уцелеть больше.
А еще мы надеялись на поворотливость Гулиева. Ждали, когда он позвонит и обрадует: все, ребята! Кортеж стоит, национальная гвардия летит – отползайте потихоньку до дому…
Трасса была пуста, Гулиев молчал…
Через прицел своего «ВАЛа» я не видел решительно никаких позиций, обнаруженных востроглазым Васей при помощи моего хитрого бинокля. То есть правильно все рассчитал Петрушин – пока они не откроют огонь, не видать нам тех позиций, как своих ушей…
К вагончику подъехал «Форд» с круга, из него вылез толстенный полисмен и замахал рукой. Рыжие спецовки послушно зашли в вагончик. Полисмен повернулся к сидевшим на укладчиках товарищам, опять помахал рукой. Те слезли, присели сзади укладчиков. Как ни странно, но такое их поведение полисмена вполне удовлетворило. Значит, плебс по норам загоняет, чтобы высокие гости не увидели ненароком. Или… Или даже думать не хочется… Неужто у них везде так все схвачено?!
«Форд» вернулся на место. В наших рациях раздался прерывающийся от волнения голос Васи Крюкова:
– Серый, давай к нам!
Вот так, открытым текстом, никаких тебе позывных…
– Что там у вас? – прошипел в рации голос Иванова.
– Нам срочно нужен Серый, – Вася не пожелал углубляться в детали. – Короче, вопрос жизни и смерти!
– Давай, «Седьмой», – разрешил Иванов. – Работать потом будешь оттуда, на обратное выдвижение уже времени не останется…
Я развернулся и пополз через кусты к кругу. Выбравшись к дороге, пробежал сто пятьдесят метров, вновь углубился в кусты и, оказавшись на поле, пополз по-пластунски. Хорошо, трава здесь высокая. Я ведь не Вася-ящерица, ползаю как нормальный офицер-аналитик…
Петрушин с Васей обосновались в крохотной рощице акаций, на краю неглубокой обширной балки. Но до той рощицы я так и не дополз, потому что замер на месте, увидев на дне балки… вертолет. Не привычную военному взору «корову» или «двадцатьчетверку», а аккуратный такой гражданский геликоптер, человек на пять, не больше.
Возле вертолета на траве сидели двое. Было до них метров сто, чтобы рассмотреть лица, я достал бинокль…
– Е…ный ты по голове, – отчетливо сказала моя рация до странности спокойным голосом Иванова – я от неожиданности вздрогнул и потянулся убавить громкость. Убавлять было некуда, и так на минимуме, хоть в полный голос говори, шепот получается. – Е…ный Гулиев и иже с ним. Все, хлопцы, – кортеж. Готовность – минута…
– Ты лежи, лежи там, – прошептала спустя пару секунд моя рация голосом Васи Крюкова. – Хорошо лежишь. Опознал?
– Да. Это он…
– Ну, вот, я же говорил…
Это был Абу – собственной персоной. Со времени нашей встречи он не изменился ни капли… Только постригся слегка. Не было роскошных темных «змей», вполне приличная цивилизованная прическа. Через свой бинокль я видел его так, как будто он находился в пяти метрах. Рядом с ним сидел какой-то мужлан, опершись на автомат, жевал травинку и что-то рассказывал, беззаботно улыбаясь. Вид у мужлана был совсем не боевой. И вообще, с первого взгляда создавалось впечатление, что два офисных сидельца приземлили вертолет в балочку, подальше от посторонних глаз, чтобы отдохнуть на природе. Похоже, Рашид был прав. Завалить всех, кто едет в кортеже, с таким раскладом несложно. А если учесть, что в салоне остается еще три места…
– Справишься? – уточнил по рации голос Петрушина.
Я замялся, сразу не ответил. К горлу вдруг подступил комок. Мы выложились без остатка, гоняясь за этим волком, в кровь обдирая руки, карабкались по горам, подставляли свои дурные головы под пули… И теперь боевые братья доверяют мне эту великую честь, хотя могли бы сделать это сами…
– «Седьмой»?
– Справлюсь.
– Вот и славно. Работай после «Первого», не спугни…
Я проглотил комок и обругал себя последними словами. Боевые братья и не помышляли о высокой патетике. Эти боевые роботы и слова-то такого, наверное, не знают. Они позвали меня, чтобы опознал спорный объект и отработал
Абу достал рацию, поднес ее к уху. Его хлопцы сидят значительно ниже полковника, только сейчас увидели кортеж и доложили.
– Потрудимся же, братие, – пробормотала рация голосом Иванова.
Работать после «Первого» – понятие абстрактное. Звука выстрела «ВАЛа» и с пятидесяти метров не услышишь, а уж с такого расстояния…
Абу вновь поднял рацию и вдруг машинально сделал пару шагов в сторону трассы. Как будто надеялся со дна балки рассмотреть, что там происходит.
Та-та-та-та-та! – за моей спиной, где-то у вагончика, заголосил первый проснувшийся пулемет.
Ту-дух! – раскатисто шлепнул с наших позиций карабин Рашида.
Все, можно.
Я подвел «троечку» прицела под аккуратно остриженную бороду Абу и нажал на спусковой крючок. «ВАЛ» плюнул короткой очередью, борода в прицеле дернулась влево – вниз, пропала. Я выровнял прицел, нащупал рухнувшее на траву тело и выпустил в него еще две очереди. Потом продырявил успевшего залечь неподалеку мужлана и с низкого старта рванул к вертолету.
Абу был мертв, как, впрочем, и его товарищ. Я несколько секунд смотрел на его размозженное лицо и прислушивался к своим чувствам. Все-таки не просто моджахед – террорист номер два…
И знаете – никакой патетики. Просто работа…
Зафиксировав отсутствие пульса у обоих, я развернулся и пошел обратно. Самое время было принять участие в закружившейся вовсю карусели скоротечного боя…
Глава 12
Сергей Кочергин
