взять Шамиля. Условие: мы в «пополаме».
За Шамиля, действительно, уже тогда давали фантастическую сумму, надо было только правильно прикинуть, кому сдать (живого или трупик, без разницы), чтобы получить эти деньги. Сам я в этих вопросах не разбирался, а начштаба наш – парень очень опытный, везде имеет связи, наверняка не промажет. Кроме того, мне самому не под силу организовать операцию по ликвидации такого отряда. В любом случае пришлось бы обращаться к кому-то из «больших».
Скачем через эмоции. Начштаба поудивлялся немного, потом обдумал все и говорит: шум поднимать не будем, сделаем все тихо. Давай, отдыхай, завтра с утра поедем с тобой на рекогносцировку. Место знаешь или придется кого-то приглашать?
Естественно, знаю. Я тут за год в радиусе полусотни кэмэ все на брюхе обползал.
Ну и хорошо. Только гляди, сразу на будущее: если все срастется и будет операция, придется тебе возглавить одну из штурмовых групп. Потому что остальные работать будут «втемную», надо, чтобы ты первым до него добрался.
Да это без проблем. Где наша не пропадала!
Ладно, тогда до завтра. И помни – если делиться ни с кем не хочешь, помалкивай пока…
Поехали мы, едва рассвело, вдвоем, на обычном «УАЗе». Начштаба наш – мужчина отчаянный. По тем временам в районе, где мы стояли, перемещаться можно было только двумя способами: либо в колонне, под прикрытием «вертушек», либо, как я – ползком по кустам. А вдвоем на «УАЗе» – это едва ли не самоубийство.
Добрались до места, машину замаскировали, пешочком притопали вплотную к селу, потом долго ползли – подобрались метров на пятьсот, ближе уже было нельзя. Работали часа три, в деталях «подняли» обстановку на карте, засекли все наблюдательные посты (там действительно были эти самые посты, не соврал Исрапи!). Вернее, это я их засек, начштаба сам бы не заметил. Поменяли позицию, с другого места понаблюдали, сделали дополнительные пометки на карте. Если перед стартом операции бросить в ущелье роту с «вертушек» – чтобы заблокировать ущелье, Шамиль будет в капкане. Все, можно работать.
– Да ты у нас просто клад, – сделал вывод начштаба. – Сделаем дело – быть тебе начальником разведки и сразу капитаном, минуя ступень (я лейтенантом был). Уж я постараюсь, можешь не сомневаться…
Пошли мы обратно, я спереди, как положено, он позади. Не знаю, то ли я уже к тому времени приобрел «на работе» особую интуицию, то ли ангел-хранитель вмешался… В общем, зачем-то я обернулся и увидел зрачок его ПСС (вообще, начальство любит эту игрушку, как федеральное, так и «духовское»), который смотрел аккурат мне в затылок. И глаза – с характерным прищуром, как бывает при выводе последних миллиметров слабины спускового крючка.
Минус эмоции, кульбит назад со стойки, подсечка, хруст позвонков. Свернул я шею молочному брату. Не было времени оружие доставать, действовал совершенно не раздумывая, «на автомате».
Вот такой гадостный гад. Получается, я ему все выложил, как на блюдечке, посвятил, показал, объяснил – только иди и работай. И понял он, что я теперь ему, в принципе, особо-то и не нужен. А если короче – просто не захотел делиться.
Сел я и задумался. Ну и как мне теперь быть? Все видели, как мы вдвоем выезжали с базы. Как он намеревался объяснить мое отсутствие, я понятия не имею, но, видимо, это не было проблемой – товарищ очень опытный, бывалый, все знает и умеет. Точнее – знал и умел…
А я его отсутствие объяснить не смогу. Хоть наизнанку вывернись.
Пошел я к машине, нацедил во фляжку воды из канистры, взял бутерброды (мы затарились перед отъездом). Вернулся назад. Нашел еще одно место, совсем близко к селу, на пригорке – вдвоем с таким крупным парнем, как начштаба, туда ползти было бы полным безрассудством, а я, мелочь пузатая, просочился, как гадюка подколодная.
Лежал до темноты, наблюдал. Опыта в этом деле мне не занимать, за несколько часов полностью просканировал систему охраны и вычислил, где командирская хата.
Скачем через дрему вполглаза, холодную ночь и утренний росяной озноб – не привыкать, бывало и похуже. Когда на Ичкерию пал рассветный полумрак (в приборы уже ничего не видно, а простым глазом и в бинокль еще толком ничего не разглядишь), пополз я в село. Просочился мимо гвардейцев, те дремали вполглаза – «собачья вахта», как-никак устали за ночь.
Залез в «командирскую» хату – через дверь не вышло, на крыльце трое сидели и не спали. Прокрался сзади, в двух окнах были форточки раскрыты, но крохотные такие, только ребенок пролезет. Ребенок или недомерок, типа меня. Послушал, определил, что за одним окном спят люди, храпел там кто-то, а за вторым – пусто.
В это окно я и залез. Спокойно вышел в коридор, открыл дверь той комнаты, где храпели…
Посидел минут пять, таращился на спящего Шамиля. Идентификация состоялась: одной ступни нет, лицо, известное всему миру, борода торчит кверху, как у старичка…
Кольнуть сейчас ножичком в сердце и уползти обратно. Так ведь не поверят! Снять нечем, камеры под рукой нету. Кроме того, как-то насчет убиенного начштаба надо будет объясняться…
Рядом на подушке (он спал на полу, на ковре) лежал автомат, я его взял потихоньку, наставил на Шамиля и похлопал его по плечу.
Он проснулся и уставился на меня. Я представился по форме: лейтенант такой-то, армейская разведка.
Опускаем эмоции. Надо заметить, товарищ владеет собой, выдержка у него просто колоссальная. Как бы вы реагировали, если бы вас под утро разбудил «дух» и представился?
– Там, во дворе, что – все умерли?
– Нет, живы.
– И они тебя не видели?
– Странный вопрос. Если бы видели, я бы сейчас здесь не сидел.
– Да уж… Таких я еще не встречал… Ну и что теперь?
Я сказал, что кое-что умею и хочу заработать много денег. Шамиль отнесся к этому без особого энтузиазма – сами понимаете, обстановка не располагала. Когда к тебе приходят устраиваться на работу и при этом держат ствол перед носом, это вызывает далеко не самые радужные эмоции.
Я сказал, что сегодня же ночью решу проблему с погранцами и можно будет спокойно перейти к соседям. Это в качестве рекламной акции, бесплатно. А насчет всего, что будет потом, договоримся.
Затем положил автомат обратно, на подушку. И сделал два шага назад.
Все, я ваш. Рискованный, вообще-то, жест. Если он такой же, как я, то без перехода, так же спокойно глядя мне в глаза, пустит сейчас очередь в живот, и карьера моя на этом закончится…
– Садись, – Шамиль достал из кучи шелковых подушек одну, бросил перед собой на ковер. – Ну-ка, расскажи, как ты собираешься это сделать…
Вот, собственно, и все. Так я стал диверсантом…
Итак, опознал я Васю Крюкова и слегка удивился. Переквалифицировался, что ли? Чего он делает среди «контриков»? Если для непосвященных разница между разведкой и контрразведкой кажется незначительной, то любой военный скажет вам, что это две совершенно разные службы.
Впрочем, в настоящий момент все равно выяснить это было проблематично, поэтому я просто снял вопрос и переключился на наблюдение.
Всего контриков было пятеро, двое сели в «Ниву», а трое, в числе которых был Вася – в «таблетку». Сели и поехали.
– Если разъедутся, берешь «Ниву», – скомандовал я Артуру через приспущенное стекло – он сидел за рулем «Мазды». – Ну и постарайся не попасться им на глаза. А то подумают еще что-нибудь нехорошее.
– Можешь не волноваться, – кивнул Артур. – Это мы умеем…
Пропустили мы товарищей, подождали, пока они слегка удалятся, и аккуратно пристроились в хвост. На первой же развязке они разделились: «Нива» покатила куда-то в пригород, а «таблетка» поехала в сторону дивизии. Ну и мы разделились, как договаривались.
В доверенность я вписал Артура, потому что уже понял: парень хоть и слабоват на «ликвид», но
