переговоры – не более пяти человек, без оружия, не чаще одного раза в сутки. Все, разговор окончен…
Это была первая попытка общения. Ежедневно она возобновлялась – местные товарищи с маниакальной настойчивостью пытались убедить Ивана принять машину и пустить их на перевал…
Из-за мазанки, которая своей наполовину обваленной стеной прикрывала командирский «бэтээр», вылез всклокоченный со сна радист.
– Тыщ капитан! Донец передал, что к вечеру к нам будет какая-то экспедиция – научная. Список передал – я записал. Будут работать на местности, в пределах республики. Велел к границе не пускать, на заставу – тоже. Пусть, говорит, ниже нас располагаются, на линии отряда самообороны. И – никаких контактов.
– Ага, – хмуро ответил Иван, почесывая пузо. – Ты его в задницу послал?
– Никак нет! – Веснушчатая харя расплылась в хитрой улыбке. – Это не радист был – помощник коменданта сам лично разговаривал. Он вас вызвал, чтобы подошли. Я вашим голосом обстановку доложил – вы же спите, сказали, жопу порвете…
– Довыеживаешься когда-нибудь… Ладно, хер с тобой…
Из вагончика немедленно выскочил заместитель Ивана – лейтенант Серега Луков.
– Командир! Это ж класс! Там, возможно, телки будут! Нет – точно будут! Какая ж экспедиция без баб? – Луков испустил плотоядное рычание, закатив глаза и пару раз неприлично дернул тазом. – Давай их в нашем вагончике разместим, а, Вань?
– Вот ты тормоз, Серый, – вяло отозвался Иван. – Бабы в лагере? Да ты епанулся совсем… На пушечный выстрел не подпущу! Иди готовься к воспитательной работе. На оперативном информировании прочитаешь лекцию: «О вреде беспорядочных половых связей в условиях высокогорья». Вопросы?
– Да ты че, Вань?! – Луков удивленно вытаращился на командира. – Мы ж в боевых условиях! Какая лекция?!
– Молчать, лейтенант! Выполнять распоряжение – бегом! – сам не зная, что на него нашло, скомандовал Иван. Луков, обиженно засопев, исчез в вагончике. Командир, удрученный своим внезапно испортившимся настроением, свернул матрац и сполз вниз.
Экспедиция прибыла под вечер. Солнце уже коснулось горизонта, окрасив все вокруг в пожарные цвета, когда внизу показался тентованный «КамАЗ». Натужно урча, он еще долго карабкался по серпантину вверх и подобрался к лагерю, когда сероватые сумерки начали заполнять лощины сгустками темноты.
Иван встречал гостей, спустившись от расположения заставы метров на сто пятьдесят. Он решил, что ближе экспедицию не подпустит, мало ли чего у них там – бабы, водка… Хоть и верил командир в своих парней, но твердо придерживался принципа, который вдолбили в офицерское сознание еще с курсантских времен. Принцип был прост и незыблем: куда солдата ни целуй, везде – жопа.
Поравнявшись с Иваном, «КамАЗ» остановился. Распахнув дверь, из кабины на грунт спрыгнул маленький уродливый человечишка, с непропорционально огромной плешивой башкой. У Ивана томительно засосало под ложечкой, он с огромным трудом поборол охватившее его бешенство, затвердел лицом и остался стоять на месте, внешне совершенно безразличный к происходящему.
– Начальник экспедиции, профессор Пульман. – Человечишка протянул Ивану руку, пытливо всматриваясь в его лицо – мешали блики кровавого заката, Иван расчетливо стоял спиной к падающему за горизонт солнцу. – У нас для вас сюрприз, юноша… Саша!
Из кабины полез Бабинов. Иван изобразил радостное удивление и воскликнул:
– Дядя Саша? Ты как здесь?
Обнялись. «Дядя Саша» сообщил, что он помощник начальника экспедиции.
– Бабы, водка есть? – деловито поинтересовался Иван.
– Никакой водки, – заверил Пульман. – Никаких баб. Нас десять человек, все мужчины. Да, да, я знаю – по списку одиннадцать. Доцента одного потеряли в предгорье – пьянствует, сволочь, где-то. А теперь, молодой человек, послушайте меня внимательно… – Пульман сделал паузу – Иван страшно напрягся, лихорадочно соображая: убить козла одним ударом или попробовать судьбу на прочность? Шаман обещал… Черт! Он сдержался – решил попробовать…
– Шарки – Маркс – Крюшон – Железо – Софья… – вкрадчиво, медоточивым голосом проворковал Пульман. – Ты будешь слушать меня и выполнять все распоряжения. Я…
– Ты засунешь этот код себе в жопу, – торжественно провозгласил Иван, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться от охватившего его буйного восторга. – И будешь пока что вычерпывать дерьмо в солдатском сортире. Пока дядя Руслан не прикатит сюда и не распорядится, что с тобой делать…
Сказать, что Пульман и Бабинов были поражены, значит сильно поскромничать. Психотерапевт застыл как вкопанный, медленно качая башкой и впиваясь взглядом в лицо Ивана – словно собирался отчаянно крикнуть:
– Нет, этого не может быть!!!
А «дядя» разинул рот и начал медленно покачиваться – вот-вот грохнется в обморок. Иван снял автомат с предохранителя, наставил на супостатов и пообещал «дядечке»:
– А тебя, рахит, я буду пытать. А потом, когда скажешь, кто убил мою мать, отдам тебя горцам и шепну, что ты – шпион соседей – тех, что за перевалом сидят… Луков! А ну, кто там – ко мне!!!
Со стороны лагеря стремительно стартовал с десяток бойцов, из числа наблюдавших за приездом экспедиции – подскочили и застыли рядом в охотничьей стойке, поедая командира преданными взглядами. Лейтенант солидно подходил сзади, тоже, однако, торопясь – любопытство пересиливало недавнюю обиду.
– «КамАЗ» прошмонать до винтика, людей раздеть, все отобрать, опять одеть – и под замок в погреб, приставить караул. Имущество… Хм, имущество… Растащат ведь, пиздроны. Имущество перегрузить в новый «бэтээр» на левом фланге, люки задраить, опечатать моей печатью, сдать под охрану шестому посту. Вопросы?
– Мы их арестовываем? – удивился Луков. – Гхм… А если кто из них захочет выйти из погреба?
– Огонь на поражение, – спокойно ответил Иван и добавил, с удовлетворением наблюдая отчаяние на лицах супостатов: – Это – государственные преступники, за голову каждого орден дадут. Все – выполнять…
Глава 15
Отыскать республиканское отделение РАН не составило особого труда. Первый же гражданин, к которому обратились, подробно объяснил, как добраться по требуемому адресу.
Гораздо сложнее было выяснить дальнейшую судьбу экспедиции Пульмана. В регистрационном отделе, куда их направили при входе, Руслану и его соратникам долго и нудно втолковывали, что такие сведения являются государственной тайной, достоянием республики и свободной передаче ни в коем случае не подлежат.
Около полутора часов ушло на бесплодное хождение по кабинетам, уговоры, увещевания различных должностных лиц – все тщетно.
– К Шакуеву поезжайте, – советовали агентам в каждом кабинете. – Это заведующий департаментом науки и образования. Даст команду – все данные предоставим. А так – ни в коем случае, что вы!
В одном кабинете воспользовались телефоном и попробовали созвониться с этим самым департаментом. Шакуев оказался страшно занят – нужно было записываться на прием за три недели…
Да, судя по всему, с гостайнами в стенах данного учреждения обращаться умели.
Раздосадованные и отчаявшиеся агенты вышли в пустынный вестибюль и присели на прожженный окурками кожаный диванчик – обсудить положение. Некоторое время они обменивались мнениями, но увы – пока что ничего толкового не вырисовывалось. Раскрываться в республике – значило поставить операцию под угрозу срыва. А как собирать информацию, пребывая на положении частных лиц?
Когда поток идей иссяк, все уныло приумолкли.
Внезапно Ахилл, рассеянно оглядывавший вестибюль, впился взглядом в одну точку. Некоторое время он беззвучно шевелил губами, затем неожиданно, как-то наотмашь, зашелся в длительном приступе икающего смеха.
Остальные уставились на него с недоумением: Руслан настойчиво начал интересоваться, что случилось, а лысый профессиональными движениями потрогал лоб и пощупал пульс смехуяна.
Тот, скорчившись от смеха, отмахнулся от них и, продолжая икать, ткнул пальцем на противоположную
