есть… Я в курсе, вы порой допускаете маленькие шалости с подследственными… Но сейчас, ребята, не тот случай. Дело очень серьезное, вопрос жизни или смерти. Поэтому – шутки в сторону. До особого распоряжения запрещаю всем вам покидать территорию СИЗО. Никаких рынков и все такое прочее… И о нашем разговоре – никому ни слова. Если произойдет утечка информации, в этом будет виноват кто-то из вас, концы мы найдем очень быстро. Вопросы?
Вопросов не было. Все дружно закивали головами: никуда, никому, ни за что!
– Ну и все тогда. Все свободны…
Ночью Вася с Петрушиным прихватили с собой Глебыча и совершили криминальный акт: тихонько вскрыли гараж и поставили на вражью «Ниву» наш маяк. Глебыч был нужен для производства слесарных работ, если бы «силовики» самостоятельно вскрывали замок, могли бы остаться следы.
Теперь появилась возможность наблюдать за нашим и чужим «маяком» сразу с трех позиций: приборов было три, по числу «маяков» в Лизином комплекте. Предложение командира снайперской пары приняли к сведению: в ведомость никого вписывать не стали, но теперь на водонапорной башне, вторым номером, постоянно торчал кто-то из «силовиков» для организации непрерывного наблюдения за хитрым домом…
Шестнадцатого утром дежуривший на приборах Костя доложил: их маяк пошел в гости к нашему. Потом они слиплись и поехали на восток. Торчавший на башне Вася подтвердил: вышли двое, выгнали из гаража «Ниву», направляются в сторону Мекенской – без объезда, через блок. Кто двое? Шах и тот член. Аюб с утра, как положено трудолюбивому нохче, убыл на базар.
– Никаких визуальных контактов! – напутствовал Иванов лихую троицу, срочно прибывшую к новому «УАЗу». – Я вас прошу! Запас – выше крыши. Ближе километра – ни в коем случае не подъезжать! Если, не дай бог, засекут, все насмарку.
– Сделаем, – кивнул Петрушин, усаживаясь за руль и с любовью оглаживая баранку. – Можете не сомневаться…
Наши катались недолго: где-то на окраине Мекенской маяк встал. Поскольку запрет касался лишь колес («ближе километра не подъезжать!»), Серегу оставили в машине, а Вася с Петрушиным спешились, прихватили приборы и на карачках приблизились к окраине. Расположились поудобнее в кустиках, осмотрелись, по маяку определили двор. Вернее, по двум маякам: у двора стояла «Нива», из которой отзывался наш маяк, а чужой находился где-то совсем рядышком, внутри двора. Вася пометил примерное расположение двора на карте (это не схема, немного мелковата для отображения отдельных строений), но, в принципе, можно было этого не делать – и так запомнили.
Хлопцы приготовились к длительному ожиданию… И зря. Минут через десять из двора выехала белая «Шоха» и покатила обратно, в сторону Чернокозово. Вражий маяк ехал в этой машине. Тут же вышли люди, сели в «заряженную» «Ниву», из двора выехала еще одна «Нива» – как две капли воды похожая на первую. Обе «Нивы» проехали в конец села, свернули в поле и не спеша направились на северо-запад.
– Куда они поперлись, там же Терек! – удивился Вася. – Ну и за кем нам теперь?
– Погнали за «шестеркой», – решил Петрушин. – «Нива» помечена, никуда не денется. Передадим нашим, пусть отследят.
И погнали. Вернее, аккуратно пристроились в хвост и стали держать дистанцию по маяку, не приближаясь ближе километра – как и велели.
Иванов сообщение принял и взвыл от досады. Было бы у нас две машины, можно было бы сразу за обоими увязаться. А теперь сиди и размышляй: куда это они наладились? И насколько прав был Петрушин, отдавая предпочтение «шестерке»? Ситуация неоднозначная. Оба направления могут оказаться одинаково важными. А может случиться так, что вражий «маяк» просто поехал в кафе посидеть! То-то будет смеху…
Через некоторое время Лиза позвала Иванова посмотреть. Со стороны Наурской, с восточной оконечности, возник наш маяк. Далеко, на самой границе экрана. Костя полез на башню, стал смотреть: не видно ни черта. Правильно, полтора километра, дымка, что там разглядишь. Маяк торчал на грани, приближаться не желал.
Тут доложил Петрушин: все нормально, следуем курсом на Моздок, блоки не объезжаем. В общем, не боимся.
Иванов горестно вздохнул. Если объект следует точно в Моздок, то сопровождать его мог бы кто угодно: например, Лиза и Костя. А лихая троица сейчас бы очень пригодилась здесь, на месте. Потому что Лизу с Костей не пошлешь поползать вблизи от места расположения маяка и выяснить, что там происходит. Нет, они, конечно, пойдут – только скажи… Но в этом деле «головастикам» не тягаться с «силовиками», и потому результат таких поползновений мог быть самым непредсказуемым. Ни на секунду не стоит забывать, что команде противостоит элита отряда Сулеймана, самый настоящий спецназ «духов». С такими не забалуешь…
Минут через сорок наш маяк пропал. Все, теперь уже бесполезно размышлять, что важнее. Остается надеяться, что Петрушин сделал правильный выбор и их поездка принесет хоть какой-то результат…
После обеда наш маяк вернулся на исходную. Костя с башни доложил: приехал мужик, поставил «Ниву» в гараж. Лица не рассмотрел, чудесный бинокль Серега забрал с собой.
Немного позже прибыл вражий маяк, а вслед за ним лихая троица. Петрушин сказал, что товарищи… приобретали радиодетали. На рынке, в магазине и у наших родных армейских связистов – четыре воинские части посетили.
– О, господи! – возопил Иванов. – Я же просил, никаких визуальных контактов! Вы что, за ними следили?
– Да разве бы мы посмели? – ответил благоразумный лейтенант Серега. – Просто засекли точки, где маяк торчал, потом поехали и спросили. Везде сказали, что они приобретали радиодетали. Не думаю, что они вернутся и будут проверять, не интересовался ли кто их похождениями…
Иванов слегка оттаял и попросил троицу прогуляться в сторону Наурской, туда, где был зафиксирован наш маяк. Троица наскоро перекусила и убыла.
Отсутствовали они долго, на связь не выходили – так бывает, когда товарищи работают в непосредственной близости от расположения врага и не желают демаскировать себя радиообменом. Уже начали беспокоиться, не случилось ли чего…
Прибыли хлопцы глубоко в сумерках и сразу огорошили. На том месте, где было зафиксировано сорокаминутное торчание нашего маяка, обнаружили множество людских следов и следы от протекторов машин. Поехали потихоньку по следам. Когда в прямой видимости оказался Терек, «УАЗ» замаскировали в зарослях, дальше потопали пешком, с соблюдением всех мер маскировки.
Вышли к берегу, обнаружили брод. Пока полемизировали, стоит ли мочить ноги, или лучше вернуться за колесами, – показались люди…
Наши прилегли на месте и в течение последующих двух часов вынуждены были притворяться окурками – не могли покинуть позиции. На соседнем берегу, в трехстах метрах от них, «духи»… проводили учения! Самые настоящие, с отработкой учебных вопросов, повторным прохождением и так далее. Рации, естественно, тут же отключили.
– Кто-то там у них до задницы военный, – высказал предположение Петрушин. – Гоняли их, как тех салаг на КМБ…
Посчитали – примерно человек сорок, разделены на две группы, одна побольше, вторая вполовину меньше. Заниматься закончили лишь в сумерках – тогда наши и смогли вернуться.
– Не, ну это вообще беспредел, – Вася был преисполнен жуткого негодования. – Тут кругом войск – как блох у собачьей мадамы… А они – учения!
– Да, все очень серьезно, – подытожил Иванов. – Пойду, обрадую начальника штаба…
Вечером прибор стал показывать странные помехи. Сигнал вражьего маяка то ослабевал, то усиливался, как бы пульсировал.
– Очень странно, – заметила по этому поводу Лиза. – Что за чудеса? Такое возможно в том случае, если предположить… что их пассивный «маяк» стал работать, как обычный. То есть самостоятельно испускать сигнал. Но это невозможно по определению! Так… Давайте-ка, проверим…
Лиза включила сканер и через некоторое время сообщила:
– Есть. На частоте маяка – радиосигнал. Не голосовой, импульсный. То есть, то нет, с перерывами.
– Понятно, – буркнул Глебыч. – Будет нам еще какой-нибудь планер или пара самонаводящихся ракет по
