когда-нибудь и сама приедет. Почему бы и нет?
Ладно, завтра черкну еще пару строк перед походом на почту. Кстати: стоит жара и тигровые листья могут поникнуть, если их к вечеру не поливать как следует. Поэтому я в полшестого, перед тем как собраться на прогулку, поливаю их прохладной водой. Помимо классического утреннего полива, конечно. А возвращаюсь с прогулочки, они уже в лучшем виде — распрямились. До завтра, тогда добавлю еще строчку другую.
5 ноября. Вечер вчера выдался суматошный. Звонили из Буэнос-Айреса в страшном беспокойстве из- за моей задержки с возвращением. Знали бы они, что с каждым днем меня все меньше туда тянет! Оказывается, ближе к Рождеству мест в самолетах не будет, и они хотят, чтобы я бронировала билет уже на следующую неделю. Нашли ненормальную. Масик ужасно занервничал, собрался ехать за мной, вдруг я боюсь лететь одна. Но больше всего их волнует, что я ночью одна, вдруг со мной что случится. Короче, я обещала кого-нибудь подыскать. Была у меня мыслишка, но давай сначала расскажу о втором вечернем звонке. Видишь, я тут нарасхват.
В общем, очень меня расстроил звонок Масика, я уже собиралась взять бумагу и ручку, выложить ему все начистоту, но тут зазвонил телефон. Было почти десять вечера, я, конечно, сперва подумала о тебе, но прикинула, что у вас там часа два ночи. И лучше уж не от тебя, ведь в два ночи не звонят с добрыми вестями. Вторым, о ком я подумала, был Феррейра, но оказалось, и не он. Это была твоя Сильвия!
Звонила в кислом настроении, звала зайти поговорить. Причем не без настойчивости, ну я и пошла, тем более она прислала за мной Роналду, а потом он еще, такой любезный, проводил меня обратно. Ах, как жаль мальчика, сидит всю ночь один-одинешенек в холльчике у входа. Жалею его больше, чем психологиню, хотя нет, она тоже бедная-несчастная.
Рассказываю: звонила она потому, что одиноко, временами, говорит, накатывает отчаяние, но теперь она яснее видит всю картину. Больше всего тоскует по сыну и сейчас привыкает к мысли, что он уехал насовсем и не вернется. А теперь держись крепче: сказала, что снова стала встречаться с прежними ухажерами. И понимает теперь, насколько практичнее в ее возрасте и с ее профессией видеться с людьми просто так, без лишних для нее обязательств. Хотя в какой-то момент уставилась на меня и выдала странную вещь: мол, это все слова, но если он вернется и предложит полностью переменить их жизни? Тогда она готова на что угодно. Он же теперь обладает такой огромной властью над нею.
Но в целом выглядела она неплохо и, наверное, сегодня утром проснулась в еще лучшем виде, ведь пока мы вели беседу, меня уже сильно тянуло в сон, зазвонил телефон, она ответила по-португальски, то ли серфер, то ли наш неизвестный, и было ясно, что они договариваются о встрече, не откладывая в долгий ящик. Тут мне пришлось уйти, из тактичности, не спросив, как собиралась, совета: не порекомендует ли она знакомую девушку, служанку, из ее дома или из нашего, чтобы подрядилась ходить ко мне ночевать. Неплохая идея, правда?
Если честно, я пока не думала никого приглашать. Но после звонка Масика решила доставить им хоть эту радость — пусть знают, что я ночью не одна. А теперь расскажу кое-что, чем я очень довольна, меня осенила фантастическая идея. Смотри, Люси, вы же будете продавать квартиру, или даже лучше сдавать, пока поймете, как идут дела в Швейцарии. А кому лучше сдавать, как не мне? Климат мне в самый раз. И я подумала: мальчик из соседнего дома мог бы привезти жену и прекрасно поселиться в другой комнате, теперь без тебя я туда совсем не захожу, с тобой мы каждый вечер смотрели там кино.
Я перенесла телевизор в нашу комнату, видеомагнитофон не стала, хоть заставлю себя смотреть здешнее телевидение и практиковаться в португальском. К счастью, слуха я не утратила и, надо сказать, с каждым днем понимаю все больше. Опять же — тема для разговора, если кого встречу, ведь любая здешняя сеньора смотрит вечерние телесериалы. Я с ними говорю по-испански, но они все понимают, и мальчик тоже, хотя с ним я не стесняюсь и смело несу любую ахинею на португальском.
Но с его женой хотелось бы говорить получше, мы бы обстоятельно беседовали. Все забываю спросить мальчика про это северное рукоделие — кружево! Умеет ли она его плести? Вот было бы здорово научиться у нее тому трудному стежку, по телевизору показывали короткий сюжет, вкалывают уйму иголок в такой матерчатый мячик, и узор получается — красотища. Я довольно много поняла из этой кинохроники.
Ох, я безголовая, ты же сама мне советовала смотреть понемногу телевизор на португальском и учиться. Я и слышать не хотела, помнишь? Просто в первые приезды очень робела перед новым языком. Но другой комнатой я не пользуюсь, так что пусть там устраиваются и спят, даже кровать покупать не надо, там диван, он раскладывается в двуспальную кровать. Потребуется еще одно одеялко. На двоих — но не на троих.
Я мальчику еще ничего не говорила, чтобы заранее не обнадеживать. Потому и шлю письмо. Прошу у тебя разрешения взять ее и мальчика сюда жить. И еще предлагаю снять у тебя квартиру, или купить. В данный момент у меня нет свободных денег, но я продам квартиру в Буэнос-Айресе, ту, что сдаю, неважно, если в ходе сделки что-то потеряю. Главное — здоровье.
Что еще? Видишь, какое письмо длинное, шли, пожалуйста, такое же, хотя новостей у тебя наверняка мало, сидишь безвылазно из-за холода. Марки тебя волновать не должны, с Кукиной работы отправят. Хоть какой толк от транснациональных компаний. Чуть не забыла: вчера вечером, когда мальчик провожал меня с прогулки, я спросила, знает ли он какую-нибудь надежную девочку в доме. И он тут же ответил, что не в его здании, а в нашем есть няня, ей приходится спать в одной комнатке со служанкой, ты видела, какие крохотные здесь комнатки для прислуги.
Он с девочкой-нянькой не знаком, точнее никогда не говорил с ней, но от других знает, что она недавно приехала из деревни. Мальчик и со второй не знаком, со служанкой, так что не знает, удобно ли им в комнатенке. Мало ли, может, хозяева укладывают ее в гостиной с ребенком. Подожду до девяти утра, время пристойное, и пойду поговорю с хозяйкой дома, спрошу, устроит ли ее такой вариант.
Помогу ей сбагрить человека на ночь, разве плохо? Квартиры-то не очень большие, для нас с тобой нормально, но для семьи с детьми, служанкой и няней — безумие. Даже предложу кормить ее ужином — девочку, ведь приходя с работы, хозяйка дома, наверное, хочет сама заниматься малышом. А нянька ей скорее помеха.
Но это было бы лишь временное решение. На деле я хочу, чтобы с Севера приехала жена мальчика, ее зовут Вильма. Мальчик показывал письма, видно, добрейшая душа, бедняжка.
Ах, Люси, вчера вечером мы долго говорили, мальчик мне сердце надрывает. Когда ты с ним, он такой неунывающий, настоящий колокольчик. А когда остается один, взгляд его грустнеет. И он еще думает, представляешь, что ему в жизни крупно повезло, и, видя на улице попрошайку, пьяницу, или бомжей обоего пола, мужчин и женщин, всегда считает, что не обижен жизнью. Я помалкиваю, даю ему высказаться, правда, иногда кажется, что он шутит, но ничего подобного, говорит всерьез. Например, часто рассказывает о своем отце, и матери, мать у него жива, это я тебе говорила. Отца нет, он давно умер, с тех пор и посыпались все напасти.
Отец был парикмахером в деревне, а мать кухаркой в имении что ли, в нескольких километрах оттуда. Оба работали, и всего хватало. Особенно детей, горазды они тут детей делать! И Роналду из самых младших. Думаю, мать у них большая труженица, возвращалась вечером домой, готовила еду, а потом еще шила, святая женщина! Мальчик ее очень любит, но еще больше, по-моему, любил отца. Говорит, его до сих пор вспоминает вся деревня, никто не может смириться с его смертью.
Он был очень веселым человеком, устраивал для детей чемпионаты по футболу, состязания по легкой атлетике, праздники, разыгрывал легковерных, Роналду его обожал, и, похоже, вся остальная детвора тоже. Правда, отец был мальчиком не очень доволен, тот учился из рук вон плохо. Я спросила, зачем он огорчал отца, и мальчик со всей откровенностью ответил, и на глаза его навернулись слезы, что в этом возрасте он не мог усидеть на месте, его постоянно тянуло чем-то заняться, попрыгать, побегать, не сиделось спокойно за партой, ерзал, точно его муравьи щекотали, вскакивал, мчался запускать змея, или играть в мяч, вертелся, словно муравьи его изводят. Или сам бес вселился.
А мать экономила на всем, одежду не покупала, шила отцу рубашки, и детям — штанишки, в жару они только их и носили. Все это я рассказала Сильвии, беседуя о мальчике, мне его так жалко, у него же ничего нет в жизни, и она много объяснила мне про Бразилию, пережившую годы бурного прогресса, пока военные все не порушили, как и у нас, сама знаешь, а ведь люди стремились к чему-то, старались что-то скопить,
