— Было около четырех часов утра, — сказала Урсула. — Я была… Прием кончился, и было жарко, и я не могла уснуть. Комната была с балконом, и мне показалось, что я что-то услышала. Скорее похоже на гром, чем на ветер, только это был не гром. И не ветер. Я встала. Сказала себе, что пойду посмотрю, но на самом деле мне просто хотелось пройтись. И когда надевала платье, услышала, как приземлился вертолет.
— В четыре утра, — сказал Лисандр. Фалькенберг кивнул.
— Я вышла и, клянусь, услышала, как какие-то люди разговаривают внизу, но никого не увидела, и никакого вертолета не было.
— А вы должны были его увидеть? — спросил Фалькенберг.
— Да. Посадочная площадка ниже по холму под балконом.
— Но ее поместили не в комнате, выходящей на площадку, — сказал Лисандр.
Фалькенберг нахмурился.
— Веранда проходит вокруг всего дома. — Урсула показала на снимок со спутника. — Видите, вот она. Комната выходит сюда, а площадка здесь. Не знаю почему, но я прошла на северную сторону. Вероятно, меня заинтересовал вертолет. Это показалось немного необычно…
Фалькенберг ждал, но она смотрела на карту.
— Понятно, — сказал он. — Вы были в комнате, выходящей на восток.
— Да, мне показалось это странным, потому что лучшие комнаты всегда выходят на север. Но мы были здесь. И они нам отвели… я хочу сказать…
— Все в порядке, Урса, — сказал Лисандр и сжал ее руку.
— Вы были в комнате, выходящей на восток, — повторил Фалькенберг. — Вы услышали звуки. Когда вставали, услышали, как садится вертолет. К тому времени как вышли к площадке, никакого вертолета не было. Сколько времени вам понадобилось, чтобы пройти на северную сторону?
— Не очень много. Минуту или две, — сказала Урсула. — Мне нужно было отыскать платье. И спальня выходит не на саму веранду. У нее свой маленький балкон, откуда ступени ведут на веранду. Было очень темно, огни на веранде погасили, и мне понадобилось какое-то время, чтобы спуститься по ступенькам. И я совсем не торопилась. Правда, полковник…
— Итак, вы шли по веранде, пока не увидели вертолетную площадку, но вертолета на ней не было. Что случилось потом?
— Почти ничего. Я ничего не увидела и потому вернулась на балкон. Мой… Оскар ждал меня там, и мы вошли внутрь.
— Понятно. И вы говорите, что проснулись от звука, похожего на гром?
— Ну, мне вначале показалось, что это гром. Но он был не такой громкий и гремел гораздо дольше, чем обычный гром.
— И грозы не было.
— Нет. Ночь была тихой и спокойной.
Фалькенберг взял очки без оправы и надел их. С минуту изучал карту.
— Этот прием. Кто был среди гостей?
— Полковник, так ли уж это важно? — спросил Лисандр.
— Думаю, да.
— Все в порядке, — сказала Урсула. — Это был… прием по случаю шестнадцатилетия Оскара Гирерда. Присутствовали с десяток плантаторов с сыновьями. Мальчики почти все в возрасте Оскара. Но все разъехались в полночь.
— Все? Никто не остался на ночь?
— Ну, сейчас подумаю. За завтраком было много народу. Надзиратели, управляющие и… Йонкир ван Хоорн и его сын еще были там.
— Надзиратели и управляющие, — сказал Фалькенберг. — Какие-нибудь военные?
— Не думаю… ну, были, конечно, охранники самого Гирерда. По крайней мере мне они показались охранниками.
— В форме?
Она пожала плечами.
— Стандартный камуфляжный комбинезон. Ничего такого, что я бы узнала.
— Постарайтесь вспомнить, — сказал Фалькенберг. — Значки? Нашивки?
Она покачала головой.
— Ничего не могу припомнить.
— А были ли у них серьги в ушах?
— А что… да, теперь, когда вы спросили. Не совсем серьги. Что-то вроде ошейников. У двух охранников…
— Серьги в виде собачьих ошейников, — сказал Фалькенберг.
— Откуда вы знали? — начал Лисандр. — А. Конечно. Бульдоги Бартона…
— Когда-то это было их официальное название, — сказал Фалькенберг. — Может, и до сих пор остается. Какими бы вы сделали серьги «бульдога»? — Он покачал головой. — Меня удивляет одно или два обстоятельства. Мисс Гордон, какая была погода в день приема?
— Ужасная. Одна из последних сильных бурь периода сбора урожая, а дождь шел всю неделю. Мы не были уверены, что я туда доберусь.
Фалькенберг быстро что-то набирал.
— И на будущее тоже предсказывали плохую погоду.
— Не знаю. Но наверно…
— Я не гадаю. — Он жестом указал на экран с данными. — Вот. Они знали, что у них всего одна ночь хорошей погоды по крайней мере на несколько дней вперед. Тем не менее кажется исключительно неразумным проводить операцию в присутствии чужаков. Каким образом… как вы получили приглашение на этот прием, мисс Гордон?
— Полковник, мне кажется…
— Ваше высочество, мисс Гордон, я задаю эти вопросы не из праздного любопытства.
— Я была… приглашена… Йонкиром ван Хоорном.
— Непосредственно?
— Нет, сэр. — Она поджала губы. — Меня привезли на ночь из «Хилтона».
— Понятно. А могли они это сделать, не посоветовавшись с Гирердами?
— Обычно так не делают, но такое бывает. — Она быстро посмотрела на Лисандра и продолжала: — Это было не в первый раз.
— Спасибо.
— Полковник…
— Простите, ваше высочество. Мне нужно было установить, Гирерды ли невероятно глупы, или у них не было выбора. Мисс Гордон, теперь меня удивляет только одно: что вам позволили живой покинуть дом.
— Я… — Она вздрогнула. — Я об этом никогда не думала.
— Несомненно, для этого были причины. Вас хватились бы ваши наниматели и…
— И другие, — кончила за него Урсула.
— Да. Что ж. Возможно, вы оказали нам неоценимую услугу, — сказал Фалькенберг. Он снял очки и повернулся к Лисандру. — Ваше высочество. В сложившихся обстоятельствах я предлагаю мисс Гордон остаться гостьей полка. В «Хилтоне» ей небезопасно.
— Но я должна вернуться! — возразила Урсула. — Мой контракт…
— Сомневаюсь, что вас теперь должен тревожить ваш контракт, — сказал Фалькенберг. — Мы его выкупим.
— Но… мне нужна работа. Наверно, сейчас это уже неважно. «Хилтон» не станет держать девушку, болтающую о клиентах.
— Думаю, у вас не будет недостатка в других вариантах, — сказал Фалькенберг. — Если понадобится, мы обсудим этот вопрос с губернатором Блейном. — Он встал. — А теперь прошу меня извинить…
— Конечно, полковник. — Лисандр тоже встал. И когда открывал перед Урсулой дверь, услышал, как
