нос в каждую щель, которую обнаружит в жизни Адрианы. Внезапно эта мысль стала ему неприятна — нельзя допустить, чтобы этот угорь извивался вокруг Адрианы или Лизы, сейчас таких уязвимых.
— Вот что я скажу тебе, Джонни. У меня уйдет неделя, чтобы закончить ванную. Все это время я продолжаю следить за всем, но предпринимать ничего не буду. — Он встал, подошел к двери и открыл ее.
— Вот и умница, — улыбнулся Джонатан, — хороший мальчик. Я знал, что могу на тебя рассчитывать. А то уж было подумал, что она тебя поймала своими длинными ножками. Сам не прочь познакомиться с ними поближе.
«Сначала я сломаю тебе нос, — подумал Каттер, — потом несколько твоих белых, холеных пальцев, потом займусь волосами — выдерну их все по волоску». И улыбнулся в ответ:
— Пока, пока!
Едва Джонатан переступил порог, Каттер захлопнул дверь, глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Джонатан Раунд не стоит даже того, чтобы пустить ему кровь. Приняв душ, Каттер все еще чувствовал необычное возбуждение. В первый раз работа так задевала его личные чувства, впивалась, словно клещ. Давно уже он научился избегать таких воздействий. Редкие расследования заканчиваются быстро и счастливо. Надо убедиться, что и на этот раз он избежит ловушки, и держаться от этой женщины как можно дальше.
Обнаженный, он вытянулся на кровати со второй бутылкой пива в руке. Кровать он сделал сам, как и комод — только эти два предмета составляли скудную обстановку спальни; на гладком комоде никаких безделушек; ни картин на стенах, ни коврика на полу.
Он взял верхнюю книгу из стопки, лежащей прямо на полу, рядом с кроватью, и зажег лампу над головой. Но Тони Хиллерман на этот раз не помог. Каттер уронил книгу на смятое покрывало, встал, натянул брюки, брошенные прямо на пол по пути в душ, и направился к гаражу — уж там-то он всегда найдет успокоение.
Гараж, единственное, что побудило его снять маленький домик на окраине, громадное пустое помещение, с бетонным полом, кондиционером и отоплением. Каттер нажал на выключатель — незаконченный буфет посреди гаража залило светом. Бесшумно ступая босыми ногами по холодному бетону, он подошел и остановился перед буфетом; медленно провел рукой по крышке. Дубовая древесина не переставала восхищать его — твердая, как сталь, но мягкая, как вельвет, под рукой и гладкая. Взяв рубанок, дождался, пока металл согреется у него в руках, и начал бережно двигаться вдоль края, миллиметр за миллиметром срезая малейшие неровности.
На пол полетели тонкие, как бумага, стружки, и он чувствовал, как вместе с ними падает тяжесть с души. Дуб послушно обретал форму, повинуясь его мыслям и рукам, воплощал его желания и хранил их, когда он уходил. Закончив, Каттер обретет право гордиться своей работой: она останется после него и послужит не одному поколению. Работа с деревом никогда его не разочаровывала и не заставляла разочаровываться в себе самом. Чего он не сказал бы о людях.
— Привет, Каттер!
— Привет! Как в школе?
— Отлично!
Он покачал головой.
— Так не пойдет. Попробуй еще раз. Лиза смущенно улыбнулась.
— Прости, забыла. Немного скучно, но для понедельника вполне сносно. Контрольную написала по алгебре, а потом в библиотеке сидела с Тайлером — ну тот парень, про которого я рассказывала.
— Уже лучше. Помни: как только ты переступила порог этой ванной, тебе не нужно быть леди — южной или какой-то еще.
— Спасибо, Каттер.
Лиза присела на краешек трубы. Давно облюбовала это место, заходя поговорить с ним. Несколько минут молча смотрела, как он приворачивает дверные петли к маленькому бельевому шкафу, который сделал в углу. Каттер слышал, как она глубоко вздохнула, потом медленно выдохнула; повторила еще дважды. Взглянул на нее через плечо.
— Брось это, малыш. Получишь перенасыщение кислородом, если и дальше будешь так сопеть.
— Прости. — Лиза помолчала в нерешительности. — Можно еще с тобой поговорить?
— Нет, я ужасно занят — важное совещание. — Он заглянул в шкаф и вынул рулетку снять размеры под полки.
Прошло несколько минут.
— Мама говорит — ты был шпионом, — выдавила она наконец.
Каттер замер, лента рулетки вернулась в бобину с громким щелчком. Повернувшись, он встретился с ней взглядом.
— Я не сказал, что был шпионом.
— Ну, разведчиком… — Она махнула рукой. — Как ни назови, шпионаж, секретные операции, невидимки и все такое.
— Начиталась Тома Кланси, да?
— Джона Ле Карре, — призналась она. — Но дело не в этом. Мне нужен кто-то, чтобы узнать для меня одну вещь. И только ты можешь мне помочь. — Она зажала руку между колен и посмотрела на него горящими глазами.
— Лиза, — вздохнул он, — о чем ты говоришь?
— Об отце.
Черт, этого еще не хватало! Как бы там ни было, ничего хорошего из этой затеи не выйдет.
— А что с твоим отцом?
— Хочу узнать, украл ли он деньги.
— Лиза…
— Могу заплатить тебе двести долларов.
— Мне не нужны твои двести долларов.
— А мне нужно знать, Каттер. — Зеленые глаза молили его. — Я должна знать!
Он потер лоб рукой, провел ладонью по короткому ежику волос, прислонился спиной к стене и сполз вниз, усевшись на пол рядом с установленным утром унитазом.
— Зачем? — спросил он наконец.
— Для меня неважно, взял он их или нет, действительно неважно. Это уже никак не повлияет на мое отношение к нему. Но я хочу знать правду. — Голос у нее стал яростным, лицо потемнело, исчез румянец. — Всего лишь правду. Разве это слишком много?
— Но если он взял их…
— Тогда я буду об этом знать, вот и все. Конец. Нет, это не конец, а только начало. Только в тринадцать лет легко думать, что, узнав такое об отце, можно просто отмахнуться и забыть. Лиза сама не понимает, о чем просит.
— Знаешь, я уже искала деньги, — сказала она. — Здесь их нет.
Господи, оказывается, девочка не так проста — сама обыскала все шкафы. Каттер прикрыл глаза и прислонился к стене затылком. Это плохо, очень плохо.
— Каттер!
Он неохотно открыл глаза.
— Пожалуйста!
Она возненавидит его, когда он скажет ей, что Харви — вор. Ему предстоит рыться в том, чего он не хочет знать. И Лиза потом не захочет, чтобы он это знал. А уж Адриана…
Единственная женщина, которая способна сказать ему что-то новое, недосягаема. Она даже не в силах признать, что ночь — темная. Адриана — ключ ко всему. Если бы разговорить ее, выяснить, что она скрывает… И тут его озарило: Лиза поможет ему подобраться к тайне. Расследование по просьбе Лизы может санкционировать сама Адриана. Тогда у него будет законное право задавать вопросы и Адриане придется ответить. Пусть это будет половина ответа — реакция южной леди. А не сумеет докопаться до истины — только его вина.
Вдруг он забыл о том, чего хочет Джонатан Раунд и даже — чего хочет Лиза. Теперь уже он сам
