Брань сыплется со всех сторон.
— Это он воровал! — кричит Юри и в испуге смотрит вокруг. Неужели и вправду люди верят этому… этому…
Вялый уже не сомневается в своём успехе. Он злобно трясёт Юри за шиворот и нагло издевается:
— Слушайте его! Старая песня. Только бы свалить с больной головы на здоровую. Пошли!
Он выворачивает мальчику руку за спину и толкает его сквозь расступившуюся толпу к дверям.
Отчаянно извиваясь, Юри пытается освободиться. Но вывернутая рука причиняет страшную боль, и мальчик не в силах сопротивляться.
На улице Юри вновь пытается освободиться. Он вырывается, плачет, потеряв всякую надежду на спасение, кричит:
— Я не крал! Я не крал! Отпусти!
Но Вялый сильнее. Он ловит вторую руку Юри и с силой заворачивает за спину и её.
А сам кричит на всю улицу:
— Не ври! Я сам видел, кошелёк был у тебя в руках. Ах, так он не крал! Погоди! Небось милиция найдёт для тебя подходящее местечко!
Прохожие верят Вялому, никому и в голову не приходит, что вор тащит невинного.
По улице идёт пожилая женщина с очень строгим лицом. Та самая, которая утром накормила Юри и предлагала ему деньги.
Она уже повернула было к магазину, но остановилась на углу. Она увидела, как по другой стороне улицы какой-то верзила с бранью тащит обессилевшего мальчугана. Женщина не может прийти в себя от изумления. Она не верит своим глазам и ушам.
«Это ведь тот самый светлоголовый мальчик! И он — вор! Не может быть!»
Вялый, толкая Юри перед собою, исчезает за углом.
Женщина смотрит на прохожих. Люди останавливаются.
— Здесь дело нечисто! Пойдёмте следом! — зовёт она и грузно, как это свойственно немолодым людям, пускается вдогонку за Вялым и Юри…
От боли Юри даже не замечает, куда его тащат. У него уже не хватает сил кричать и вырываться.
Они наконец в каком-то дворе. Впереди каменная стена. Налево от неё — сараи, направо — сад.
Юри кричит. Вялый стукает его по затылку. Юри отлетает к стене.
— Ну, голубок, теперь я тебя поймал! — сквозь зубы цедит Вялый.
Юри оборачивается. Тупое лицо бандита невозмутимо. Он вытаскивает из кармана нагайку.
Собрав всю свою силу, Юри ударяет негодяя ногой по колену. На какой-то миг тот потерял равновесие, но тут же вновь кинулся на мальчика и швырнул его о серую стену. Юри медленно сполз прямо в крапиву.
Слышится свист нагайки.
Но в это время неподалёку раздаются возбуждённые голоса и топот ног. Какая-то женщина громко кричит:
— Сюда! Он потащил мальчика в этот двор!
Вялый, пригнувшись, прислушивается. Голоса приближаются. Вот они уже совсем рядом, за сараями…
Негодяй перепрыгивает через забор и скрывается в кустах.
Очнулся Юри в больнице.
Прежде всего он заметил на потолке круглую лампу. Мальчик удивился, почему она не горит. Лишь потом он сообразил, что лампу зажигают с наступлением темноты. А сейчас комната с белыми стенами залита радостным солнечным светом.
В дверях появляются пожилой мужчина в белом халате и молоденькая девушка.
— А-а! Здравствуй, Юри! — улыбается врач. — Уже проснулся.
Юри широко раскрытыми глазами смотрит на говорящего. Мальчик не может понять, откуда человеку в белом халате известно его имя.
— Голова болит?
Юри пытается покачать головой и чувствует, что голова и впрямь точно свинцом налита. Каждое движение причиняет боль.
— Спи, спи… Это самое хорошее лекарство… — Врач кладёт руку мальчику на лоб.
Юри послушно закрывает глаза и, словно по приказу, засыпает.
Когда он просыпается снова, он опять видит над головой ту же самую круглую лампу. Но теперь она горит; от резкого жёлтого света мальчик жмурится.
Он садится на кровать.
О-о, как больно! Он ощупывает руками голову. Она вся забинтована. Юри старается не двигаться. Боль утихает. Только стучит в висках.
Юри пытается восстановить в памяти всё происшедшее, но это даётся ещё с трудом. С того момента, когда он очутился в незнакомом дворе возле глухой стены, в памяти — провал.
И вдруг мальчик вспоминает: самое главное он так и не успел сделать!
Входит сестричка.
— Ого! Юри уже на ногах, — с улыбкой говорит она.
Его опять назвали по имени! И он спрашивает:
— Откуда вы знаете моё имя?
— Какая-то женщина привезла тебя сюда на машине. Она сообщила твоё имя. Рассказывала, что вы с нею вместе ссыпали в подвал брикеты.
Понятно! Как же тогда эта женщина… Странно…
Но тут Юри снова не даёт покоя мысль: что-то он должен сделать, и как можно быстрее.
Юри рывком отбрасывает в сторону одеяло и опускает ноги на пол.
Наконец-то вспомнил!
— Я должен немедленно идти, — говорит он тоном, не допускающим возражений, и, словно уже получив согласие, делает несколько шагов к двери.
— Рано тебе вставать. Потерпи немного. Скажи нам, лучше, кому сообщить о тебе… Дома наверняка беспокоятся.
— Не надо никому сообщать, — бормочет Юри у двери и всячески пытается убедить сестру: — Я должен сию минуту идти. Непременно. Где моя одежда?
— Лежи, лежи! Сейчас я принесу тебе поесть.
Юри понимает: сестричка хочет его отвлечь от беспокойных мыслей. Из больницы не так-то просто уйти.
— Я же совершенно здоров. Видите? — И он шагает по комнате. Больные, лежащие на соседних кроватях, с улыбкой следят за мальчиком.
Сестра сердится и уходит.
Юри немного переждал, затем сунул ноги в шлёпанцы и вышел из палаты.
В конце огромного коридора открыто окно.
«В него и вылезу, — решил мальчик. — Из дверей меня всё равно не выпустят».
Он подходит к окну и высовывается наружу.
Свежий ветер приятно холодит лицо. Играет волосами и сквозь открытый ворот пижамы забирается за пазуху.
Солнце исчезло за забором дома напротив. Только небо всё ещё пылает, словно оно подожжено солнцем.
Юри смотрит вниз. Цветочная клумба совсем близко, можно дотянуться рукой. Но голова у мальчика начинает кружиться, словно он стоит невесть как высоко. Конечно, сестричка права: не мешало бы ещё полежать. Но ничего не поделаешь. Надо идти! А потом можно и вернуться, если… если примут…
В коридоре нет ни единого человека. Юри быстро взбирается на подоконник. Прыжок — и вот уже
