Он явно давал ей понять, что горит желанием переспать с ней.
Странно, но плоть Юлианы вдруг моментально бурно среагировала на намек Блейка, чего никогда не случалось прежде. На нее нахлынула горячая волна страстного желания, которая обожгла ее тело и обдала жаром лицо.
Это было еще одной неожиданностью, поразившей Юлиану. Она никогда не считала себя страстной женщиной. Блейку приходилось приложить немало усилий, чтобы возбудить ее в постели. Она почему-то инстинктивно боялась показаться чрезмерно сексуальной и думала, что причиной этому неразборчивость ее матери. Рядом с мужчиной Юлиана вся сжималась, и ничто не могло ее заставить расслабиться.
Даже с Блейком, который, казалось, изучил до мельчайших подробностей ее эрогенные зоны и, небезуспешно используя свои знания, доводил-таки ее до экстаза, она так и не смогла до сих пор полностью раскрепоститься. А некоторые манипуляции и позы она не только не принимала, но с возмущением отвергала.
Сейчас же Юлиане стало даже жутковато, что простой намек на близость мог привести ее в такое состояние.
Она не без оснований подозревала, что неожиданно вспыхнувшее чувство к Блейку высвободило в ней чувственность, видимо, все-таки передавшуюся ей от Лили. А это значит, что до сих пор она на уровне подсознания запирала свою сексуальность, постоянно контролируя себя из боязни стать похожей на мать.
Скорей всего так. Время покажет, решила она, содрогнувшись. Время… и сегодняшняя ночь… Не случайно ей не хотелось, чтобы Блейк пришел к ней!
— А вдруг у меня разболится голова, — со смехом предположила она, пытаясь шуткой отделаться от предстоящего испытания.
— Хорошо, что ты сказала. Я захвачу с собой аспирин, — сухо пророкотал в трубку Блейк.
— Ну а если я просто скажу нет?
— Что-то новенькое.
— Откуда тебе знать, может, у меня кто-нибудь появился и помогает мне коротать время без тебя?
Блейк засмеялся.
— Правда? Тогда скажи ему, что твой муженек возвращается и что ему больше нечего делать в нашем доме. Ну так вот, я бы попросил тебя сразу же отправиться в душ, чтобы не терять попусту времени до моего приезда. А я сейчас буду.
Он положил трубку. Юлиана невидящими глазами уставилась на телефон, размышляя, как расценить полную индифферентность Блейка к ее шпильке, что у нее появился другой мужчина. А что если бы это было правдой?
Неужели ему безразлично? А может, это оттого, что ему и самому не приходится скучать во время деловых поездок?
У нее никогда прежде не возникало даже мысли о его неверности, а сейчас непонятное чувство ревности вдруг стало раздирать ее на части. Она представила, как он ласкает другую женщину, а потом, распаленный, входит в нее…
От такой картины ей стало не по себе. Но она тут же взяла себя в руки и направила свои мысли в более трезвое русло.
Во время своих командировок Блейк ни разу не дал повода для малейших сомнений. Да и откуда им появиться, когда все его помощники — особы мужского пола, а его любимым, верным Пятницей всегда был и остается Стюарт.
Пусть он звонит не каждый день, как заведено в других семьях. Пусть не привозит подарков, чтобы показать, что и вдалеке не забывает о ней, — она знает причину. Зато по возвращении Блейк всегда настолько пылок, страстен и жаден до ласк, что надо быть совсем бесчувственной, чтобы не понять, как он соскучился. А то, что в течение недели, а иногда и дольше мы не пропускаем ни одной ночи? Неужели это совместимо с тем, что у него на стороне есть кто-то еще? Да конечно же нет! — убеждала себя Юлиана. Его не задели твои глупости лишь только потому, что он уверен в тебе, как и ты в нем… была до сегодняшнего дня.
Она на минутку задумалась над тем, как же это тяжело, когда чувства захлестывают разум. Теперь-то уж ей вполне понятна причина неприязни Бланка к этому мазохизму эмоций. Любовь делает человека уязвимым, иррациональным, склонным паниковать по любому поводу. Особенно если любовь — безответная.
Кофеварка щелкнула и отключилась. Юлиана совсем забыла о кофе. Она мельком взглянула на часы на стене. Десять минут девятого. Блейк будет здесь уже меньше чем через час.
Юлиане снова стало не по себе. Что же делать?
Может, действительно принять душ, как он предложил? Хотя бы для того, чтобы привести себя в норму и хоть немного успокоиться.
Юлиана медленно побрела из гостиной в большой вестибюль, откуда во всей своей красе полукругом открывалась лестница с искусно сделанными узорчатыми перилами. Она задержалась на первой ступеньке и внезапно перенеслась в мыслях на много лет назад, когда впервые вступила в этот дом…
Мог ли кто-нибудь тогда предвидеть, что маленькая девочка с огромными глазами, полными восхищения и благоговейного страха, разглядывавшая богатое убранство дворца Престонов, однажды станет полноправной хозяйкой этого дома? И мог ли кто тогда вообразить, что она окажется в той же ситуации, как и Норин Престон, страстно любившая своего мужа, который тоже не отвечал ей взаимностью?
На какой-то момент ей взгрустнулось. Она никак не могла отделаться от мыслей о прошлом. Но вскоре очнулась, еще раз окинула взглядом вестибюль и быстро пошла вниз по лестнице.
У нас с Норин Престон есть одно огромное различие. У меня совсем другая точка опоры. Более твердая и устойчивая. Я не стану медленно убивать себя, узнав, что мой муж мне изменяет, а буду бороться за свое счастье. И если понадобится, это будет борьба не на жизнь, а на смерть. А сейчас… сейчас мне нет счастья без Блейка…
Глава 2
Вот уже целых полчаса Юлиана лежит в ванне, охваченная воспоминаниями о том времени, когда они с Блейком были так близки, что она могла открыться ему во всем. Конечно, с тех пор уже прошло немало лет, многое изменилось…
Юлиана познакомилась с Блейком при очень трагичных обстоятельствах. В то время ей было девять лет. Это случилось на второй день после того, как ее мать приступила к своим обязанностям в доме Престонов. Мистер и миссис Престоны любезно разрешили малышке поплавать в их бассейне. Стояла изнурительная жара, и девочка была страшно счастлива от этого великодушного разрешения.
Переодевшись в свой дешевенький пестрый купальник, Юлиана вышла во внутренний дворик и в восторге ахнула от поразивших ее огромных размеров бассейна и экстравагантной обстановки вокруг него. И как раз в это время случилось несчастье.
Блейк, тогда ему уж исполнилось пятнадцать, учился прыгать в воду с вышки. Он разучивал прыжок с кувырком назад. То ли он поскользнулся, то ли просто не смог высоко подпрыгнуть, но, совершая сальто, мальчик ударился затылком о край площадки и, упав в воду, камнем пошел ко дну.
— Блейк! — не своим голосом закричала девочка, загоравшая в шезлонге на берегу. Уже позже Юлиана узнала, что это была одиннадцатилетняя сестра Блейка, Барбара. Но в тот момент все ее внимание было приковано к бесчувственному телу на дне бассейна.
Не раздумывая, она бросилась в воду, «по-собачьи», кое-как подплыла к нему, нырнула и вытащила утопающего на поверхность.
— П… помоги! — захлебываясь, крикнула она Барбаре, стоявшей, в испуге открыв рот, на краю бассейна.
