– вот чем я занимаюсь по жизни.
отряхиваясь и доводя до анекдотов – все самое болезненное, нежное, сентиментальное.
в текстах – да, запросто,– все это наружу. говорят, что за меня можно испугаться. за меня в моих текстах.
но это ведь как раз не больно. для того, чтобы оно легло в текст – его нужно девальвировать и диверсифицировать.
тогда оно не мучает и не печалит. как в коробочку – во флаконы искусственных ароматов. уже не больно, но всегда можно достать обратно и понюхать. поплакать или посмеяться. а потом – обратно – убрать в коробочку – до следующего лета.
вариантов правда нету. или не играть вовсе.
моих правил и вовсе не существует. вас много, а я одна. у меня одна игра – и она без правил, совершенно. но вы же не соглашаетесь. вам нужен регламент и обещание отсутствия обещаний.
но почему же вас так обижает, когда я остаюсь искренне равнодушной – к вашей секретной каморке синей бороды. почему же вы тогда обижаетесь и говорите, что это не по правилам.
*
самые гнусные вещи на свете – это компромиссы. когда ты не можешь взять все, соглашаешься – кусочками или «назавтра». в итоге, тебя дразнят этим «кусочком», а ты танцуешь на задних лапках, радостная уже обещанием – может быть и дадут, хотя бы завтра. забывая, что на самом-то деле тебе нужно все и сразу.
*
или еще – игра по чужим правилам. да, конечно, ты согласна – давайте играть по правилам. только твои партнеры-шулера радостно гугукают:
– конечно, по правилам.
они не ставят тебя в известность, что правила сочиняются исключительно ими и сообщаются тебе дозировано – в том случае, когда ты их нарушаешь.
но все честно – все по правилам. нарушила – плати!
я между прочим никогда не передергивала карт. и всегда готова их предъявить. и у меня все ходы записаны.
и шампанские брызги, и аргентинские танги, и цыганские юбки.
то есть, если делить качество/уровень общения/близости по следующей шкале:
духовное, интеллектуальное, эмоциональное, физическое.
то наибольшую ценность я нахожу именно в физическом общении.
*
это первичность, на ней все строится, без нее – невозможно большее.
дело не только в.
невозможно дружить, общаться, просто находиться рядом – с людьми, с которыми тебе неприятен физический контакт.
для меня это мерило – мужчин, женщин, пидорасов и детей.
если мне неприятно до человека дотронуться, если меня передергивает от необходимости – пить с ним из одного стакана – то никакой другой уровень общения и не светит.
*
далее идет интеллектуальное общение. с человеком должно быть интересно. неплохо, если еще информативно.
чтобы мы взаимно могли друг другу – дать. я опять не про (не только про).
при интеллектуальной заинтересованности – возможно какое-то развитие отношений. без нее – нисколько.
*
эмоциональная близость для меня – штука совсем необязательная, а иногда и лишняя, на ней
строятся не столько привязанности, сколько зависимости.
меня не отпугивает и не останавливает чужая эмоциональная холодность (при условии соблюдения предыдущих обязательных пунктов).
у меня запас самых разнообразных эмоций столь велик и столь щедро расплескуем, что я не вижу необходимости жрать у других.
эмоциональная близость – это такая фигня, по сравнению с физической, что я удивляюсь тем, кто умудряется строить отношения на ней, задвинув все остальное. да, эмоциональная близость несколько расцвечивает интеллектуальное общение, но не более того.
*
и последнее – это духовность.
мне ни ерничать, ни пафосничать сейчас неохота.
духовной близости – мне вообще не надо от других людей.
духовность – это самое интимное.
не физика, а именно – оно. это только мое (ну или ваше, тут главное – не смешивать, а разделять).
про это даже говорить не о чем. и искать в простых человеческих контактах – именно духовности – это самое последнее дело.
XIV
В качестве эпиграфа:
Но Тельма Корнфорд была из добропорядочных, вспоминал Арктор. Как-то она пришла к нам и попросила убить залетевшую к ней стрекозу.
А когда мы объяснили...
Сидя за рулем автомобиля, Арктор прогнал в памяти эпизод, который произвел на них на всех неизгладимое впечатление. Изящная элегантная девушка из добропорядочных, обратившаяся с просьбой убить большое, но безвредное насекомое, которое на самом деле приносило только пользу, поедая
