– А ты, должно быть, в ярости, подлая скотинка, – засыпая, пробормотал Серж. – Проспал тайну, уродец… Эх, зря Алиса осталась в библиотеке…
…Часы в верхнем зале проиграли полночь. Алиса зябко поежилась, накинула плед и придвинула к себе очередную рукопись. Вспомнила разговор с Лиховским и невольно улыбнулась. Своеобразный тип… Фантазер, выдумщик, каких поискать. Дитя архива. Обманул приятеля Ли и счастлив – как будто достиг в жизни самой главной цели. Надо же придумать такое: давайте все бросим и уедем в Европу…
Внезапно один из шкафов с книгами тихо скрипнул и отъехал в сторону.
Из образовавшегося проема в библиотеку шагнуло
Алиса окаменела от ужаса: широко раскрыв глаза, уставилась на явление, не находя в себе силы даже слабенько пискнуть.
– Р-р-ррр!!! – синхронно отреагировали ризены, мгновенно вскакивая и бросаясь к страшному гостю. Магические явления псов не смущали – хозяйке угрожала смертельная опасность, поведенческий механизм был отработан часами многократных тренировок и подкреплен практикой, и неважно, кто скрывался под лохматым обличьем.
Это был
– Р-р-ррр! – Достигнув цели, псы заученно разобрались по функциям: один вцепился в руку с ножом, второй махнул на грудь и впился зубами в шею. От толчка существо повалилось на пол и, пуская кровавые пузыри, принялось извиваться под налитыми злобой телами псов, бить по рассохшемуся паркету ногами. Псы, хмелея от запаха крови, намертво вгрызались в исходящую смертельным страхом плоть, рвали ее страшными клыками, исступленно хрипя и мотая лохматыми мордами…
…Команда Рудина прибыла в поместье в третьем часу пополудни. «Таблетка» вела себя примерно – видимо, ощущала старая железяка, что мастер на все руки Соловей рядом и баловать зря не даст.
– Разговор есть, – загадочно подмигнув, сказал каменский доктор Михалыч, который почему-то единолично встречал гостей. – Пошли-ка со мной…
В библиотеке Михалыч ткнул пальцем на лежавшее в углу тело, прикрытое рогожкой, и вкратце поведал Рудину ночную историю, начав с момента оповещения:
– Прибежала среди ночи Клара, притащила меня сюда. А тут – вот такое…
Вполуха слушая доктора, Рудин осторожно перешагнул через несколько луж крови и, затаив дыхание, ту рогожку приподнял. И тут же вздохнул с неуместным вроде бы облегчением.
– Господи… Ну ты, старый, напугал… – удивления в его голосе не было – скорее радость по не подтвердившейся страшной догадке. – Алиса где?
– Да в комнате у себя, – обескураженно сообщил Михалыч, не ощутивший должного трепета со стороны слушателя. – Я ей дипразин инъецировал – у нее истерика была. Клара с ней сидит. Я тут всю ночь сторожу – мало ли чего…
Рудин внимательно осмотрел труп и не к месту хмыкнул.
– Не ожидал. Вот все что угодно мог подумать, но только не это…
Действительно, было чему удивиться. Ризены-людоеды, проявив свои дурные наклонности вторично, загрызли ночную тварь, посмевшую напасть на горячо любимую хозяйку, – нет, не это удивило Рудина, он в принципе был готов к такому развитию ситуации. Но ночная тварь при ближайшем рассмотрении оказалась человеком…
Под рогожкой лежал труп Лиховского.
Истерзанное горло, закушенный синий язык, изумленное выражение мертвого лица, залитого кровью… И нелепая лохматая шкура с капюшоном, которую дополняли слетевшие в пылу последней схватки рукавицы с когтями. Черт-те что!
– Читал много, бедолага, – прорезался Михалыч. – Вот и спятил окончательно. Оно конечно, книги разве доведут до добра?
– При чем здесь книги? – досадливо поморщился Рудин. – Тут какое-то страшное недоразумение…
– Никакого недоразумения, – компетентно махнул рукой доктор. – Уж ты мне поверь, я-то знаю… У нас в позапрошлом году библиотекаря в психдом укатали. Начитался, скотина, и вообразил себя Шерлоком Холмсом, гад. Ночами крался под окнами, высматривал, к бригадиру мотористов домой залез, чтобы какие-то улики добыть… Элементарное раздвоение личности. Оно днем вроде бы приличный человек, а как ночь стукнет – сразу сдвиг по фазе…
– Ну и что теперь? – сердито нахмурился Рудин, прислушиваясь к шуму внизу – в соответствии с ранее отданным распоряжением соратники тащили Толхаева в его, Рудина, апартаменты.
– Да, вот теперь… – доктор хитро прищурился. – Теперь вот думать надобно. Я о факте должен уведомить участкового. Это обязательно, сам понимаешь. Но участковый вчерась на свадьбу в Калиновку укатил, будет только послезавтра. Есть время, чтобы подумать, как половчее все это обставить. Или не надо тебе это?
– Надо, – решительно буркнул Серега. – Надо. Сколько это будет стоить?
– Ну, мы люди небогатые… – мгновенно замаслел взором доктор, засуетился, сволочь, пальцами воздух начал щупать. – Ежели завтра меня позовешь, то, значит, пять тысяч. А ежели совсем ничего не было, а Клара меня вызывала, чтоб, значит, твою мадаму полечить от припадка… тогда… тогда десять тысяч.
– Я подумаю, завтра скажу, – Рудин обнял доктора за плечи и повел его к выходу – хотелось побыстрее избавиться от лишнего человека и обсудить с Алисой возникшую проблему. – Тебе – большое спасибо за все. Ты «таблетку» пока не забирай – может, перевозить больного будем. А завтра я к тебе приду – с деньгами. Спасибо…
Проследив в окно за кривобокой фигурой доктора, удаляющегося к забору поместья, Рудин покинул библиотеку, глянул одним глазом, как боевые братья обустраивают в его апартаментах больного, и пошел к Алисе.
– Оставьте нас, тетя Клара, – попросил Серега домработницу, кратко проинструктировав ее о режиме молчания, а для верности прибавил: – И кстати – для вас ничего не поменялось. Теперь Алиса – полноправная хозяйка поместья. По всем документам. Вы как работали, так и будете продолжать. А сейчас идите, приготовьте обед на… так-так… на шестерых. Трагедия, конечно, труп и все такое прочее… Но мы с дороги жрать хотим – как стадо диких этих… как их там? Ну, короче, как стадо диких всяких. Идите…
– Они его загрызли, – отрешенно глядя в окно, сообщила Алиса – она сидела в кресле-качалке, закутавшись в плед и слегка покачиваясь. Внешне дама выглядела спокойной и вполне умиротворенной – сказывалось действие лекарства. – Он сам виноват, бросился…
– Конечно, конечно, – Рудин опустился на пол, обнял Алисины ноги и положил голову к ней на колени. – Конечно… Прости меня, идиота… Прости за то, что бросил тебя.
– Меня собаки защищали, – заторможенно растягивая слова, сказала Алиса. – Они молодцы. Мы их усыплять не будем. Правда?
– Конечно, конечно! – поспешил заверить Рудин. – При чем здесь усыплять? Они делали свою работу. У них работа такая – защищать. Единственно, их в городе держать нельзя. Они опасны для чужих. Могут, например, загрызть какого-нибудь алкаша, который отнесется к тебе без должного почтения. А этого алкаша достаточно просто пнуть по яйцам, он и отстанет…
– А у нас гости, – все так же глядя из-под набрякших век в окно, уведомила Алиса и нашла в себе силы вяло пошутить. – Сегодня день посещений, да?
– Ну их в задницу, всяких гостей, – буркнул Рудин. – Какие еще гости?
– А вон – приехали, – Алиса медленно вытянула руку из-под пледа и ткнула пальцем в окно. – Четыре машины…
– Ни хера себе, гости!!! – ошарашенно прошептал Серега, выглянув в окно и ощутив, что корни волос на его коротко стриженной голове обрели жесткость стальной проволоки. – Посиди-ка здесь, я сейчас… – И, стремглав метнувшись в свои апартаменты, рявкнул на возившихся с Толхаевым соратников: – Бросьте все! Дуйте за мной…
…Март сидел в кресле в апартаментах Рудина и сосредоточенно думал. Толхаев лежал на кровати, рядом сидела закутанная в плед Алиса. Нину с детьми и тетю Клару заперли в кухонной каморке, деликатно объяснив, что в доме проводится следствие по факту загрызения хозяина псами, а посему следует всех изолировать, дабы не мешали работать.
