сразу сдаваться.
– Совсем не звонить не получается, – покачал головой Иванов. – Мне в любом случае придется отчитываться по ситуации. Уж коль скоро я просил поднять тут всех на уши, теперь надо объяснить, из-за чего, собственно говоря, весь сыр-бор получился. Тут теперь только так: звонить и половину умолчать или звонить и выложить все в деталях. Потому что если я выложу хотя бы одну деталь, он уже не отстанет, пока не сдамся окончательно.
– В общем, у нас дилемма, – подытожил Костя. – Витю не привлекать и сидеть до упора под следствием. Или привлечь Витю и заняться не пойми чем из серии «поди туда, не знамо куда, найди то, не знамо что».
– То есть никаких шансов, – кивнул Серега. – Заведомо бесполезная работа.
– А по-моему, вы зря время тратите, – буркнул Петрушин. – Уж лучше окопы копать, чем сидеть за караулом и ожидать, чем это кончится.
– Я солидарен, – поддержал Вася. – Звоните, сдавайтесь. И давайте найдем этого сраного шпиона. И порвем ему очко на британский флаг.
– Сильно сказано, – Иванов безрадостно хмыкнул, покрутил головой и достал свою спутниковую «мобилу». – Ну, если возражений нет – помолчите пять минут. И выключите этот ваш «сканер»! Один черт, кроме раций, ничего не ловит…
Витя любит бодрых, опрятных и подтянутых людей. Вы там, у себя, можете по горло в дерьме бродить и рыдать целыми днями, но на доклады извольте приезжать выбритыми, в чистой отутюженной форме и чтобы глаза лучились несгибаемым оптимизмом.
Иванов доложил бодрым голосом, полным непробиваемой уверенности: все нормально, разобрались, спасибо за помощь… Да, тут кое-какая свежая информация, если у вас есть пара минут, могу поделиться…
Витя всегда готов внимать свежим новостям – у него работа такая. Особенно, если в голосе подчиненного вибрирует умело смодулированный подтекст, обещающий нечто из ряда вон.
Так вот, занимались тут кое-чем, по мелочи, пасли одного негодяя, выпасли, поймали, взяли за жабры, как положено, сдали его в местную военную контрразведку, что располагается в особо охраняемом городке дивизии… А в результате – одиннадцать трупов. Сам же с подельниками скрылся.
– Ничего себе! Расстреляли, что ли, всех там?
– Да в том-то и дело, что не расстреляли! Колотые раны в сердце, удары просто снайперские, один удар – один труп.
– Да ну?! И что, спокойно ушли?
– Ушли так, что никто не видел.
Витя тут же возбудился и задал кучу вопросов. Что за тип, к чему имел доступ, чем занимался, по какому поводу им заинтересовались?
Иванов без особого нажима, этак ненавязчиво, выложил: имел доступ к документации всех степеней секретности, подозревался в сотрудничестве с «духами», как выяснилось, жил на широкую ногу, непонятно на какие деньги. А как взяли – последовала вот такая непредсказуемая реакция. Но главное-то не в этом…
– А в чем главное?
– Вернее, может, и не главное, но – очень странное и пока ничем не объяснимое…
И полковник выложил главный козырь: зверское надругательство над семьей, при отсутствии хоть какой-нибудь минимальной мотивации.
– Ну ни хрена себе… Вы хоть понимаете, с чем мы имеем дело?! – Витя аж взвизгнул – мгновенно сделал выводы, даже подталкивать не пришлось.
– Ну, в общем… Так, пока только перевариваем, – Иванову было неудобно, он стал краснеть пятнами. – Сами понимаете, не каждый день с таким приходится иметь дело. Чтобы вот так – со своей же семьей…
– Что у нас по информации? Хоть какой-нибудь минимум есть?
– Да так, кое-что сняли, записали… Да, кстати, совсем упустил: при обыске его дачи нашли целый ящик документов.
– Кто нашел? Что за документы?
– Мы нашли, мы. А документы… Ну… В общем, можно легализовать целый батальон диверсантов. Вот так…
Иванову стало окончательно стыдно, он достал платок, промокнул вспотевший лоб и, закусив губу, покачал головой.
– А что делать? – одними губами ободрил командира Костя. – Все правильно, не берите в голову…
– Значит, так, – Витя – деловой человек, от фазы возбуждения к фазе деловой активности и трезвого осмысления переходит за считаные секунды. – Значит, вы считаете, что мы имеем дело с резидентом иноразведки?
– Я ничего такого не говорил, – слегка сдал назад Иванов. – Я просто беспристрастно изложил вам факты. Но и в самом деле: согласитесь, ситуация более чем странная…
– Хорошо, я понял. Все бросьте, занимайтесь этим делом. Продумайте, какая вам нужна помощь, на какие рычаги там надо надавить, сверху – ну, вы в курсе…
Тут Иванов очень органично перешел к сути дела. Ничего пока не нужно, мы все сами, но неплохо было бы решить небольшую проблему. Всего-то пара пустяков: мы под арестом, завтра приедет объединенная бригада важняков, сидеть нам тут как минимум неделю, пока они разберутся во всем. Так что о работе по горячим следам говорить не стоит…
– Ага! – Витя глумливо ухмыльнулся. – С этого и надо было начинать, дорогой мой полковник. Значит, без меня никак не получается?
– Не получается, – признался Иванов. – Без вас бы мы совсем пропали – я уже говорил, и не раз.
– Ну вот, цените, – Витя на секунду утратил благодушие: – Кстати… а вы там ничего не присочинили? Может, вопрос стоит так, что вы вляпались, вас надо вытащить, а ничего такого на самом деле и нет?
– Я изложил вам все как есть, – твердо заверил Иванов. – Каждый факт легко проверить: прокрутите запись (Витя – маньяк, все свои переговоры фиксирует на нескольких устройствах записи), поставьте задачу своим людям – каждая деталь соответствует действительности. И потом, я что, когда-нибудь давал вам повод подозревать меня в неискренности?
– Да нет, Петрович, такого никогда не было. Просто ситуация более чем странная. Согласитесь?
– Согласен. Предупреждаю также, что даже на первый взгляд дело крайне сложное и шансов у нас очень и очень мало.
– Ничего, вы справитесь. Вы – лучшие. Так… Я отдам кое-какие распоряжения, наведу справки, потом перезвоню…
Для того чтобы «разрулить» всю эту неподъемную для команды ситуацию, спецпредставителю понадобилось ровно двенадцать минут. Через указанный временной промежуток он позвонил и распорядился:
– Все, вопросы решены. Занимайтесь вплотную этим делом, ни на что не отвлекайтесь. Обо всех изменениях докладывать мне немедленно. Да, я там дал команду: вам продлили оплату еще на неделю и выделили дополнительный номер для оперативных нужд. Мало ли, вдруг вам придется резерв подтянуть. Так что возвращайтесь в «Зарю», отдыхайте, завтра с утра – в бой!
– Одну минуту! Вы, может, не совсем поняли… Мы под арестом! Ехать никуда не можем. То есть могут запросто застрелить при попытке к бегству.
– Я все отлично понял. Потерпите полчаса, к вам приедут и все объяснят. Все, удачи…
Минут через двадцать подъехали товарищи, которые не так давно заседали по делу на крыльце злополучного узла: военный прокурор гарнизона, командир дивизии и начальник управления ФСБ.
Товарищи выглядели обескураженными, смотрели на Иванова, как на злобного шарлатана, обещавшего сгореть заживо и обманувшего всю честную публику, а в глазах прокурора, вообще, легко читались отдельные чувства, лежавшие совсем в стороне от идей гуманизма.
– Держите, – проскрипел прокурор, протягивая Иванову скоросшиватель с пачкой заполненных бланков.
Иванов глянул: постановления на все незаконные действия команды. Слежка, подключение к
