- На пять? Грабеж!
- Если бы я грабил, то запросил бы еще не так! Плати, а нет - так убирайся отсюда вместе со своим двуглазым приятелем. Мне наплевать, где вы будете сегодня проводить вечер: у меня - за кружкой крепкого вина или вон там, под фонарем в луже.
- Ладно, ладно, согласны. Но учти, Группа Перераспределения доберется когда-нибудь и до тебя, прислужник режима!
С этими словами Инарп извлек из своего плаща причудливой раскраски кошелек и протянул хозяину несколько треугольных монет из зеленого пластика. Прежде чем отпереть заветную дверь в заднюю комнату, коротышка долго вертел и перебирал в руках деньги.
- Она ваша, добрые господа, - сказал он наконец, делая сразу несколькими руками приглашающий жест. - По крайней мере на ближайшие полчаса. После этого срока вам придется уплатить столько же, сколько вы уплатили сейчас.
- Принеси нам вина, - приказал Инарп, разваливаясь на колченогом обшарпанном стуле.
- Сколько угодно. Только что доставили из варильни. Четыре монеты, добрые господа, за кварту. Пожелаете взять с собой в бутылках пожалуйста. Шесть монет. Да, кстати, могу предложить новинку! Называется 'Пепси'. Приобрел по случаю на южном базаре. Пять монет - не деньги.
- Ты - контрабандист! - Инарп грохнул кулаком по столу. - Мошенник! Вор! Мы берем 'Пепси'. В бутылках. Ну, живо, живо!
- Это как угодно, - торопливо проговорил хозяин и убежал выполнять заказ.
- Группа против таких, как этот барышник, - сказал Инарп глухо. - Ты думаешь, что Фудсот - гражданин Лумбаги? Да он ради двух монет готов стать на колени перед всяким подонком!
- Как вы выразились? Гражданин Лумбаги? Да, он, конечно, не тянет на гражданина, но... Это слово вообще необычно звучит в ваших краях.
- Даже чужеземец в состоянии разглядеть, что планета находится в руках кучки реакционеров, которые думают только о себе!
- Любопытно, - сказал Ретиф, затягиваясь легким наркотиком местного производства. - У меня впечатление о нынешней обстановке не как о диктатуре элиты, а как об абсолютной анархии масс, - не поймите это слово превратно. Нет, действительно! Именно поэтому мы, земляне, и прибыли сюда...
- Не надо мне рассказывать, почему вы прибыли, я это прекрасно знаю! Эта ваша Комиссия Мира... Я знаю всю ее подноготную! Вы, земляне, и те злосчастные гроасцы очень энергичны. Да, мы не можем жить между собой так, как это принято у вас. Сейчас мы деремся друг с другом очень сильно, сильнее даже, чем когда-либо раньше. Наши предки, постоянно враждовавшие племенами, и то так не воевали. Мы воюем изощренно. Старое правило: тресни меня по хребту, а я тресну тебя по башке - оно сегодня уже кануло в Лету, как примитивное. Но это наша жизнь и мы не нуждаемся в том, чтобы нас мирили чужеземцы!
- Хорошо, - прихлебывая из бутылки, сказал Ретиф. - А эта ваша Группа... Как она себя проявляет?
- Пока нас мало - тринадцать членов. Но мы уже имеем некоторые средства, не говоря, понятно, уже о желании. Мы не устанем работать, пока режим на планете не изменится!
- Вы что же, хотите раздать богатство всем без исключения и в равных частях?
- Мы не сумасшедшие. Добыча есть добыча, она будет нам наградой за нашу работу, за самоотверженный труд.
- Такова, значит, ваша идея Перераспределения! - воскликнул Ретиф, всплеснув руками.
- Да нет же! - Инарп, казалось, немного запутался. - Жадность! Самое разукрашенное, разодетое чувство! Обыкновенная вековая жадность!
- Реалистично, - заметил Ретиф. - Ну, хорошо, вы с добычей. А остальные как?
- В рабство. Скажем, вам, землянам, а? Купите?
- Откуда такие мысли?
- Вы, земляне, похожи на нас. И вы, и наша Группа - выше толпы и способны ею руководить. Это раз. Я слышал, что вы испытываете удовольствие, отнимая у одного его собственность и передавая ее другому. А наше Перераспределение - разве не та же самая штука? Это два.
- Порой трудно выбрать: у кого отнять и кому передать.
- Напротив, очень просто. Обладание собственностью - это подобие моральной проказы: владельцы собственности бедны духовно. Мы их собственности лишим.
- Но если затем передать ее таким, как вы, то вместе с нею придется автоматически передать и духовную скудость, не правда ли?
- Абсолютно разные вещи, землянин, - быстро проговорил Инарп, его руки изо всех сил вцепились в край стола. - Как насчет первой партии автоматов, танков, бомб, огнеметов? Мы ведь с вами будем заодно?
- Возможны административные проволочки, Инарп. Даже такой понятливый человек, как посол Паунцрифл, пожалуй, с трудом сможет поверить в то, что вы, простите за выражение, пока кучка оборванцев, являетесь законными наследниками престола планеты...
- А теперь я скажу самое главное, - Инарп понизил голос. - Ведь сегодняшний кризис на планете - это во многом расовые отношения.
- И что?
- Кажется, ты ничуть не взволновался, - разочарованно проговорил Инарп. - Мне говорили, что стоит вам, землянам, только сказать это слово и вы уже начинаете подписывать чек...
- Небольшое преувеличение. Так или иначе, но этот термин едва ли применим в отношении Лумбаги. Ведь у вас нет рас в привычном понимании этого слова.
- Э, что это ты говоришь? - обиделся Инарп.
- Я заметил, - ответил Ретиф, - что у вас глаза или, скажем, уши ничем не отличаются от глаз и ушей, что живут самостоятельной жизнью где-нибудь в ближайшем леске.
- Ну хватит, Ретиф! Наш разговор принимает нежелательное направление...
- Нет, действительно, - невозмутимо продолжал тот. - У меня стойкое впечатление, что более высокие формы жизни на Лумбаге создаются простой комбинацией более низких форм.
- Я не желаю тут выслушивать твои бредовые эволюционистские доктрины! взорвался Инарп.
- Успокойтесь. В том, о чем я говорю, нет никакого кощунства или оскорбления ваших патриотических чувств, - не унимался Ретиф. - Просто я хотел сказать, что, например, вы представляете собой венец комбинационного соединения отдельных...
- Обойдемся без перехода на личности, землянин!
- Но постойте, Инарп, ведь в сказанном мною нет ничего такого! Ну разве покажется обидным вопрос о, скажем, вашем возрасте?
- Не твоего это ума дело, Ретиф, запомни!
- Я полагал, что для переворота вам необходима помощь землян...
- Это так, но...
- В таком случае это именно моего ума дело, запомните!
- Что ж. Я точно не знаю свой возраст, - пробормотал подавленно Инарп, - но согласно самым проверенным данным, цифра эта колеблется в районе четверти миллиона... Это, конечно, приблизительно. Даже если ты скостишь пару столетий, это не будет иметь ровно никакого значения.
- Понятно, - сказал Ретиф. - Значит, лумбаганец, у которого хроническая мигрень, больное сердце или сломана нога, просто-напросто обменивает поврежденный орган на новехонький? И вот наступает момент, когда его организм полностью обновлен и от старого не осталось и следа? Что же вы молчите?
- В общем, так и есть, - торопливо проговорил Инарп. - Вернемся лучше к тому, о чем говорили в начале...
- Так получается, что лумбаганец бессмертен?! Он никогда не умирает?! Но тогда возникает другой вопрос: а как же он появляется на свет?
- Что же это?! Для вас, чужеземцев, и правда нет ничего святого?! Ретиф?!
- Мой интерес имеет чисто научную окраску, Инарп.
- От ваших вопросов у меня создается впечатление, как будто меня окунают с головой в котел с кипящей смолой, - сказал лумбаганец. - Ты очень резво мыслишь. Вот и сейчас ты это показал. Но пропустил
