– Когда слишком много мыслей идет от разных людей, проще и лучше говорить, – пояснила Гея.
Вода была чистая и теплая. Дно было песчаное и плавно уходило в глубину – ведь рядом с косой всегда ямы.
– Нас никто не схватит? – Петрович всегда испытывал страх перед неизвестностью в виде темноты и глубины.
– Вот тебе первый урок! Если тебе предначертано быть схваченным, – при этом Гея сделала страшное лицо, – тебя схватят. Если нет – то не схватят. Твой страх говорит об отсутствии доверия Провидению. Без Его воли и волосок не упадет с головы твоей. Так зачем бояться – живи и наслаждайся!
Говоря эти слова, Гея промчалась мимо Петровича, обрызгав его водой, и нырнула.
«Вместо доверия Провидению и наслаждения от простых житейских вещей – одни страхи! – промелькнуло в мыслях у Петровича. – Раз все во власти Бога, так чего, действительно, пугаться! Смелее, вперед, наслаждайся жизнью!
Гея уплыла уже далеко от берега. Он бросился за ней, впервые не испытывая никакого страха перед водной стихией.
– Относись ко всему с доверием, любовью, лаской! – кричала Гея.
– И все ответит на твой мыслительный посыл тем же! – крикнул в ответ Петрович.
Прохладная вода ласково обняла его тело. Тысячи солнечных зайчиков, игравших на воде, создали иллюзию, что он плывет в солнечном свете. Это было так здорово, что Петрович закричал: «Лепота-то какая!» Он впервые наслаждался водной стихией, ныряя, быстро проплывая короткие отрезки, отдыхая, дурачась с Геей. Она была хорошим пловцом, а ныряла лучше Петровича.
После купания они лежали на белом песке, загорая под ласковыми солнечными лучами. Гея молчала, а Петрович рассматривал отдыхавших поселян. Взрослых людей было чуть более тридцати человек. Из них всего пять женщин, остальные мужчины. Примерно столько же было и детей разного возраста. На всех были красивые купальные костюмы из не известной Петровичу ткани – все разные, яркие, подчеркивающие фигуру. Кстати, фигуры у всех были что надо. По фигурам людей, конечно, не считая детей, возраст не определялся, его выдавал только цвет волос. Всего у трех человек волосы были белыми, словно лен, у некоторых – седина. У всех остальных – разного цвета, но одинаково роскошные, блестящие.
– Сколько лет у вас живут? – спросил Петрович.
– По-разному, все зависит от прежних духовных наработок, – ответила Гея, не открывая глаз. – Чем они больше, тем меньше времени человеку надо здесь жить. Жизнь нужна для «созревания» человека к новому, более возвышенному жизненному циклу в иных условиях. В среднем она длится от двухсот до трехсот лет. Седые уже прожили около двухсот лет, а с белыми волосами – двести пятьдесят – триста. Остальные – молодежь, вроде нас. Женщины в любом случае живут дольше мужчин.
Петрович с интересом стал разглядывать наиболее «старых» поселян. Кого он разглядывал, поворачивали голову и смотрели на него в ответ.
– Мы все прекрасно чувствуем взгляд, а также мысленный посыл, – пояснила Гея. – Если на тебя смотрят или думают о тебе, значит, «обращаются» к тебе. Значит, имеется потребность в общении. Поэтому не смотри «просто» на них, а здоровайся, знакомься. У нас не принято представлять кого-то обществу, все происходит само собой вот таким образом. Так и у вас на Земле происходит, просто вы «чувственно оглохли».
Петрович посмотрел на женщину с телом девушки, но ослепительно белыми волосами и мысленно произнес:
– Здравствуйте, меня зовут… Генеш!
– Доброго здоровьица, Генеш! Мое имя Гия. Я мама Геи, – услышал он в ответ.
Гея открыла глаза, подняла голову и улыбнулась матери в ответ.
– Видишь, о ком подумают, тот это чувствует. Потому мы не «перемываем косточки» друг другу за спиной, – у нас все открыто, – пояснила Гея.
Петрович так же познакомился с двумя седыми мужчинами – Дартом и Дугласом.
Петрович почувствовал, что за ним кто-то заинтересованно наблюдает со стороны детей, которые держались особняком. Он повернул голову, но неизвестный вовремя отвел взгляд.
Не найдя никого, кто бы на него смотрел, Петрович повернулся к Гее и стал изучать ее купальник. Ткань скрывала соски, лобок, а в других местах приобретала прозрачность и сливалась с кожей. На непрозрачных участках ткани был красивый рисунок: на груди – желтые кленовые листики, на трусиках – изумрудная лягушка. Петрович посмотрел, что у него изображено, и увидел… кукурузный початок.
Дело подошло к полудню, захотелось есть. Тем более что от купания и свежего воздуха аппетит приходит быстро. Вдруг со стороны поселения раздалась песня. Чистейшие, сильные звуки расходились по всей округе. Что-то знакомое было в них, но что именно, Петрович не мог вспомнить.
– Ну, вот и обедать зовут, – сказала Гея.
Все бывшие на пляже оживились и начали собираться. Детишки побежали первыми, за ними потянулись старшие. Последними шли Гия с Дартом и Дугласом. Несмотря на то что мужчины молчали, по их лицам было видно, что идет оживленная, веселая беседа.
– А почему мной никто не интересуется? У нас к незнакомцу проявляют повышенное внимание, а здесь этого нет, – поинтересовался Петрович.
– У каждого человека своя жизненная программа, которую он должен решить совместно с другими людьми. Жизнь создает такие условия, ситуации с людьми, чтобы в процессе их общения они обнаруживали у себя свои собственные изъяны в сознании, чертах характера, побуждениях и имели стимул для их проработки и духовного роста. Потому именно самые близкие нам люди невольно создают такие ситуации, сталкивают ваши интересы с тем, чтобы вы не конфликтовали, а понимали истоки конфликтов в порочных чертах своего собственного сознания и устраняли их. Так вот, в нашем мире ты практически ни с кем не связан кармической связью для проработки как своего собственного, так и чужого сознания. Ты наблюдатель, связанный лишь со мной и еще с некоторыми людьми. Потому к тебе нет и интереса. Ведь любопытство лишь распыляет сознание человека, отвлекая его от того, что ему действительно нужно и полезно сделать для духовного роста в этой жизни.
Они вновь зашли в селение – в центре вместо ковра появилось длинное белое полотно, на котором горками лежали разнообразные фрукты, овощи, орехи, в вазах – ягоды, семечки и жидкость, похожая на мед. В кувшинах – разнообразные напитки, молоко. На тарелках – сыр, творог, яйца. Никаких приготовленных на огне блюд не было.
– Да у вас прекрасное здоровое питание! – заметил Петрович.
– Зачем обременять себя неблагодарной деятельностью, имеющей дурные последствия как для собственного здоровья, так и для экологии планеты? Все в природе продумано до мельчайших деталей. Пищеварительная система человека идеально приспособлена именно под переваривание и усвоение естественных продуктов.
Наконец собрались все поселяне, пришли и те, которых не было на пляже. Из толпы вышла старейшая племени – Гия. Она повернулась ко всем и, подняв руки ладонями вверх, произнесла короткую благодарственную молитву:
– Господи! Благодарим тебя за пищу, которую Ты нам посылаешь! Приятного аппетита!
Поселяне так же подняли руки и нараспев повторили то же самое. Петровичу показалось, что этот мыслительно-звуковой посыл молитвы прокатился не только по всей планете, но и ушел далеко – в иные сферы. Даже мурашки по спине пробежали…
– А зачем надо было вслух произносить молитву? – спросил он Гею.
– Мыслительный посыл лишь тогда имеет законченность и силу, когда из сферы мыслительного побуждения полностью оформляется в мыслеформу и материализуется в виде произнесенного звука, – пояснила она.
Вначале к полотну с едой подошла Гия с несколькими детишками от трех до пяти лет. Пищу дети выбирали сами, Гия лишь наблюдала и что-то им советовала. Петрович уловил обрывки ее мыслей: «Не ешь вместе яблочко с молоком, животик будет болеть. Лучше возьми орешки. Кислое со сладким не сочетается. Положи этот плод. Попей молочка с творожком, ты же еще маленький, и твой животик не готов к перевариванию этой красивой штуки. Сладкоежка, не будь таким жадным, возьми столько, сколько поместится в твоей ладошке – не более. Молодец, правильно поступаешь, правильно подобрала ягодки и
