— То есть расклад по алкоголю/табаку определяется наркогенностью и сложностью производства?
— Ничего не понял. Есть одна отрава — алкоголь, которая наносит государству чудовищный вред. Зачем умножать количество отрав?
— В смысле, и алкоголь/табак тоже бы прижали — но минусов вылезет больше, чем плюсов?
— Алкоголь прижимать нельзя.
— Кокс — он коварный. Смотришь на человека — вроде жжет не по-детски, энергия прет из него. А начинаешь говорить и понимаешь, что человек ни хера не понимает, что он несет. Имея возможность общаться с анашисткой уже более двух лет, могу заметить, что деградация личности от постоянного курения происходит невероятная. Это очевидно для всех. Кроме нее самой.
— А их всегда прикольно слушать. Точно так же, как алкоголиков. Типа да ну и че, подумаешь, я хочу — пью, хочу — не пью, вот сегодня уже с обеда не пью!!! Идиоты.
— Во-во! Ему говоришь: «Дружище, ты ж спился к чертям», а он: «Да завязал уже». Спрашиваешь, как давно, а он говорит, мол, со вчера. Причем он действительно в этот момент думает, что завяжет.
— Характернейшая черта — похвальба, что я такой, я все могу, не хочу — и не буду. А потом видит у тебя бутылку водки в холодильнике початую, сразу вопрос — давно стоит? Говорю — полгода, у человека сразу шок: ни хера себе, да ты кремень! Полгода открытая бутылка стоит!
— Опять коммунисты молодцы оказались, ага. И кино-то они умели снимать, и Китай спасли от Запада. А вам не приходило в голову, что вот в том же Голливуде снимают очень даже хорошее кино без всяких коммунистов?
— Нам приходило в голову, что это другая страна, населенная другим народом и с другой историей. Характерное для долбоеба мышление: людей миллионами травят, а долбоеб про Голливуд.
— Предвижу нервную реакцию, поэтому скажу, что я уже взрослый, мне уже 39 лет.
— Какая нервная реакция? Типичный малолетний долбоеб, мудаком жил, мудаком и умрешь.
— Та 1/6 мира, занимаемая СССР, принадлежала отнюдь не генсеку.
— Камрад, ты хорошо представляешь — как он был устроен, СССР? И почему в нем все решал генсек?
— Д. Ю., расскажи хотя бы вкратце, почему в нем все решал генсек. Эта тема, кажется, еще не была затронута.
— Камрад, ты никогда не задумывался, почему в России вообще все зависит от конкретного лидера? Петра, Сталина, Горбачева? Почему у нас достаточно убить главного — и контора пропала?
— А правда, почему? Никогда не задумывался.
— Азия-с, поручик. Азия-с.
— Убьют одного — придет другой, очередь должна быть расписана по-армейски четко.
— Я сам могу рассказать на тему «а вот было бы здорово!». Речь же про то, что есть.
— «Почему у нас достаточно убить главного — и контора пропала?» На примере программистских контор. Можно выделить два вида ведения проектов. Первый путь: опора на талантливых и сильных людей. Строится пирамида, каждый берет на себя столько работы, сколько потянет. Какую делать работу — в большой степени каждый определяет сам. Плюсы: высокая эффективность, креативность. В слаженном коллективе все делается быстро. Минусы: непредсказуемый результат, нет управления качеством, низкая надежность, уход одного человека грозит крахом всему проекту. Непредсказуемы сроки исполнения. Второй путь: узкая специализация, дублирование, строгое распределение работы и полномочий, контроль и документирование каждого аспекта работы. Работу для каждого строго задают соответствующие отделы. Плюсы: высокая надежность, гарантированный результат (в том числе исследовательский), предсказуемое качество и время исполнения. Минусы: низкая эффективность, медленность исполнения, раздутый штат.
Не могу точно судить, насколько относится это к «у нас», но если контора развивается по первому сценарию, то смерть главного фатальна для всей конторы.
— Я тебе так скажу. Коллектив в идеале должен работать четко, как машина. Члены коллектива — суть винтики, каждый исправно выполняет свою функцию. Наше мудачье обожает рассказывать про тоталитаризм, не понимая при этом, что любое хорошее западное производство — это самая крайняя степень тоталитаризма. Но! Западные люди — они сами понимают, что они винтики, и функции свои исполняют четко. В результате с конвейеров выезжают «мерседесы». А у нас каждое ебанько считает себя яркой индивидуальностью, под которую обязаны (именно так) подстраиваться окружающие. Это проступает во всем, например при вождении авто на дорогах. Результатом этого — западенцам не нужны мегалидеры, они сами по себе хорошо работают. А нашим баранам всегда нужна неординарная личность, которая заставит (именно заставит) работать личным примером и суровыми принуждениями. Другого у нас нет, никогда не было и вряд ли будет.
— На Западе две правящие партии, есть конкуренция, одна облажается — проголосуют за другую.
— Блин, камрад, прекращай. Не в пионерском отряде, не надо херню нести. Я тоже в детстве читал «Незнайку на Луне», не надо пересказывать.
— И как вы думаете, это у нас клиническое? В смысле, не исправимся никогда и ни при каких условиях?
— Если этим не заниматься специально, промывая мозги нации промышленными способами, — никак не изменится. Но мозги нации промываются только про тоталитарный СССР, больше правительству ничего не надо.
— Не понимал никогда, почему люди завидуют результатам чужого тяжелого труда.
— Это, камрад, нормально.
— С детства учили, что завидовать плохо, накрепко запомнил, впоследствии понял, почему зависть — зло.
— Никакое она не зло — тебя обманули. Зависть показывает, чего ты хочешь и к чему надо стремиться. Она же заставляет прикладывать серьезные усилия в конкурентной гонке. Надо всего лишь осознавать происходящее и контролировать эмоции разумом. Тогда зависть — очень полезное чувство. Полезнее зависти только жадность.
— «Главное состоит в том, что книжка имеет тенденцию вкоренить в сознание советских детей (и людей вообще) культ личности вождей, непогрешимых героев. Это опасно, вредно. Теория „героев' и „толпы' есть не большевистская, а эсеровская теория. Герои делают народ, превращают его из толпы в
