единственный шанс, который может спасти все дело. Очень редкое качество для руководителя такого ранга. Вообще, Витя довольно странный тип, сочетающий в себе крайние стороны новой волны отечественных аппаратчиков. При случае может украсть эшелон с золотом, не моргнув глазом сдаст всю команду, если посчитает, что Родина от этого окажется в выигрыше... Но при всем при том запросто может пойти и сдаться в плен вместо наших майоров – если это будет единственным выходом из создавшейся ситуации. И неважно, что час назад он считал Иванова дегенератом и врагом народа. Один из основных принципов Вити: «Здесь и сейчас!»
Так что час назад – это уже в прошлом. А сейчас, сию минуту, появился шанс хоть как-то повлиять на дальнейшее развитие событий. Маленький, плохонький... Но шанс! Это уже не ноль. Так какие могут быть амбиции? Вперед, за дело!
– С ослом не совсем ладно вышло, – запоздало спохватился Иванов. – Как бы не принял на свой счет...
Пару слов о Рашиде. Этот товарищ – вовсе не агент команды или «сочувствующий» из правительственного клана. Рашид – самый натуральный моджахед, «дух», вынужденный по ряду причин отойти от «дел» и проживать с семьей вне пределов родной республики. Можно даже сказать – «дух» в квадрате. Потому что в первую войну он был командиром отряда и добился немалых успехов на ратном поприще. Резал наших, аж шум стоял! Не повернись судьба другим боком (или каким там еще известным местом), кто его знает, чем бы сейчас товарищ занимался. Может, командовал бы «западным фронтом» вместо Доку Умарова.
В начале лета сего года ситуация сложилась так, что Рашид был вынужден некоторое время плотно сотрудничать с командой. Но вовсе не потому, что внезапно спятил либо изменил идеологическую ориентацию. Просто так совпали интересы. Команде был нужен господин, который смертельно оскорбил Рашида и отнял у него горячо любимую младшую сестру. Рашиду, разумеется, этот господин тоже был нужен, поэтому абрек совершенно добровольно и с максимальной отдачей работал с командой.
Для оптимистов скажем: даже и не надейтесь, трогательной дружбы там не получилось. Скорее, это было похоже на совместное бегство волка и собаки от лесного пожара. Расстались с холодком, как и встретились. Более того: Рашид, в принципе, был бы рад вообще уничтожить всех членов команды. Потому что каждый из них теперь являлся носителем тайны, о которой никто из соплеменников знать был не должен19. Но по чисто техническим причинам абрек не мог осуществить свою мечту и был вынужден с этим смириться. Ладно, пусть живут и дышат – но подальше от него и его семьи...
Вот к этому-то товарищу и решил обратиться Иванов. Расчет был следующий. Практически все молодые «амиры» нынешнего «сезона» в прошлую войну тоже работали не покладая рук, но в качестве рядовых бойцов либо мелких командиров. Многих из них Рашид знает. Человек он умный, наблюдательный, умеет делать выводы. То есть существует определенная вероятность, что абрек владеет хоть какой-то информацией по интересующему команду объекту. Захочет ли он делиться этой информацией – это уже другой вопрос. Но ситуация сложилась так, что больше обратиться просто не к кому. Рашид – последняя инстанция. Скажет сейчас: «Ничего не знаю, и вообще, идите-ка вы...» – и на деле можно ставить жирный крест. На деле, на карьере, на судьбе двух майоров...
Как и следовало ожидать, абрек не стал визжать от восторга, когда на него, в буквальном смысле, с неба свалился спецпредставитель. И когда Витя в двух словах объяснил, что Иванов желает получить кое- какую конфиденциальную информацию, с ходу заявил, что ни о чем таком разговаривать не будет. Полковник, мол, сам умный, должен понимать, что по телефону конфиденциальности не бывает, а все такие вопросы решаются при личной встрече, с глазу на глаз.
– Да не проблема, – не моргнув глазом, заявил Витя. – Сейчас я тебя в Ханкалу отконвоирую. Перетрете с глазу на глаз. Три минуты на сборы, и полетели. Только смотри: обратно своим ходом добираться придется. По ночи. У меня горючего – аккурат дотуда...
Рашид сверкнул было глазами, но, сами понимаете, Витя ведь не один летает, а с телохранителями. Телохранители у него – еще те товарищи, за версту понятно, что не ботаники и даже не пацифисты.
– Ладно, – вынужден был согласиться абрек. – Только давай в дом зайдем. Не надо, чтобы родня слышала...
Иванов, пока ждал сеанса связи, перебрал все возможные варианты общения с абреком и остановился на самом, по его мнению, эффективном.
– Салам, Рашид! Ну-ка, вспомни по-быстрому всех Казбеков, которых ты знаешь.
– Хм... Здравствуй, полковник. Ты бы хоть для приличия поинтересовался моим здоровьем, спросил, как семья...
– А что с тобой станется? Такого, как ты, прямым попаданием из гаубицы не убьешь. Разговариваешь со мной, значит жив. А пока ты жив, семья твоя под надежной защитой... Так что у нас там с Казбеками?
– Я знаю много Казбеков, полковник. Если начну всех подряд вспоминать, ты заснешь от скуки.
– А всех и не надо... Ты местные передачи смотришь?
– Местные с Моздока или из Владика?
– Нет, местные из Чечни.
– Нет, у меня тут не ловит. Все собираюсь тарелку купить, да как-то руки не доходят... А что там такое?
– Да ничего хорошего. Так, всякие гадости показывают... Ты помнишь Костю-психолога?
– Конечно, помню, – в голосе Рашида послышалась нотка непроизвольной симпатии. – Из всех русских, которых я видел, этот – самый умный. Тебе повезло, что такой человек у тебя служит... И что на этот раз он выкинул?
– Вот на этот раз он ничего не выкидывал. Но это, в общем, не так важно. Ты скажи другое... Как ты думаешь, Костя способен спалить целую семью?
– Не понял... «Спалить», в смысле – поймать на чем-то? А какую семью, семью кого?
– Ну прости, не так выразился. Спалить – значит сжечь заживо. Связать несколько женщин и детей, облить бензином, поджечь...
– Ну ты даешь, полковник! – Рашид явно был в недоумении. – Ты зачем мне такую херню говоришь? Скажи лучше сразу, что там у вас случилось?
– Сейчас скажу. Минутку... Дай-ка трубку представителю.
– Слушаю, – живо отозвался Витя. – Что – уже поговорили?
– Это ведь не закрытый канал? – уточнил Иванов.
– А то вы не знаете! Мы с вами зачем пользуемся шифровальными таблицами?
– Да знаю, в принципе... Просто сейчас мне придется без всяких таблиц сказать нечто весьма конфиденциальное. Я могу хотя бы надеяться, что нас не слушают?
– Не можете, – уверенно заявил Витя. – Вы что, не в курсе, как это работает? На геостационарной орбите висят три спутника – допустим, того же Ростелекома, и обеспечивают бесперебойную связь десятков тысяч абонентов в любой точке земного шара. Плати деньгу и пользуйся хоть сотней номеров. Вы думаете, мои бывшие коллеги настолько отупели, что не додумались взять под контроль такую замечательную коммуникационную систему? Эй, коллеги, я прав, нет?!
– Да нет, я, конечно, понимаю...
– Короче – не можете. Мы с вами по этому номеру уже год как болтаем. Наверняка слушают. Так что думайте, что стоит говорить, а что нет. Передавать трубку?
– Передайте...
– Слушаю, полковник. – Рашид отчетливо хмыкнул. – Ты что, чего-то боишься?
– Боюсь, что нас могут неправильно понять. Поэтому не удивляйся, если то, что я сейчас скажу, покажется тебе несколько странным...
– Да я уже ничему не удивляюсь после того, как с вами связался. Давай, говори.
– Ну, слушай... Представь себе: двое сидят в трехстах метрах от околицы села и наблюдают за одним домом. Ждут, когда подъедет один человечек. В доме его семья живет, он может приехать, чтобы их навестить, а может и не приехать...
– Да можешь без деталей, полковник, – счел нужным напомнить о своем колоссальном боевом опыте Рашид. – Когда он обратно поедет, сытый и довольный, эти двое звякнут своим, и человечка будет ждать
