— Я-то — нет. А вот ты…
Кейла смущенно покашляла; вдруг перед ней возникла как из воздуха молодая багамка:
— Косички для хорошенькой леди? Вам пойдут!
Кейла решительно отмахнулась от нее:
— Нет-нет! Никаких косичек!
— Слушай, Кейла, нам надо поговорить.
Проницательные глаза Рут встретились с ее растерянным взглядом.
— Я еще вот эту возьму! — Кейла наугад схватила розовую майку с ярким цветочным рисунком и лозунгом «Летайте как птицы в Фрипорте!».
— Вот и чудно, девочка. — Рут заплатила за розовую майку и за голубую с ракушкой и, когда они уже собрались вернуться к мужчинам, задержала Кейлу. — Не время, конечно, обсуждать сейчас эту тему, но… — Она умолкла и неожиданно выпалила: — Кейла, ты любишь Фрэнка?
Кейла почувствовала, что бледнеет.
— О чем это ты, бабушка?
— Да о том самом, о чем все люди говорят в таких случаях, — усмехнулась Рут. — Ты и сама все понимаешь. Раз я тебе бабушка и люблю тебя, так желаю тебе удачи и счастья.
— Фрэнк удивительный человек. — Кейла зацепила виноградный листок с простирающейся над ней лозы и принялась его терзать, разрывая на мелкие кусочки.
— Знаю-знаю: удивительный, симпатичный, умный и — после Гордона любимчик твоего отца. Но вот что, Кейла: положа руку на сердце-а если б не компания Брейтонов? Ты бы им увлеклась… просто так?
Кейла бросила на землю то, что осталось от виноградного листка.
— Милая, да ты дрожишь и трепещешь, словно флажок на ветру!
Закрыв глаза, она глубоко вздохнула.
— Извини, бабушка, это просто солнце.
Как же так, все вроде перевернулось. Она зачем, все бросив, сюда прилетела? Почему они стоят сейчас здесь и обсуждают ее отношения с Фрэнком, в то время как ничего еще не решено насчет их самих — Рут и Филипа? Между прочим, Филип что-то им кричит… а-а, они с Мэтом идут в музей — поглядеть на выставку пиратских монет и бутылок. Ну и пусть их, как раз вовремя.
— Бабушка, я ведь переживаю из-за того, что ты намекаешь, будто между нами что-то есть.
Уверяю тебя — это ошибка. У нас с Мэтом нет ничего общего. Я не разбираюсь в основах товаропроизводства, а он не стал бы посвящать свое время принципам работы часовых механизмов. Да и живем мы за тысячи миль друг от друга.
Рут спокойно смотрела на нее.
— Мне кажется, ты все же придаешь какоето значение вашим отношениям.
— Нет никаких отношений! Извини, если это тебя лишает надежд, которые ты питаешь с тех пор, как я была девочкой.
— Я с этим давно уж рассталась. Не отрицаю, думала в свое время, что, когда придет срок, выйдет хорошая пара. Но после той встречи — я ведь ее устроила — ты вернулась домой такая подавленная, а он… он больше ни разу даже не позвонил. — Рут развела руками, признавая — да, в прошлом она допустила ошибку. — Единственное мое оправдание — я знала, что ты увлечена им, и…
— У подростков бывают увлечения, бабушка.
— Что бы это ни было, я лишь хотела дать тебе шанс. Ну а не получилось — у тебя хоть осталась бы в памяти чудесная ночь.
«Чудесная ночь»! О да, она прекрасно помнит ту ночь — каждую ее унизительную подробность.
— Но почему ты продолжаешь настаивать, что у меня к нему что-то есть?
— Да не настаиваю я, а уверена. Вот только не уверена, разумно ли это. А знаешь ты, что он был женат?
— Да, он говорил мне.
— Он очень пострадал, Кейла, слишком пострадал. Так Фил иногда думает. Со времени развода он занимался только своей карьерой, избегая серьезных увлечений.
— Да, и это он мне говорил — что его интересует только работа.
— Возможно, и так. Но Фил думает, что на самом деле он просто боится снова понести душевные потери. Работа — его прикрытие. Не то что он не встречается с женщинами — встречается, конечно, но избегает с кем бы то ни было сколько-нибудь обязывающих отношений. Фил всерьез опасается, что Мэт может ожесточиться и окажется не способен полюбить.
— Ты с ним согласна?
— Нет, не уверена. Судя по тому, как он смотрел на тебя.
— Ох, бабушка, говорила же я тебе: это ровно ничего не значит!
— Ты, вероятно, права. Поэтому я и чувствую себя обязанной предупредить тебя.
— Спасибо, ценю твою заботу. Но я и сама не позволю себе служить кому-нибудь развлечением на каникулах.
— Вот это правильно, девочка. — Рут сжала ее предплечье. — Пойдем присоединимся к мужчинам.
По музею Кейла бродила как в тумане. Мэт заметил ее необычное состояние и спросил:
— Ты в порядке?
Она его уверила, что да, но, когда заглянула в эти загадочные серые глаза, все у нее внутри перевернулось от горя. Вот странно, какое ей дело до его личной жизни? Через два дня они уедут отсюда и больше никогда не встретятся.
Они осмотрели музей и уже направились в агентство за билетами, намереваясь пообедать на корабле, когда обратили внимание, что Рут и Филип отошли в сторону и что-то обсуждают шепотом.
— Эй, люди! — крикнул им Филип. — Мы с Рут собираемся вернуться домой. У нее что-то с желудком.
— Это все из-за лука в морском салате.
— Ты уверена, бабушка, что с тобой все нормально?
— Вполне. Вы оставайтесь и развлекайтесь. До встречи. — Она помахала им рукой.
Мэт и Кейла остались на торговой площади.
Кейла невзначай упомянула, что с удовольствием поплавала бы еще с аквалангом, и Мэт тут же потащил ее в док, чтобы успеть на последний катер, отправляющийся к рифам.
Домой вернулись радостные, но с ощущением некоторой вины — не пообедали со стариками. Мэт позвонил, но никто не отозвался — дверь заперта… Вошли, открыв дверь своим ключом; шторы, защищавшие дом от жаркого дневного солнца, не подняты. Кейла похолодела от дурного предчувствия.
— Бабушка! — крикнула она, выглядывая из окна.
— Кейла, тут записка на столе, — позвал ее Мэт.
«Мэт, Кейла, — нацарапал Филип несвойственным ему небрежным почерком, уже пять часов, а Рут все еще чувствует себя неважно. Мы решили поехать в больницу, проверить, что у нее с желудком. Не волнуйтесь. Надеемся вернуться скорее, чем вы это прочтете».
— К-который час, Мэт? — заикаясь, спросила Кейла.
— Семь тридцать.
Уже более двух часов ее бабушка лежит одна, в чужой больнице, среди незнакомых докторов. Паника охватила ее, лишила всех сил.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Они нашли Рут в приемном отделении «Скорой помощи»: сидя в кресле, в больничном халате, она силилась выглядеть безмятежно. Рядом с ней, держа ее за руку, сидел Филип.
— Бабуля! — кинулась к ней Кейла. — Что с тобой, дорогая? Врач тебя смотрел?
— Успокойся, девочка, думаю, это проявление гастрита.
