел день. И вот, под вечер снова вспомнил Йархланг о подаренном амулете и заглянул в сундук, чтобы выяснить, не изменился ли тот как-нибудь за прошедшее время и не проявил ли каких-либо скрытых в нем свойств. Однако амулет лежал там, где оставил его Повелитель Падали. Вот только…
«Странно, – подумал Повелитель Падали, закрывая сундук, – казалось мне, что глаза у того дракона были зеленого цвета. Сейчас же они как будто алые…»
Затем он занялся магическими процедурами, которые надлежит выполнять ночью, вкусно поужинал и лег спать. Проснувшись утром, отчего-то первым делом подумал он об амулете, камни в котором имели то ли зеленый, то ли алый цвет, но отогнал эти мысли и предался хозяйственным заботам. Но прошло несколько часов, а ум его время от времени возвращался к вещи, которую подарил ему Мъяонель, и бесплодно гадал Йархланг: какого цвета глаза у дракона: зеленого или алого? Никакого неудобства не доставляли ему эти мысли, но постоянно крутились в голове, как беспокойные насекомые. Наконец, он отложил в сторону свои дела, открыл сундук и убедился, что глаза на амулете красного цвета. Закрыл он сундук и отошел от него, но, пройдя несколько шагов, усомнился: красного ли цвета глаза, или все-таки зеленого? Быстро вернулся он обратно, и открыв сундук, увидел, что ошибался, и глаза скорее зеленого, чем красного цвета.
С тех пор стал он думать об амулете все чаще и чаще и постоянно ходил смотреть на него, но чем больше ходил и смотрел, тем сильнее, когда он закрывал сундук, начинали его грызть сомнения относительно камней, вставленных в глаза золотого дракона. Не мог он больше ни есть, ни пить, ни заниматься волшбой, без того чтобы не думать об этом, и желание доподлинно узнать, какого цвета эти глаза, полностью овладело им. Если он гнал эти мысли, они возвращались с утроенной силой, если шел к сундуку и проверял цвет камней, то на короткое время испытывал облегчение, но с каждым разом все короче и короче бывало это время. Наконец, он вытащил амулет из сундука и стал носить его на груди, чтобы в каждую минуту иметь возможность посмотреть на его, и отогнать прочь сомнения и беспокойство. Однако прошло время, и заметил Йархланг, что все чаще и чаще смотрит на амулет и уделяет ему все больше времени, а хозяйство его меж тем приходит в запустение и новые, необузданные потоки силы, исходящие от свежих мертвецов, иссякают и гаснут, не прибавляясь к его Силе, а тела мертвых разлагаются с обычной для них скоростью, и ненадолго задерживаются в царстве Повелителя Падали.
Тогда взял он амулет и, проложив волшебную дорогу (а кирпичи, составляющие ее – человеческие лица) во владения одного из своих соседей, Алгарсэна, отправился к тому в гости.
Ходили слухи, что некогда Алгарсэн носил титул Повелителя Драгоценностей. Полагал Йархланг, что хотя Алгарсэн ныне и утратил этот титул, но сохранил свои прежние знания о драгоценных кристаллах, и сможет, как наилучший из ювелиров, оценить имеющиеся в золотом амулете камни, и определить со всей точностью, что это: изумруды или рубины.
Долго шел он по волшебной дороге. Не раз Йархланг останавливался, чтобы взглянуть на амулет. Когда же он отводил от него взгляд, то тут же начинал думать: «Зеленые или красные? Зеленые или красные? Зеленые. Нет, красные. Нет, зеленые… Нет, конечно же, красные! А может, все-таки…» И останавливался, чтобы взглянуть на амулет снова.
Наконец, подошел он к воротам замка Алгарсэна и постучался в них.
Сказал ему Алгарсэн:
– Зачем ты пришел в мои земли?
– Есть у меня к тебе некое дело, – ответил Повелитель Падали. – Желал бы я, чтобы ты определил, какие камни вставлены в этот амулет, и каковы свойства их.
Сказал ему Алгарсэн:
– Согласно обычаям Лордов, имею я право требовать с тебя выкуп за то, что ты вступил на мои земли без позволения. Так же надлежит взять с тебя некоторую плату за работу, которую ты просишь для тебя сделать.
Сказал ему Йархланг:
– Мелочен ты, как я вижу. О пустяке я прошу тебя, а ты ведешь себя совсем не так, как подобает доброму соседу.
Сказал Алгарсэн:
– Вспомни Долину Окаменелостей. Когда мы спорили о ней, вел ли ты себя так, как подобает доброму соседу?
Сказал Йархланг:
– Еще до того, как явился ты в Хеллаэн, принадлежала мне эта Долина. Давным-давно выложил я ее телами – а следует заметить, что тела эти достались мне не так-то легко. С чего бы теперь мне отказываться от нее?
Сказал Алгарсэн, ныне носивший титул Повелителя Камней:
– За прошедшее с той поры время исчезла мясная плоть с оставленных в Долине тел, а кости окаменели. Давно забыл ты про эту Долину и не вспомнил бы, если бы я не предъявил на нее свои права, не лишенные, между прочим, некоторого основания.
Сказал Йархланг:
– Казалось мне, что уже решен был между нами этот спор.
Отвечал ему Алгарсэн:
– Нам следует пересмотреть решение. С тебя, как заметил я в начале нашей беседы, причитается вдвойне. И если ты откажешься от своих прав на Долину, будет это как раз той ценой, которая возместит и твое незаконное появление в моих землях, и время, которое я потрачу на изучение принесенного тобой предмета.
Сказал ему Йархланг:
– Да я вижу, что ты совсем обезумел, сосед мой!
И ушел обратно в свой замок. Однако прошел еще один день, и бессонная ночь, на протяжении которой мысли о камнях в амулете не давали ему покоя, и, когда приблизилось утро, поднялся Повелитель Падали со своего ложа и снова отправился во владения Алгарсэна. Сказал он, когда Повелитель Камней вышел на крепостную стену при его приближении:
– Согласен я на предложенную тобой сделку.
Тотчас впустил его Алгарсэн в замок и спросил:
– Где та вещь, о которой ты говорил?
Подал Йархланг ему амулет – сам же, не переставая, смотрел при этом на глаза золотого дракона.
Недолго изучал Алгарсэн поданную ему вещь.
– Этот амулет соткан из Силы, – произнес он. – Камни, которые украшают его – не рубины и не изумруды, но соединяют в себе свойства и тех и других.
Спросил его Йархланг:
– Скажи мне, какого цвета эти камни?
Просмотрел на него Повелитель Камней и спросил:
– Разве это имеет большое значение?
– Да, – сказал Йархланг. – Вот уже неделю я не ем, не пью и не сплю спокойно, без того, чтобы не думать об этих проклятых камнях.
Сказал ему Алгарсэн:
– Ты околдован.
– Я подозревал это, – согласился с ним Повелитель Падали, – хотя и не мог обнаружить чары, которыми окутали мой разум. Слыхал я, что у смертных случаются болезни, подобные той, которой заболел я, но никогда прежде я не думал, что даже и Лорд может быть подвластен действию такой порчи. Но прежде, чем
