свою завершающую стадию.
– Познакомься, Леночка, – Войтович первым нарушил установившееся в офисе молчание. – Это мой помощник Василий Лошанский, – он указал на блондина, – а это мой адвокат Степан Сергиенко. – Седовласый с достоинством поклонился Епифановой. – Довожу до твоего сведения, любовь моя, что все документы к моему бракоразводному процессу будут готовы максимум через две недели. Степан Алексеевич уверил меня...
– Максим, я не просила тебя...
Войтович прервал ее:
– Этого хочу я сам. И еще больше я хочу, чтобы мы с тобой были вместе. На законных основаниях. Черт возьми, моя жизнь обрела истинный смысл только после того, как в ней появилась ты. Имею я право на счастье или нет?
– Конечно, имеешь.
– Вот и славно, – Войтович откинулся на высокую спинку кожаного кресла. – Жду не дождусь того момента, когда мы сможем отправиться с тобой в свадебное путешествие. Ты уже решила, куда хочешь поехать, любовь моя? Лично я за то, чтобы двинуть на...
Лошанский сухо откашлялся, привлекая к себе внимание олигарха. Войтович недовольно зыркнул в его сторону.
– Да-да. Вернемся к делу. А оно заключается в следующем, Леночка, – он снова смотрел Епифановой в глаза. – Мой развод способен лишить меня более чем внушительной части моего состояния. Я не намерен ее терять. И мы с Василием и Степаном нашли тут интересный выход из положения. Я хочу продать кое-что, а наличность перевести на лицевой счет в Женеве, который мы откроем на твое имя. То есть фактически эти деньги будут принадлежать тебе, и Юля не будет иметь на них никаких прав. А они нам еще пригодятся, – Войтович буквально расплылся в широкой улыбке. – Как ты на это смотришь? По-моему, гениально. А все гениальное...
– Максим, я не могу...
Он вновь не дал ей закончить начатой фразы.
– Я подозревал, что у тебя найдется масса возражений по этому поводу, – сказал он. – Но спорить не имеет смысла. Ты ведь хочешь помочь мне? Или не хочешь? Я надеялся, что мы с тобой в одной лодке.
Вместо ответа Лена расплакалась. Сначала слезы беззвучно покатились у нее по щекам, а затем она закрыла лицо ладонями и зарыдала в голос. Плечи девушки содрогнулись. Войтович порывисто вскочил из-за стола и кинулся к ней. Одна из бумаг с печатным текстом взметнулась в воздух, но Лошанский ловко подхватил ее, не позволив упасть на пол. Олигарх к этому моменту был уже рядом с Леной и опустился возле нее на одно колено.
– В чем дело, солнышко? Что с тобой? – участливо поинтересовался он.
Лошанский и Сергиенко тактично отвернулись.
– Максим, я... – Епифанова подняла на него красные от слез глаза. – Я... Мне нужно с тобой поговорить. Наедине... Пожалуйста... Это очень важно.
– Ну, хорошо, хорошо. Ты только успокойся. – Он нежно погладил ее по волосам, а затем, все так же стоя на одном колене, обернулся на своих приспешников. – Оставьте нас на пару минут.
Ни Лошанскому, ни Сергиенко не требовалось повторной просьбы. Они почти одновременно поднялись с мягких кресел, прошли к двери и скрылись за ней. Войтович сел на диван рядом с Леной.
– Ну? Что такое? О чем ты хотела поговорить? – В голосе его звучало неподдельное беспокойство.
Лена разрыдалась еще сильнее. Он обнял ее и притянул к себе. С минуту они сидели так и молчали. Максим считал излишним торопить девушку с объяснениями. Она заговорила сама.
– Я должна тебе кое в чем признаться... Не знаю, простишь ли ты меня?..
– Простить тебя? За что? Конечно, я тебя прощу, – горячо заявил олигарх.
– Нет... Ты сначала выслушай. Только... Прежде чем я скажу тебе правду, я хочу, чтобы ты знал. Я люблю тебя, – Лена подалась вперед и прижалась губами к его губам. Войтович попытался ответить на поцелуй, но она уже отстранилась. – Теперь люблю...
– Теперь?
– Да. Когда мы с тобой познакомились, все было не так. – Она вынула из рукава блузки носовой платок и промокнула им глаза. Слез больше не было, но время от времени Лена издавала характерные всхлипывания. – Наша встреча была подстроена, Максим. И в ресторане, и, по большому счету, на выставке, где ты увидел меня в первый раз. Я даже не журналистка, Максим... Я не хотела и боялась тебе признаться.
– Кем подстроена? – Войтович нахмурился. – Я ничего не понимаю.
– Сейчас поймешь... Не так давно я состояла в одном клубе, – пустилась в объяснения Епифанова. Она скомкала платок в кулаке. – Мы занимались кражами тотемов... Ну, вещами, принадлежащими знаменитостям. Это не совсем законно, Максим... Ну, и меня на этом взяли. А потом передали в руки фээсбэшников. В частности, генералу Мирошникову. Георгию Матвеевичу. Он со мной и разговаривал... Они там в своем ведомстве разработали какой-то план, жертвой которого должен был стать ты. Вернее, твои деньги. А я... Мне отвели роль наживки, если так можно выразиться. Насколько я их поняла, ты должен был влюбиться в меня, а потом перевести деньги на мое имя... Собственно, то, что ты сейчас и предлагаешь... Я не могла отказаться. Они бы убили меня... Я подозреваю, что они все равно так и так убьют меня, но... – Она снова заплакала, и снова кстати оказался ее платок. Войтович сидел без движений, как высеченная из мрамора фигура. – Я не хочу, чтобы их коварный план сработал. В отношении тебя. Ты стал мне очень дорог, Максим. Я действительно полюбила тебя. И я так больше не могу! Не могу поступить с тобой подло!.. Прости! Прости меня!
– Успокойся, – олигарх поднялся с дивана и прошелся по кабинету. Лена не смотрела в его сторону, но чувствовала, как Войтович напряжен в эту минуту. – Успокойся, Лена. Ты ни в чем не виновата. Твое прошлое меня мало интересует. У нас у всех есть прошлое, а что касается ФСБ... Я сам с ними разберусь.
– Как?
– У меня есть кое-какие связи и методы ведения переговоров. Генерал Мирошников, говоришь?
– Да, – Епифанова опять всхлипнула.
– Я разберусь. Не бери в голову.
Он прошел к столу, потянулся рукой к кнопке селекторной связи, но потом раздумал. Указательный палец олигарха так и завис в воздухе. Густые брови сурово сошлись в области переносицы. Войтович был сейчас совсем другим человеком. Лена никогда не видела его таким прежде. В нем была сила. Неиссякаемая сила и уверенность в правильности выбранного решения.
– А мы? – Лена робко привстала с диванчика, но тут же опустилась обратно. – А как же мы, Максим?.. Ты и я?
Он посмотрел на нее.
– Ты меня любишь?
– Я ведь сказала тебе. Все как на духу, Максим. Но если ты мне не веришь...
– Я тебе верю.
Войтович протянул к ней руку, и Лена моментально отреагировала на этот безмолвный призыв. Вскочила и кинулась к нему. Платок упал на пол. Войтович заключил девушку в объятия и поцеловал в губы.
– Я тоже люблю тебя, – тихо произнес он. – И никому не дам тебя в обиду. Слышишь? Никому! Ни этому генералу из ФСБ, ни кому-либо другому... Не важно, как мы познакомились и что послужило причиной для этого. Важно то, что сейчас мы вместе. И я хочу на тебе жениться.
Олигарх улыбнулся. Суровости в его лице уже не было.
– Я тоже хочу быть с тобой, – ответила Лена. – Всегда.
– Вот и славно, – резюмировал он. – А что касается денег, любовь моя, мы все равно поступим так, как я решил. – Заметив, что Лена пытается возразить, Войтович поспешно закрыл ей рот рукой. – Ни слова больше. Ты все сказала, а теперь говорить буду я. И решать буду я. За нас обоих. Мы откроем для тебя счет в Женеве и переведем на него деньги. Мне это нужно, Лена. Потом, если захочешь, переведешь их обратно на мой счет. А про генералов и всех остальных забудь. Я сказал тебе, что возьму это на себя. Уяснила?
Лена кивнула, и он убрал руку с ее лица. Склонился и еще раз поцеловал ее в губы. Затем вытер со щек
