как они были готовы идти через лес, она предъявила черно-серую пластиковую коробочку, которая выглядела почти как серьезный научный карманный калькулятор, за исключением дисплея, который был больше, чем у большинства калькуляторов. Паркер знал точно, что это такое, и смотрел, как она набирает команды.
— Как далеко мы от ограды? — спросила она.
— Триста метров.
— А от центра плантации?
— Еще пятьсот.
— Направление?
Его раздражение от того, что он не знает, зачем она это делает, перешло в ярость, но он ответил:
— Отсюда до центра примерно три градуса к югу от запада.
Она набрала еще несколько команд, затем нажала кнопку запоминания.
— Я знаю, что это такое. Это приемник «Магеллан» GPS NAV 1000М. Используя три ближайших спутника Всемирной позиционной системы, можно с точностью до двадцати пяти метров определить положение центра плантации на американской военной сетке.
— Умный мальчик.
— Но для чего? Какого черта? Ты должна сказать мне.
— Нет, не должна. Но я скажу. Тебе не о чем беспокоиться, если ты сожжешь эту кукурузу под корень.
Утром второго дня, когда патруль Беннета перевез Паркера и Диту назад через реку, Глеу взял Аугусто в Медио Квесо за покупками. Он уже делал так раньше, но, после короткого разговора с Монтальбаном взял еще испанца. Аугусто выглядел настороженным, когда увидел, что Монтальбан едет с ними, но ничего не сказал.
Каждый раз, как они бывали в городе, Аугусто, отпросившись после того, как джип был загружен, шел в единственный бар. Там был, кажется, единственный в местечке таксофон. Джек Глеу хотел узнать, с кем он разговаривает и что говорит.
На этот раз Монтальбан пошел в бар вместе с ним, сел за стол возле стойки и сделал вид, что увлечен футбольным матчем по телевизору, который помещался над входом в общий туалет. Когда бармен предположил, что он мог бы выпить чего-нибудь, он довольно громко спросил пива и показал жестом, что хочет большую банку. Увидев, что Монтальбан захвачен матчем и время от времени перекидывается о нем парой слов с барменом, Аугусто подошел к телефону, бросил в щель три монетки и набрал номер. Монтальбан пил свое пиво, ел орешки, внимательно смотрел на экран, болтал — и напряженно слушал.
Вернувшись в «финку», он сказал кратко: — Он спросил какого-то Даниэля. Сказал, что операция определенно начнется в темноте. Сказал, что у нас не хватает человека, а еще один ранен. Вот и все.
32
— Хорошо, Джек. Ты поступил верно. И Тони тоже. Правильно. Гордон, наш мерзкий шпионишка говорит по-английски хоть немного?
— Не думаю.
— Так он получает информацию скорее из того, что он видит, чем из того, что слышит. Например, он знает, что мы тренируемся по ночам и тому подобное.
— Я бы так и сказал.
Паркер оглядел большую пустую комнату, которую они использовали для совещания главных в его отряде — включая Диту. Они соорудили стол из двери, которую притащили из коралей, и на нем расстелили карту местности вокруг исследовательской станции в масштабе 1:10 000 и аэрофотографии.
— Поскольку ты видишься с ним чаще, чем мы все, я хочу, чтобы ты как-нибудь заставил его думать, что нападение произойдет за два часа до рассвета шестого ноября.
— Я сделаю, что смогу, — пообещал Беннет. — Два часа до рассвета...
— В то время как на самом деле, — усмешка Паркера была самой что ни есть ребячливой, — это произойдет в половине одиннадцатого утра пятого ноября.
Он сделал паузу и окинул их взглядом — Беннета, Гудалла, Эриксона, Глеу.
— Порох, измена и заговор, — пробормотал Джефф.
— Точно. На есть хорошая причина, кроме исторического прецедента. Это время, когда они меняют караул на вышке у ворот, а это означает, что по крайней мере восемнадцать защитников будут в одном небольшом пространстве: трое, которые сменяются, трое заступают в караул и двенадцать человек с других постов. Если повезет, мы вырубим треть гарнизона в первые несколько минут. Еще один фактор: наша первейшая задача — сжечь девять гектаров кукурузы. Сжечь как следует. Любой другой ущерб, который мы наносим там, вторичен по отношению к этому, к главной цели нашего визита. Дождь идет во второй половине дня, так что самое время, после четырех часов жары растения будут суше всего...
Он обошел молчанием третий фактор. Именно в эту смену женщин на вышках было меньше всего, и он считал, что Дита права — от половины одиннадцатого до двух часть из них в любом случае будут готовить еду. И он боялся, что в его отряде найдутся люди, которые не станут стрелять в женщин — по крайней мере пока женщины не обстреляют их.
— Хорошо. Мы выходим на начальные позиции при дневном свете и на окончательные позиции в течение следующей ночи...
— Обезвредив предварительно нашего приятеля Аугусто, — лаконично заметил Беннет.
— Вы можете просто сдать его Форду, — сказала Дита. — Прежде чем мы уйдем.
— С ним могут круто обойтись, но почему бы нет? Пусть себе. Я поведу минометную команду с НП, на котором были мы с Дитой. Мик Стрэхан поддержит меня, Билл и Бен прикроют нас. Нашей задачей будет взять вышку возле ворот в тот момент, когда там соберется наибольшее количество народу. Потом мы обстреливаем плантацию из миномета, сосредоточив огонь на пространстве перед строениями, в надежде, что они не сунутся через огонь. Тем временем Джек, которого прикрывают Санчес и Монтальбан, берет L96A1, чтобы накрыть вот это место.
Он показал по карте и потом на фотографии. Там был отдельный кусочек лесопосадок, очень близко от одной из сторон пятиугольника, которая шла с северо-запада на юго-восток — та, к которой он, Гудалл и Дита подошли во время своей оборванной рекогносцировки.
— Когда вы слышите первый выстрел моего миномета, вы расстреливаете все на двух вышках и там, куда достанете. Там растет рис — не так много, как с другой стороны, но достаточно, чтобы дать вам преимущество. Как вы видите на этих фотографиях, каждая сторожевая вышка поднимается из ромбовидных брустверов, сделанных, насколько я могу судить, из мешков с землей высотой около метра. В них есть амбразуры, обычно по три с каждой стороны, и я считаю, что любой на вышках, которые мы не возьмем, спустится туда и продолжит обороняться изнутри — в надежде на помощь из казарм. Однако миномет с одной стороны и огнемет с другой сделают это весьма затруднительным. Далее. Джек возьмет М202 в следующий сектор, его поддержат Джеми Стрэхан и Джон Крик. Там прикрытие не очень хорошее, так что я прошу тебя, Джек, сидеть в этом вот сахарном тростнике, пока не пройдет минуты три с начала акции. Потом ты можешь выдвинуться вперед до этой канавы. Помни, Джефф будет следить, чтобы из укрепления справа от тебя не высунулась ни одна голова, но ты можешь ожидать кое-кого слева, так что будешь сначала стрелять в том направлении. После этого, если все идет по плану, вы производите обстрел плантации, пока она не загорится.
Он оглядел их всех, заметив, как они сразу стали серьезными, хотя в глазах и играли искры, и явно Гудалл и Беннет беспокоились о том, как они подойдут для этого.
— Тим, ты будешь в резерве вместе со Стивенсом, Хенчардом и Уинтлом. Ты разместишься вот здесь, примерно в четырехстах метрах к юго-востоку от Джеффа, среди пальм, с двумя рациями, и будешь готов двинуться на поддержку любой из трех групп, если они позовут. У Тима будет Уинтл с пулеметом. Хенчард говорит, что Уинтл хорошо управляется с ним. У Стивенса и Хенчарда будут аптечки и четверо носилок. Как вы знаете, мы очень плоские на земле, и если все пойдет не очень хорошо, вы можете разделиться, один хватает пулемет, другой носилки, остальные рации. Все раненые, ходячие и прочие, должны быть вытащены сначала в то место, откуда вы начали и где будут оборудованные форпосты.
В этом месте Паркер ощутил волну возбуждения, от которого закружилась голова. Он дотянулся до стакана с водой и, пока пил, осознал, в чем дело — они притворялись. Это было большое притворство,
