Ростовский что-то спросил у стражей на входе. Стражи, заблаговременно предупрежденные, проверили документы, положительно сделали ручкой. Никого нет, все ушли домой, но машину можете забрать – разрешили.
Через пять минут машина Ростовского свернула за угол, проехав совсем близко от комитетской «Газели». Вслед за ней тотчас же, этак ненавязчиво и элегантно, пристроилась вынырнувшая откуда-то из переулка темная «Мазда» (вечернее освещение, колер определить трудно) и ровненько пошла на границе визуального контроля.
– Есть контакт, – удовлетворенно заметил Глебыч. – Ну все, давайте по домам. Прямо по дворам развозить не буду – мне еще Васю подбирать…
А Вася лежал, прикинувшись огнетушителем, на заднем сиденье и напряженно размышлял: как бы покорректнее заявить о своем присутствии? Люди на такие вещи реагируют по-разному. Даст от неожиданности по тормозам – а движение тут очень даже оживленное, будет ДТП… Может, пискнуть: типа, я не мышка-наружка, а автомобильный хомячок Вася…
– Ну давай, рассказывай, – буднично предложил Ростовский, не повышая тона и не поворачивая головы.
– Давно заметил? – Вася в два приема выбрался из-под чехла и лег на сиденье головой к правой двери, свернувшись калачиком.
– Как сел, сразу.
– Прямо-таки сразу… – обескураженно пробурчал Вася. – Назад вроде не смотрел, сидел ровно…
– Просто почувствовал.
– Что почувствовал?
– Постороннее присутствие. Если ты не в курсе, я некоторое время был офицером спецназа, а потом целых десять лет работал опером.
– В курсе… Если заметил, почему не реагируешь?
– А чего тут реагировать? Валить меня пока вроде бы некому и не за что. Это главное. С
– Оп-па… Откуда инфо?
– А больше некому. Мне Костя с Петрушиным все уши про твои похождения прожужжали. Так что я с тобой вроде бы как давно и крепко знаком. Машинка у меня не шибко габаритная. Костя, например, на заднем сиденье вряд ли поместится в лежачем положении, не говоря уже о Петрушине…
– Ну, понял. Записку прочел?
– Ага.
– В общем, все сурово и непросто, сам понимаешь.
– Понимаю. Если заметили – я даже ни разу не позвонил сегодня.
– Да, насчет этого ты молодец. «Хвост» за нами есть?
– Ты знаешь, как ни странно – не заметил. То ли квалификацию теряю, то ли хлопцы мастера.
– «Хвост» есть. У тебя маяк в тачке. Едут спокойно на двойной дистанции, по маяку.
– Так… Понятно теперь, почему я их не замечаю… И давно поставили?
– Не знаю. Нашли сегодня.
– Серьезные ребята. И вообще, я с такой организацией впервые в жизни сталкиваюсь. Все настолько мощно и солидно – аж дух захватывает… Ты пишешь?
– Пишу. Костя сказал, твои эмоции нужны. Тембр и все такое прочее.
– Ну-ну… А он не сказал, как мы теперь связь держать будем?
– С завтрашнего дня начинаешь бегать «пятерку».
– Бегать «пятерку»… Дело хорошее, но, боюсь, у меня теперь не будет времени…
– По утрам. Подъем в шесть ноль-ноль, и вперед.
– В шесть ноль-ноль?! Ну вы даете… Я же «сова»! Вся физнагрузка всегда – во второй половине дня, это правило номер один. В последний раз утром бегал лет пятнадцать назад, когда еще взводом командовал. Да и они (короткий кивок за окно) могут всполошиться. Если ведут давно – это будет эксцесс. Не бегал, не бегал – и на тебе, побежал вдруг…
– Придется потерпеть, брат, – Васе, кажется, нравилось выступать в роли сурового и беспощадного инструктора. – Других вариантов просто нет. Товарищи вас слушают, пишут все, будут разбирать потом. Утром мать спросит, куда собрался спозаранку, ответишь: бегать. А ты ж не бегал никогда! А теперь буду. Теперь, мама, это у меня единственная доступная физкультура. После того, как меня отовсюду поперли и нагрузили по горло разными ответственными обязанностями по перевозке крутых вип-персон. Скажешь это с грустью в голосе…
– Вот так прямо «с грустью»?! Ну вы даете…
– Других вариантов нет, – напомнил Вася.
– Ладно, разберемся с этим… Дальше что?
– Дальше – думай маршрут.
– Маршрут утренней пробежки?
– Да. Думай место, где можешь на ходу сорвать кулончик.
– Кулончик?
– Вот такой, – Вася снял с шеи шнурок с цилиндриком в кожаном чехле – МР3-плеер с диктофоном, на который в настоящий момент писалась их беседа, и протянул руку меж сидений.
– MP3-плеер, что ли?
– Ну да, типа того… В общем, я повешу в том месте, где покажешь. Думай также место, где потом повесишь, в конце пробежки. Я заберу.
– То есть ты будешь каждый день ездить в Дмитров?
– Да.
– Ну, с таким же успехом можно передать из рук в руки и не надо никуда вешать…
– Исключено.
– Почему?
– Риск. За тобой наблюдают. Даже если очень хорошее место выберешь – все равно риск остается. А так – ты пробежался, никого нет, я тихонько забрал – и все. Держи карту, – Вася просунул меж сидений подробную схему Дмитрова и пачку фломастеров.
– Вот так прямо сразу?!
– А чего ждать? Думай, на светофоре будем стоять – поставишь отметки. Фонари вон повсюду, светло, как днем. Потом подробно опишешь мне эти места, дашь ориентиры. На всякий случай думай пару резервных пунктов, мало ли…
Родной город Валера знал как свои пять пальцев: ему хватило трех светофоров, чтобы нанести обстановку и подробно объяснить, что это за места.
– Ну вот, самое главное сделали, – Вася упрятал схему за пазуху и облегченно вздохнул. – Да, совсем забыл!
– Чего?
– Пока бегаешь, надо все наговорить на диктофон. Ну, какие новости, твои впечатления, ощущения…
– Да неужели?! А я думал, его сосать или жевать надо!
– Гы-гы… Молоток! А еще там будут вопросы. Прежде чем наговаривать, послушай – Костя будет задавать вопросы, которые его интересуют.
– Вот, блин, жизнь пошла…
– В смысле?
– Не далее как сегодня утром мы спокойно разговаривали без всяких там диктофонов – и ни одной собаке до этого не было дела.
– Ну, что теперь поделать… Такова наша суровая доля. Терпи, брат.
– Терплю. Новости вас интересуют?
– А есть?
– Есть. Меня приняли на работу.
