пальцем на двери зала.
Артур разом побледнел и разинул рот, как будто ему не хватало воздуха. Интересно… Значит, побаловаться с женщинами полковника – запросто, а прикончить их духу не хватает?! Это что мне за бойца всучили?
Я показал Артуру свои часы и развел руками. Все, брат, время не ждет. Покажи, что ты можешь… Или будешь списан как не прошедший тест на профпригодность.
Артур шумно вздохнул и стал натягивать футболку на голову. Затем сощурил глаза, полоснул по мне взглядом через прорезь рукава, как бритвой чиркнул! И будто через пропасть прыгнул – шагнул к теще полковника.
– Ты сказал… – глаза у бабки разом сделались стеклянными, голос сел до еле различимого шепота – она все поняла. – Ты… сказал – нам будет хорошо…
– Вам и в самом деле будет хорошо. Теперь все ваши мучения позади, – я направил камеру на тещу полковника и выверенным тоном произнес:
– Отчет группы «Трибунал Джихада». Семья полковника Руденко. Финал…
Как вы думаете, может ли диверсант попасть на территорию дивизии внутренних войск? Отвечаю: смотря какой выбрать путь. Не буду голословно утверждать, что запросто – это зависит от того, какая голова на плечах у диверсанта и какой он предпочтет способ проникновения на объект.
Лучше всего, конечно, глубокой ночью, через какой-нибудь «самоходный» лаз. Из любого военного городка солдаты бегают в самоход (самоволку) – это не просто факт, а закон природы, – и для этого дела оборудуют прорехи в инженерной системе охраны. Офицеры эти прорехи заделывают (самому приходилось заниматься такими глупостями в свое время), солдаты создают новые, и таким вот образом эти две категории с титаническим упорством развлекаются с незапамятных времен. Результаты этих развлечений обнаружить нетрудно: достаточно полдня посидеть с биноклем на дальних подступах да понаблюдать, кто откуда лезет.
У нас такой возможности не было. А была необходимость: как можно быстрее попасть на территорию дивизии и добраться до контрразведки. То есть быстрее, чем те шустрые хлопцы с западной окраины доберутся до восточной.
В отличие от диверсантов ВОВ у меня есть огромное преимущество: я сам часть этой военной системы, можно сказать, ее дитя, и потому прекрасно знаю, как в ней все устроено.
Еще из дома Руденко я позвонил в военкомат и поинтересовался, не висят ли у них рекламные плакаты местной дивизии. Дежурный бодро сообщил, что висят, но мне они совершенно ни к чему. Потому что если я желаю поступить на контрактную службу, мне достаточно приехать в военкомат, там мне все объяснят и посоветуют… Как моя фамилия? Я назвался и сообщил фамилии Ильяса и Артура (думаю, не надо упоминать, что фамилии назвал по легенде) – мол, со мной товарищи, мы втроем желаем вступить в нестройные ряды.
– Очень хорошо, – дежурный взял паузу – записал фамилии. – Какой район?
– А мы не местные, – признался я.
– Совсем не местные? А откуда?
– Из Иноземцево.
– Так бы сразу и сказал… – энтузиазм дежурного сразу упал до нуля. – Тогда езжайте в дивизию. Там вам все объяснят.
– А может, все-таки к вам? Мы тут рядом, у тетки моей. Два шага до военкомата. А где дивизия – не знаем.
– Нет-нет, в дивизию, – дежурный объяснил, как найти дивизию, и повесил трубку.
Поясняю. В армии сейчас плохо: деньги платят просто смешные, а вкалывать заставляют по полной программе и частенько посылают не туда, куда надо. Народ в армию не идет, штат во всех частях укомплектован едва ли наполовину. Поэтому каждого, кто желает поступить на службу по контракту, встречают с распростертыми объятиями. Везде висят плакатики: стройный юноша судорожно сжимает автомат и с фанатичной одержимостью во взоре смотрит вдаль. Хочет Родину защищать. Там так и написано: «Есть такая профессия – Родину защищать». Но не уточняется, чью именно родину. А вдруг не свою родину? Вдруг родину Муджибура Рахмана, заваленного повстанцами во время переворота 1975 года, или амира Хаттаба – араба иорданского происхождения. Вопрос-то щекотливый! Видимо, поэтому так неохотно и идут.
У военкоматских есть план по призыву на службу по контракту, они за то дело получают премии и выговора, поэтому дежурный так загорелся, когда я позвонил. Иноземцево – это прерогатива области, Пятигорскому военкомату тут ничего не светит. Поэтому дежурный потух, когда я сообщил о том, что прибыл из Иноземцево. Сразу утратил ко мне интерес. Даже не спросил, зачем я приехал сюда, а не пошел в военкомат по месту жительства.
Затем я позвонил в строевую часть дивизии и спросил, когда лучше обратиться насчет устройства на службу по контракту. Там ответили, что чем быстрее, тем лучше, но – до восемнадцати часов. В восемнадцать кончается рабочий день. А не водитель ли я? Ну разумеется! Безусловно, я водитель. Всех категорий. И имею опыт вождения большегрузного транспорта в составе военных колонн. А тут со мной еще один такой же водитель и тоже хочет служить по контракту.
Тут мне сразу пообещали любовь и уважение, спросили фамилии и сказали, чтобы мы прямо сейчас ехали в дивизию. Пропуска будут на КПП, оперативного дежурного предупредят.
Минут через двадцать мы уже стояли у дверей первого КПП пятигорской дивизии внутренних войск.
Оперативный дежурный оказался товарищем дотошным: проверив наши документы, сказал, что в курсе, из штаба звонили – будут такие. Но все равно, ему надо кое-что уточнить. Кто нас направил?
– Военкомат, – не моргнув глазом выдал я.
– Городской?
– Так точно.
– Минутку…
И позвонил дежурному по городскому военкомату. Направляли таких-то? Чего ответил военкоматский дежурный, мы не слышали, но дежурный по дивизии удовлетворенно сказал «Хорошо, понял», положил трубку и без лишних слов поставил подписи на пропусках. И вручил нам эти пропуска через оконце.
– В тамбуре подождите. Посыльный придет, проводит.
– А разрешите, мы сами? – я состроил умильную рожу и с ностальгическим придыханием сообщил: – Я служил тут, все знаю. Два года назад дембельнулся.
– Ну! А где служил?
– В РМТО (рота материально-технического обеспечения).
– Так-так… А что-то я тебя… Хотя, вас тут таких… А кто ротным был?
– Когда я служил, ротным был Поп. Ой, извините – Попов! Андрей Федорович.
– Ну, понятно. Ладно, черт с вами. По городку чтоб не шарахались – арестую. В роту можете зайти, повидаться. Это чего у вас?
– Да так, пацанам гостинцы.
– Водки нет?
– Шутите?
– А ну, дай гляну… Угу… Угу… Понял. Хорошо, в роту можете зайти, потом сразу в строевую. Все – дуйте…
Вот так все просто. Два вопроса, два правильных ответа, и никаких тебе ночных ползаний по грязи и утомительного наблюдения.
– Круто, – не сдержав чувств, тихо сказал Ильяс, когда мы свернули за угол штаба и зашагали прямиком к видневшемуся вдалеке зданию узла. – Я бы возле этой дивизии неделю круги выписывал. Короче, я рад, что у меня такой командир…
Через три минуты мы беспрепятственно вошли в здание узла и прикрыли за собой дверь.
Тишина. Длинный коридор, двери без табличек. Все мне знакомо, так было и раньше. Однако за то время, что я отсутствовал, тут могло кое-что измениться. Надо сначала навести справки и на всякий случай «выключить» связь.
