Подойдя к лежащему на койке, Иван настырно поинтересовался:
– Эй, братуха… Ты как – перемещаться можешь?
Братуха, болезненно поморщившись, медленно повернулся и приподнялся на локте, другой рукой держась за голову.
– Слушай… Шел бы ты себе, а? Че те надо, болезный?
– Да я бы шел, я бы шел! – Иван обрадовался наметившемуся контакту. – Но, понимаешь, эти пиздроны не дают… Давай, говорят, зомби из тебя соорудим… – и неожиданно осердился: – Слушай – тут, блин, такой раскрут говенный намечается, а он – «шел бы»!!! Возьми себя в руки, блин! Или хочешь зомби ходить? Да в конце концов – ты че, не мужик, что ли?!
Подозреваемый в немужестве, вымученно улыбнувшись краешком рта, посмотрел на сердитого собеседника с внезапно проявившимся интересом.
– Ну… мужик. И что?
– Тебя тоже прооперировали – так?
– Дурные вопросы задавать изволите, коллега… Что – не похоже?
– Похоже. А по какому поводу? Или так – в порядке очереди?
Собеседник Ивана опять дрогнул уголками губ – похоже, назойливый сосед в чалме вызывал у него нерадужные эмоции.
– Ты кто? – тихо спросил он.
– Я-то? Ну… Иван. Офицер спецназа, – добавил Иван с некоторой помпой, чтобы этот тип не подумал, будто ему в палату подбросили какую-то дрянь, предварительно замотав в бинты. – А еще я художник. Неудавшийся, правда…
– Все, можешь не продолжать, – неожиданно прервал сосед. – Ясно с тобой… Ха! «Ванечка»! Светлый. И чистый… Вот так ни хера себе – живописец! Ммм-да… Ты Аленкин друг?
– Откуда знаешь? – насторожился Иван. – Ты че – из бандитов?
– Да я сюда влетел, между прочим, как раз из-за тебя. – Сосед посмотрел на него неприязненно. – Аленка попросила поискать что-нибудь на Бабинова, я полез к нему в квартиру, а он, сволочь, оказывается, вел меня… И вот – я здесь.
– А – так ты тот самый сыщик! – вяло обрадовался Иван. – Фантастика!
– Сыщик-прыщик, – угрюмо процедил сосед. – Лопухнулся на таком простейшем деле – негласный осмотр квартиры… И совсем не разделяю твоей радости, парень. Если б не ты, я бы спокойно сидел сейчас дома и попивал пивко. И башка была бы целой. Кстати – меня Андрей зовут.
– Иван, – машинально пробормотал Иван и тут же поправился: – Хотя, говорил уже, ага… Значит, этот мой «дядя» Саша – главный дыродел. Если б мать моя, царствие небесное, знала, что у нее такой «братец» растет где-то, наверно, все бросила бы, поехала и удавила бы гада в колыбели!
– Я бы такого «дядю» в унитазе утопил, – живо поддержал его Андрей. – А он тебе точно дядя? Вы с ним и не похожи ни капельки. И потом – я его давно знаю, козла, вроде не было у него на стороне родственников.
– Да лажа все это, – угрюмо буркнул Иван. – «Дядя»! Как только выберусь отсюда, сразу откручу ему башку. Кстати – насчет «выберусь»… Есть мысли?
– Есть цветные глюки, – горько усмехнулся Андрей. – Изрядно вонючие притом. В виде нечесаного узкоглазого деда с помойной кастрюлей. И кишкой…
– Это не глюки. – У Ивана загорелись глаза. – Это шаман! Аленка рассказывала. Я тоже думал – сон, блин… Очень хорошо! Он нам дал какое-то снадобье и сказал, что будем сутки спать как убитые. Еще он сказал, что… ммм… что код вводить после этого будет поздно – получится плохой мункху. Зомби, значит, плохой, ага…
– А две луны зайдет – мункху совсем пройдет, – подхватил Андрей. – Знаешь, хоть это и шарлатанство чистейшей воды, но… некоторым образом обнадеживает. Получается, Аленка о нас позаботилась. Вернее, о тебе.
– Хорош делиться, братуха! – остановил его Иван. – Мы теперь вместе – ты и я. Давай, пока при памяти, быстренько думать – как рвать будем.
– Насчет – «пока при памяти» – это ты хорошо сказал, – глубокомысленно заметил Андрей. – Я не думаю, что нам позволят валяться тут и лелеять надежды. Судя по всему, эти ребятки уже озабочены тем, что мы сутки не приходим в сознание – это отклонение от нормы, если верить бреду шамана. Так что – дергаться вряд ли стоит. Но я же сказал, – насчет двух лун – обнадеживает. Надо полагать, скоро нас закодируют. Но через некоторое время мы все самопроизвольно вспомним – «плохой мункху», сам понимаешь…
– А если не прав шаман? – насторожился Иван. – Вдруг какая-нибудь нестыковка? Нет, давай все же, пока при памяти, попробуем свалить. Где мы находимся – ты в курсе?
– Поселок Приютное, психушка. Мы сюда на практику ездили, когда я еще студентом был… Я в мединституте некоторое время учился. Гхм-кхм… Ну, натурально – глухомань. До города минут сорок езды, вокруг лесополосы и поля. Рядом кладбище, при нем – бюро ритуальных услуг. И – ни души кругом. Сам поселок в паре километров отсюда.
– Да, веселенькое местечко! Кладбище, бюро ритуальных услуг, катафалк…
– При чем здесь катафалк? – удивился Андрей.
– Да так – к слову пришлось, – уклончиво ответил Иван. – Значит, так. Мы хоть и слабенькие после операции, но совсем не хилые ребятишки. Я, например, чувствую себя вполне сносно, чтобы убить между делом какого-нибудь зомбированного гада. А ты?
– Эйфория, – пояснил Андрей. – Шаман говорил, что некоторое время мы будем чувствовать себя хорошо. Эта его дрянь, по всей видимости, имеет такой эффект… обманчивый несколько.
– Да и черт с ним, – беспечно отмахнулся Иван. – Короче, как стемнеет, ждем, рубим первого, кто зайдет в палату, – если будут двое, рубим двоих…
– Если будет трое – троих, и так до роты, – язвительно продолжил Андрей. – Ловкий ты парень – что и говорить. Только ведь против фактов не попрешь, мой юный друг. Если увязать деятельность Пульмана и твоего «дяди» со всеми исчезновениями, проще сразу застрелиться. Стреляться не из чего – стало быть, повеситься. Вот на этих простынях.
– С какими еще исчезновениями? – снова насторожился Иван. – Я что-то не знаю?
– Ты многого не знаешь, – хмыкнул Андрей. – Зато хочешь сразу все сделать. Что ж – бывает… Короче, у нас за последний год временно пропадали практически все более-менее значимые фигуры областного масштаба. Недельки на три. Потом возвращались – а где были, не помнят. Думали – секта. Теперь-то мне ясно, что стало с этими товарищами. А тебе?
– Похоже, у вас в области любят вертеть дыры в черепах, – съехидничал Иван. – И как это влияет на наш план?
– Допустим, нам удастся отсюда вырваться – в чем я сильно сомневаюсь, – рассуждал Андрей. – Постараемся удрать за пределы области – это тоже та еще авантюра. Ну, хорошо – удрали. Приперлись, даже, допустим, в столицу. И пошли в компетентные органы.
– Лучше в ФСБ, – вставил Иван. – По-моему, это по их части. И какого-нибудь честного депутата найти – обязательно! Без депутата – никак.
– Договорились, – согласился Андрей. – Пошли мы в ФСБ, нашли честного депутата, все рассказали. Нам поверили и не посчитали, что мы с тобой безнадежные больные… А дальше через свои каналы эти ребята полезли проверять клинику в целом и Пульмана с Бабиновым в частности. Но ведь в областном масштабе все каналы – дырявые, и в прямом и в переносном смысле. Как только с ними возникнет контакт сверху, мы с тобой приплыли – это я тебе как старший товарищ гарантирую. Поверь мне, я ведь занимаюсь оперативной работой не первый год, и точно так же, как и ты, хочу свалить отсюда. Какой мне смысл сочинять? Веришь?
Иван поразмышлял и сник, не найдя, что возразить. Сыщик был прав – шансы на успех в данном мероприятии практически отсутствовали. И хотя вздорный характер спецназовца не позволял мириться с очевидными фактами, он переживал молча, поскольку разумных доводов против аргументов соседа в настоящий момент не было. А было налицо лишь негодование и скорбь по поводу неправильного и несправедливого мироустройства. Надежда, эта извечная утешительница страждущих, уплывала куда-то
