каждый восемнадцатый. Так что у данного товарища имелись все основания назвать свое подлинное имя.
– А ведь не факт, что этот Казбек успел попасть в базу, – уныло заметил Иванов. – Особенно если учесть, что он так молод, из «новой волны»...
– Да это ничего, вы разберетесь, – уверенно бросила Лиза через плечо, не отрывая взгляда от монитора. – Через полчаса я вам все представлю...
Иванов возразить не посмел (ему бы такую уверенность!) и отправился гулять дальше.
Глебыч возился в «арсенале» (просто забранный в сетку навес с сетчатой же калиткой) с экипировкой. В данный момент сапер укомплектовывал «монки»16 проволокой для растяжек и ворчал, что деланные в разные места братья поперли-таки какие-то запалы для «рыбалки». Они недавно ездили на озеро, рыбу глушили. Гранат, что ли, мало?
– Через полчаса все будет готово, – сапер заговорщицки подмигнул Иванову. – Думаю, прихватить ящик «уров»17 не помешает. Мало ли где там шарахаться придется – по ночи ручками замучаешься местность чистить...
Иванов судорожно вздохнул, ничего не ответил и пошел в столовую.
В столовой были Петрушин и командир разведбата Вася Спирин – тезка и лепший кореш Васи Крюкова. Учились в одном училище, были командирами рот одного батальона, внешне очень похожи – только Спирин чуть повыше и покруглее. Короче, почти братья. К разряду посетителей Вася-два не относился, он был в команде своим человеком, мог прийти на запах обеда – пожрать и вообще имел полный допуск в любое время.
Спирин с Петрушиным тихонько переругивались над картой, разложенной на столе. Карта была сплошь испещрена тактическими знаками, на щеках Спирина видны множественные следы от фломастеров. У Петрушина таких следов замечено не было: человек аккуратный, прирежет кого – даже кровью не забрызгается.
«Интересно... Почему всех разведчиков зовут Васями? – меланхолично подумал Иванов, рассматривая Спирина, которому дискуссия с Петрушиным не мешала что-то жевать и одновременно посасывать сгущ из банки с двумя дырками. – Это что, какое-то предопределение или как?»
– Ну, мы, в принципе, готовы, – доложил Петрушин, указав фломастером на карту. – Район «подняли», имеем три варианта по маршрутам, эвакуацию предусмотрели по земле. Ночь, «вертушки» не подскочат...
– Я сам с вами поеду, – заявил Спирин. – Возьму еще один «бардак» и с десяток бойцов. Думаю, справимся.
– Что там у «головастиков», готово? – требовательно уточнил Петрушин.
Иванов едва сдержался, чтобы не застонать от отчаяния. Люди готовы ехать. У «головастиков» будет готово через полчаса, у Глебыча – аналогично. Куда?! Зачем?! Что именно готово?!
Иванов понятия не имел, куда и к кому ехать, и вообще, что можно сделать за эти часы, оставшиеся до десяти утра. Семь часов вечера, светлого времени, грубо, – три часа.
– Женя, скажи мне... И куда вы собрались?
– Ну, это уж вам решать, – Петрушин опять ткнул фломастером в карту. – Вот район, восемь сел. Сейчас «головастики» вычислят гада, и помчимся...
– А если не вычислят?! А если вычислят, а я не смогу его окончательно «вывести»?!
– Да ладно вам, – небрежно отмахнулся Петрушин. – Вы и не выведете?! Не надо скромничать, Петрович...
Вот такие дела. Ни фига не ясно, но люди готовы мчаться. И свято верят в его, Иванова, аналитический гений...
Ну и что теперь делать? Костя, гад подколодный, чуть не дотянул до годовщины. В прошлом году, тоже в сентябре, но двенадцатого, взяли красавца в плен. Вернее сказать, сам сдался, но не из вредности либо ввиду временного помешательства, а потому что обстоятельства так сложились18.
Год назад все было просто здорово. Знали, кто конкретно взял, у Кости был пассивный маяк и, главное, была уверенность, что сразу его не убьют, хотя бы потому, что хотят как следует помучить.
Сейчас ничего этого не было. Кто взял – неизвестно, маяка нет, а главное, нет уверенности. После такой передачи, по всем раскладам, хлопцев должны сразу грохнуть. Как двадцать первый вариант – отвезти в горы, к Шамилю, чтобы снять приговор военного суда ГКО, а потом уж расстрелять. То есть, если развитие событий будет идти по вот этому двадцать первому варианту, парни будут жить до утра. К утру как раз до Шамиля доберутся.
Вот иди теперь и попробуй вычисли, кто из восьмидесяти трех Казбеков нам нужен...
Лиза не подкачала. Досрочно – через двадцать минут, выдала результат анализа. Исходя из установки, что субъект поисков должен иметь определенное влияние в том районе, где совершена акция (в противном случае ему просто не дадут там работать местные «амиры»), берем Самашки за центр тридцатикилометровой окружности и рассматриваем всех Казбеков, которые родом из этой гипотетической зоны влияния. Тридцать – чтобы не ошибиться, с запасом, потому что Чечня – это большая деревня. Имеем в этой зоне двенадцать молодых Казбеков, успевших так или иначе нарисоваться в поле зрения всех подряд спецслужб, но ничем особенно «громким» пока что не прославившихся.
– Ну, спасибо, умница ты наша! Всего-то двенадцать?! Ай, как здорово...
– Меньше не вышло. – Лиза виновато вздохнула. – Если круг сузить, шансов будет гораздо меньше, сами понимаете...
Иванов некоторое время листал данные, затем сурово нахмурился и буркнул:
– А все-таки придется... – и, прихватив скоросшиватель с данными, отправился к себе, чтобы приватно переговорить с Витей. Как ни верти, ни от кого другого в данной ситуации помощи не дождешься.
Спецпредставитель Президента по ЮФО, которого члены команды промеж себя фамильярно называют Витей, – большой человек. Образно выражаясь, он может мановением руки фронты двигать и (а это уже не образно) одним росчерком пера смещать генералов и глав администраций. Про то, что в природе существуют майоры, типа Васи и Кости, он знает только потому, что в свое время сам служил в одном компетентном ведомстве. Из полковников знает только Иванова, поскольку с остальными полковниками работать ему не по рангу, вопросы решает как минимум с генералами.
А еще этот большой человек час назад безапелляционно заявил Иванову, что жутко в нем разочаровался и считает, что полковник его подставил.
Теперь представьте себе, что спустя всего час после такого грозного заявления Иванов звонит Вите и просит оказать небольшую услугу. У вас там «вертушка» под боком ( площадка в нескольких десятках метров от представительства), дежурит в круглосуточном режиме. Так вот, не фиг сидеть сложа руки, прыгайте на борт и метнитесь километров на полста в степь. Потому что мне надо кое о чем перетолковать с одним старым приятелем, а спутникового телефона у него нет. А у вас есть... Нет, я не уверен, что он даст ту самую информацию, что нам сейчас нужна до зарезу. Более того, я не уверен, что он вообще захочет со мной на эту тему разговаривать. Примерно один из десяти шансов, что он что-то знает по данной тематике. И один из двадцати, что захочет говорить...
Как вы думаете, какова была реакция представителя? Если кто-то предположил, что минут через десять за Ивановым прибыл караул для производства ареста, отвечаю: немного не угадали. Плохо вы Витю знаете...
– Понял, сделаю. Ну-ка, бегом мне – координаты.
– Вот же осел! – Иванов крепко хлопнул себя по лбу, высунулся в окно и рявкнул: – Петрушин! Ко мне! С картой Осетии!!!
Примчался Петрушин с пачкой карт. Быстро отслюнявил нужную, шевеля губами, с ходу высчитал квадрат (когда ездили – не пометили, незачем было), сообщил координаты. Иванову оставалось лишь продублировать цифры в трубку.
– Н у все. Ждите, – обнадежил Витя. – Я полетел...
За год совместной работы Иванов изучил Витю вдоль и поперек. Потому-то и не постеснялся обратиться с такой идиотской просьбой. Витя хоть и большой человек, и жуткий карьерист, но при крайней необходимости готов презреть свои необъятные амбиции и самолично чистить нужники – если это тот самый
