Питер полз по периметру своей части — сто метров, не больше. У него оставалось меньше пятидесяти человек.
На краю позиции в неглубокой яме лежал Аллан Роуч. Спелые оливки, срезанные с ветвей, почти покрывали его, но, когда Питер подполз ближе, сержант рассмеялся.
— Чувствую себя салатом, — сказал он, отбрасывая оливки. — Что нам делать, капитан? Как по- вашему, почему они не стреляют?
— Подождем и увидим. Ждать пришлось недолго.
— Сдаетесь? — послышался голос.
— Кому? — спросил Питер.
— Капитану Хансу Орту, фридландская бронированная пехота.
— Наемники, — прошипел Питер. — Как они сюда попали? Ведь считается, что СВ держит карантин…
— Ваше положение безнадежно, и вы не помогаете своим товарищам, удерживая позицию, — кричал голос.
— Мы не позволяем вам войти в город! — крикнул в ответ Питер.
— До поры. Но мы в любое время можем войти с другой стороны. Сдаетесь?
Питер беспомощно посмотрел на Роуча. Его люди молчали. Молчали, и Питер гордился ими. «Но, — подумал он, — у меня нет выбора».
— Да, — крикнул он.
Фридландцы были в темно-зеленых мундирах и по сравнению с пугалами Питера выглядели очень воинственно.
— Наемники? — спросил капитан Орт.
Питер открыл рот, собираясь с негодованием ответить отрицательно. Но его определил голос:
— Конечно, наемники. — Хромая, подошел капитан Бартон.
Орт подозрительно разглядывал их.
— Хорошо. Хотите поговорить с ними, капитан Бартон?
— Конечно. От некоторых из них я вас избавлю, — ответил Бартон. Он подождал, пока фридландец отошел. — Вы едва все не испортили, Пит. Сболтни вы, что вы добровольцы, он передал бы вас донам. А так он оставит вас у себя. И поверьте мне, это гораздо лучше.
— А вы что здесь делаете? — спросил Питер.
— Попал на севере в плен, — ответил Бартон. — К этим ребятам. Там, в тылу, набирают людей для Фалькенберга. Я записался, и меня отправили на поиски еще нескольких подходящих парней. Если хотите примкнуть, милости просим. Через неделю улетаем с этой планеты; и, конечно, на этой планете вы больше воевать не будете.
— Я вам говорил, что я не наемник.
— А кто вы? — спросил Бартон. — К чему вы вернетесь? Лучшее, на что вы можете здесь надеяться, — что вас интернируют. Но вы не обязаны принимать решение немедленно. Давайте вернемся в город. — Они через оливковые рощи направились в Сарагосу. — Вы делаете выбор в пользу службы СВ, — сказал Бартон. Это не был вопрос.
— Да. Наемником Фалькенберга не буду…
— Думаете, здесь будет мир, когда уйдет Флот СВ?
— Нет. Но я бы хотел сам выбирать свои войны.
— Вам нужна причина. Мне тоже была нужна — когда-то. Теперь я смирился с тем, что имею. Не забывайте две вещи, Пит. В таком отряде, как у Фалькенберга, вы не выбираете противника, но вам никогда не приходится нарушать слово. И как вы теперь будете зарабатывать на жизнь?
У Питера не нашлось ответа. Они пошли дальше.
— Кому-то нужно поддерживать здесь порядок, — сказал Бартон. Подумайте об этом.
Они дошли до города. Наемники-фридландцы в него не входили; зато показалась колонна солдат- монархистов. Сапоги грязные, одежда порвана — внешне они не очень отличались от остатков роты Питера.
Когда монархисты вошли в город, жители выбежали из домов. Они выстроились по обе стороны улицы. И когда показались карлисты, послышались приветственные крики.
Лисандр осушил свой стакан. Графин опустел.
— Неплохая история, капитан. А кстати — что вы сделали с атомной бомбой?
— Отдал Фалькенбергу.
— А он?..
— Не знаю.
— Во всяком случае у майора Бартона ее нет, — сказал Лисандр.
— Не забудьте, это происходило двенадцать лет назад. И если Эйс Бартон решит, что ему нужна атомная бомба, он ее раздобудет.
— Двенадцать лет, и вы по-прежнему высокого мнения о нем?
— Конечно. И мне совсем не хочется с ним так встретиться.
— Может, и не придется, — сказал Лисандр. — Полковник Фалькенберг сказал губернатору Блейну, что вопрос политический и решать его нужно политическими средствами.
— Надеюсь, он прав, но Эйс легко не сдастся.
— Конечно, есть простое решение…
— Какое?
— Просто перехватить урожай, который сейчас у него.
— Да, это подошло бы, — усмехнулся Оуэнсфорд. — Но Эйс понимает это не хуже нас. Он очень умно спрятал эту штуку. Роттермилл загонял своих людей, заставляя изучать снимки со спутника, но пока они ничего не высмотрели.
— А нельзя подкупить кого-нибудь из плантаторов?
— Пытались. Они тоже не знают. Очевидно, Бартон сообщает им пункт доставки, а оттуда урожай переходит к его войскам.
Вечерняя выпивка не способствовала мысленной сосредоточенности Лисандра. Он нахмурился.
— Это должно быть очень большое укрытие. Даже если урожай концентрированный, его тонны. Нелегко спрятать.
— Может, и так. Но они это сделали.
Лисандр закрыл дверь и прислонился к ней. Он не стал зажигать свет. Серый рассвет позволял видеть достаточно, чтобы не наталкиваться на мебель, и, несмотря на средство Оуэнсфорда, яркого света он бы сейчас не выдержал.
— Спать, — пробормотал он. Выбрался из рубашки и брюк, швырнул их на кресло и направился к кровати.
Там кто-то был.
— Какого дьявола?
— Гммм? Линн?
— Урсула?
— Боже, который час?
— Четверть шестого. Что ты здесь делаешь?
— Я не хотела спать одна. Чего ты стоишь? Здесь холодно.
— Долго не будет. — Он лег и приладился к изгибам ее тела. Несколько мгновений спустя мягко, но решительно отвел ее руки. — Не сейчас, Урса. Пожалуйста.
— Голова болит?
— Не так сильно, как бывало.
— Нужно было пить воду.
— Боже, дорогая. Чем, по-твоему, я занимался?
— Ты часами пил
