приятеля? К тому же эти монстры не знают тебя и легче будет договориться или обмануть. Наконец, может, у них-то ты и встретишь своего приятеля.
- Ладно, - согласился Ретиф.
Через четверть часа Бубобу, Зуф, группа их уродливых соплеменников и Ретиф стояли под раскидистым деревом. Шум могучей листвы заглушал последние наставления вождя, которые он давал землянину.
- Главное, пугани грабов в нашу сторону, а уж мы не оплошаем. Пойдешь прямо отсюда - не ошибешься. Не смотри в небо, там нет ничего интересного, а вот к кустам приглядывайся - возможны капканы. Если попадешься, пользы от тебя не будет ни тебе, ни нам.
- Понятно, вождь. А вы держите своих ребят наготове, будете принимать товар.
- Насчет этого не беспокойся. Работаем чисто.
- Я получаю большое удовольствие от общения с вами, вождь, и если как-нибудь надумаете забросить сельский образ жизни - звякните. Корпус воспользуется вашими талантами выгодно и для себя и для вас. Во всяком случае его сотрудникам станет ясно, что лумбаганцы - вовсе не наивные, простодушные существа.
- Спасибо, Ретиф. Не позабудь об этой мыслишке, если выберешься сегодня живым и здоровым.
Лес стоял тихий, если не считать шелеста листвы. Ретиф пошел вперед в указанном ему направлении. Он уловил едва различимый шорох где-то сбоку. Остановился - шорох тоже прекратился. Двинулся вновь - и шорох опять дал о себе знать. Он прошагал около ста ярдов и уже решил не обращать на шорох никакого внимания, как вдруг вынужден был резко остановиться.
Перед ним расступились кусты и появилось каланчовое клыкастое чудовище.
10
В первую минуту Ретиф несколько растерялся и, не двигаясь с места, только разглядывал гигантского двенадцатифутового монстра. Подернутые дымкой глаза-дыры, количеством три, немигающе глядели на него. Лицо лесного незнакомца было неопределенной формы, украшено густыми неухоженными бакенбардами, свисавшими по обе стороны громадной пасти. Волосатые ноздри хищно раздувались. Огромные узловатые руки едва не касались земли. Плечи были необъятной величины. В почву вросли три толстых, чуть согнутых ноги. Из резиновых туфель-колодок вылезали грязные волосатые пальца монстра. Его длинный толстый хвост венчался лапой о семи пальцах, которой он теперь ковырял в ухе. Другие руки сжимали массивный девятифунтовый меч.
Ретиф, наконец, справился с собой и достал из кармана сигару. Он не спеша раскурил ее и, пустив первое облачко, сказал мягко:
- Неплохая ночка сегодня, а?
Монстр шумно вздохнул.
- Ррр-хрр-рхх! - пророкотал он.
- Простите, - кротко сказал Ретиф, - не совсем точно уловил.
- Ррр-рхр-рхх! - повторил монстр.
- Виноват, - покачав головой, вздохнул Ретиф, - все еще не дошло...
- Рр-р?
- Нет, тембр как раз очень хороший. Тут, видно, дело в...
- Тебе действительно нравится? - спросил вдруг монстр неожиданно приятным голосом. - Вот здорово! Спасибо тебе.
- Даже не вспомню, слышал ли я где-нибудь подобное! - приободрился Ретиф. - Но это разве все?
- А тебе недостаточно?
- Напротив, я полностью удовлетворен, - заверил Ретиф своего нового знакомого. - Просто хотел удостовериться, что не будет продолжения.
- Я часто тренируюсь, - самодовольно заговорил верзила. - Мне кажется, что я достиг правильности в произношении, а?
- Еще бы! А кстати, что это значило?
- Откуда я знаю? Кто бы мне самому сказал это... Я ведь просто старина Смелч, которым всякий помыкает на том основании, что я добродушный. Понимаешь?
- Сдается мне, что я видел в городе вашего родственника, Смелч. К сожалению, прежде чем нам выпала минутка поболтать, я вынужден был убраться.
- Правда?! Да, я слышал, что среди них есть такие, что охотно меняют свежий воздух и свет на мрачные городские улицы и затхлые подвалы. Но я другое дело. Мне не надо такого счастья, это уж ты поверь.
- Забавно. Не знаете ли случаем, Смелч, кто гулял босиком на берегу, а? - вдруг спросил землянин. - У этого типа три пальца на ноге.
- Три? - Хвостовая рука Смелча потянулась, чтобы почесать затылок. Три... Это ведь больше, чем один? Но меньше, чем девять, верно?
- Судя по всему, вы приближаетесь к разгадке, - не теряя надежды, ободрил его Ретиф.
- Если бы я точно представлял себе, что такое девять, дело бы продвигалось быстрее, - пробормотал Смелч. - Ше... Ше... Шесть? Н-нет?
- Еще ближе, старина, но опять не попал. Ладно, неважно. Вы тут чего-то ждали, когда я появился?
- Сменщика, конечно!
- И когда он ожидается?
- Так, я пришел на пост... э-э... Уже порядочно! Так... Побыл здесь... Это будет... э-э... Скажем, полчаса... Или...
- Ладно, с этим тоже ясно. А что теперь будет на вершине этого холма? Там, куда ведет эта тропа?
- Там находится то, про что я никому не советую много узнавать.
- А что такое?
- А то, что это секрет, понимаешь?
- Ну, это тоже ответ, не спорю. А кто сказал, что это секрет?
Несколько секунд Смелч с большим усердием и отчаянным хрустом чесал грязным длинным ногтем свой подбородок.
- А это уже другой секрет, - наконец сказал он. - Очень важный. - Тут формы его лица приобрели строгое выражение. - Вот что, парень, я не могу никак взять в толк: раз это все секреты, то зачем тебе знать их?
- А почему бы и нет? - возразил Ретиф. - Что, если я пойду погляжу?
- Было бы недурно сначала представиться. Это не потому, что я тебе не доверяю, просто, сам знаешь, порядок такой.
- Мне ли не знать, дружище Смелч? Я Ретиф, - землянин зашел монстру за спину, отыскал хвостовую руку и пожал ее с чувством.
- Ты уж просто... Я на посту... Надо быть бдительным.
- А зачем?
Смелч шутливо погрозил грязным пальцем.
- А-а-а!.. Я-то знаю! У вас это называется шуткой, не так ли? Я сам люблю шутки, но никто никогда не говорит мне, когда нужно смеяться, и думает, что я просто невежа... Вот и ты не предупредил...
- О, ничего! Это проблема для наших послов. Не волнуйся, в следующий раз я буду тебя предупреждать.
- Ты все-таки неплохой парень, Ретиф, хоть, наверное, и проныра! Без обид?
Ретиф хотел ответить, что, конечно, без обид, как вдруг с вершины холма послышался тяжелый топот ног. Вскоре в поле зрения показалась пятифутовая фигура лумбаганца. Он был столь же крепкий, сколь и Смелч, но не такой весь собой яркий. Его руки, ноги и уши были устроены так, что почти не останавливали на себе взгляд землянина. Одна из пяти его рук сжимала весьма внушительный гарпун. Единственно, что было в нем примечательного, так это глаза - они не покоились в глазных впадинах, а болтались на длинных,
