Но он, может быть, и не захочет.
Она оглядела сидевших в зале — большинство из них клерки адвокатских контор, решила она, еще один-два — частные инвесторы; они деловито листают переплетенные тома или, сидя вдоль длинных библиотечных столов, что-то выписывают стальными перьями. Во всем помещении она была единственной женщиной, и на нее нет-нет да и бросали любопытные взгляды, однако к этому она уже привыкла. Все это были внимательные, компетентные, спокойные и надежные люди, она не сомневалась в их способностях и полезности, но до Фреда всем им было далеко, как до солнца. Никто здесь не шел ни в какое сравнение с Фредом, и уж тем более с этим ненадежным, то и дело испаряющимся как видение, Макинноном. Фред лучше всех. Теперь она уже не сомневалась в своих чувствах: она любит его. И это навсегда.
А он сказал, что она непривлекательна…
— Мисс Локхарт? — услышала она голос мужчины из-за пульта. — Запрошенные вами спецификации уже готовы, мисс.
Она взяла со стойки голубые буклеты и, сев за стол, начала читать их. В каждом буклете был набор сложенных чертежей и описание изобретения. Первое начиналось так:
Она начала читать, но вскоре поняла, что речь здесь шла не о том агрегате, который освоил Беллман на заводе «Полярная звезда». Также обстояло дело и с другими патентами: новый вариант движущейся решетки для подачи топлива в топку парового двигателя, новый проект котла… Мелочь. Это был не тот Хопкинсон.
Она отнесла буклеты на пульт и спросила:
— У вас есть предметный указатель? Скажем, мне захотелось бы просмотреть все патенты, касающиеся производства огнестрельного оружия, как мне это сделать?
— О да, мисс, конечно, у нас имеется предметный указатель. Но отпечатанный указатель за интересующие вас годы сейчас находится в переплетной. Если вам нужно именно это, надо будет поискать в рукописных формулярах. Может быть, вы ищете что-то конкретное?
— Да, там было… но… — Тут ей пришла в голову другая мысль: — Вы, надо думать, храните и иностранные патенты, не так ли?
— Да, мисс, разумеется.
— И русские тоже?
— Конечно. Вон в той секции, под галереей.
— А нет ли у вас случайно службы перевода?
— Сейчас взгляну, свободен ли мистер Толхаузен. Вы можете подождать минутку?
Он скрылся за стеллажами в задней комнате; тем временем она обдумывала, что именно собирается искать. Если Норденфельс запатентовал свое изобретение в России, здесь должна быть запись об этом. Однако ничто не помешало бы кому бы то ни было использовать иностранное изобретение в Британии, если не существовало на него британского патента; так что, если Беллман и воспользовался этим изобретением, никакого закона он не нарушил. С другой стороны, если она сможет доказать, что Беллман украл идею…
— Мистер Толхаузен. Мисс Локхарт.
Мистер Толхаузен, исполненный достоинства джентльмен лет сорока, не выказал ни малейшего удивления при виде молодой дамы, интересующейся техническими вопросами. Она сразу почувствовала к нему симпатию и рассказала, что она ищет. Он любезно выслушал ее.
— Начнем с алфавитного указателя, — сказал он. — Норденфельс… Арне Норденфельс. Вот патент, датированный 1872 годом, на предохранительный клапан для паровых котлов. А вот и другой, в том же году, на усовершенствование циркуляции пара под высоким давлением. В 1873 году мы видим… — Он замолчал. Нахмурившись, перевернул страницу назад, потом вперед.
— Здесь не хватает одной страницы, — сказал он. — Взгляните. Ее аккуратно вырезали.
Салли почувствовала, как гулко заколотилось сердце.
— Это страница с именем Норденфельса?
Разобрать непонятные буквы она не могла, но видела аккуратно обрезанный краешек листа, где была исчезнувшая страница.
— Вы могли бы заглянуть в следующий год? — спросила она.
Он открыл книгу. Здесь также не хватало страницы, на которой могло бы оказаться имя Норденфельса. Мистер Толхаузен был вне себя от ярости, насколько ему позволяло чувство собственного достоинства.
— Я доложу об этом немедленно. Мне никогда не приходилось слышать о подобном нарушении правил. Это крайне возмутительно…
— Прежде чем вы сделаете это, не могли бы вы проверить для меня следующие два года? И предметный указатель?
Он проверил предметный указатель за эти же годы по обеим темам: паровые машины и паровое оружие. Всего они нашли семь патентов на паровые машины на имя Норденфельса, но в отделе «Вооружение» за 1872 и 1873 годы мистер Толхаузен обнаружил еще несколько вырезанных страниц.
— Да, здесь должно бы быть имя Норденфельса, — сказал он. — Однако на этот индекс имеются перекрестные ссылки. Минутку…
Он опять вернулся к разделу паровых машин и кивнул головой.
— Ага! — воскликнул он. — Вот патент на использование силы пара для механизированных ружей. А вот еще один, на оружие, действующее под давлением пара и устанавливаемое в железнодорожные вагоны. Однако номер патента указан на странице «Вооружение», которая тоже отсутствует. Это чудовищное преступление! Я должен принести вам извинения, мисс Локхарт, за подобное упущение и бесконтрольность; очевидно, кому-то удалось вырезать все эти страницы, и преступник не был никем замечен, это в самом деле возмутительно, мисс Локхарт. Спасибо, что обратили мое внимание на столь вопиющие вещи…
Салли поблагодарила его за помощь, записала даты и номера тех патентов, о которых сохранились упоминания, и собралась уходить. Но тут ее осенила еще одна мысль, и она снова открыла алфавитный индекс британских патентов. Если Беллман собирается на этом делать деньги, разве патент не был бы зарегистрирован на его имя?
Такой патент был. В индексе за 1876 год она нашла:
Как просто!
Она закрыла том, чувствуя себя такой счастливой, какой не была уже долгие месяцы. «Мисс Уолш, — думала она, — теперь-то вы получите ваши деньги…» Покинув агентство и свернув вниз по Чансери-лейн, она почувствовала, что улыбается.
Салли не заметила молодого человека в котелке, который сидел за столом у самой двери патентного зала и неторопливо сложил газету, когда она проходила мимо него. Не заметила, что он встал и последовал за ней к выходу; не заметила, как он шел за ней вниз по Флит-стрит и дальше, на Стрэнд; не заметила, что он вошел в чайную на углу Вильерс-стрит, где она позавтракала. Он сел в оконной нише и, заказав чашку чая и сдобную булочку, читал свою газету, а когда она вышла, последовал за ней — она все также его не замечала.
Он сам позаботился об этом. Одет был неприметно, свою работу знал. А котелки — все они похожи один на другой. Она же думала о Фредерике.
Фредерик в это время был в Тёрлби, где находился полигон. Он раскинулся на Солуэй- Ферт, и, насколько понимал Фредерик, Солуэй-Ферт подходил для этого как нельзя лучше: тоскливое, совершенно плоское пустынное место, где не было ничего, кроме унылой деревеньки и железнодорожной линии, протянувшейся вдоль берега на много километров, прежде чем скрыться за высокой оградой и постоянно запертыми воротами. Надписи предупреждали об особой опасности; ветер, дувший от песчаных
