учебного округа, масон Константин Оберучев — командующим Киевским военным округом, масон Михаил Терещенко — министром финансов Российской республики... Ждал своего часа и Симон Петлюра.
Под воздействием революционной ломки осенью 1917 года стали разваливаться масонские ложи на Украине. Их развал был следствием обострения национального вопроса на Украине. Временное правительство стремилось отложить решение всех щекотливых национальных вопросов до Учредительного Собрания, а деятели Центральной Рады намеревались, перехватив власть в украинских губерниях, как можно быстрее провозгласить автономию. Углублялся разрыв между масонами, отстаивающими принцип «единой и неделимой России» и верховенство Временного правительства, и национальной масонской группой Грушевского. Национальный вопрос в украинских ложах стал яблоком раздора. Часть масонов была испугана широкой программой социального реформирования, хаосом народного бунта, стремилась противостоять развалу Российской империи и считала Центральную Раду очень опасной «конструкцией».
Так, мастер киевской масонской ложи «Свет правды» Сергей Чебаков (руководитель Киевской судебной палаты в 1917-м) осенью 1917-го уже грозил Центральной Раде судебными карами за сепаратизм. Базовые в масонских ложах отношения «братства и дружбы» постепенно, под влиянием политических факторов, уступали место чувствам соперничества и неприязни.
Еще в начале лета 1917 года масонский эмиссар из Питера — князь Урусов (министр внутренних дел России) уговаривал деятелей Центральной Рады повременить с «национальными требованиями», а участники масонского Верховного Совета, который проходил в Петрограде в октябре 1917 года, осудили «украинский сепаратизм».
Разрыв стал окончательным после провозглашения Четвертого Универсала, в январе 1918-го, и подписания сепаратного мира с немцами. Очевидно, еще до этих решительных шагов Грушевский был вынужден полностью самоустраниться от деятельности управления украинским масонством. Большая часть масонов в Украине уже не признавала его авторитета вследствие «непослушания» и «национального экстремизма». Конец 1917-го—январь 1918 года стал временем окончательного распада единого масонского движения на Украине.
ГЛАВА 5 ЖРЕБИЙ БРОШЕН. ВЫЗОВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ РАДЫ. Май—октябрь 1917 г.
Петлюра оказался в Киеве в начале мая 1917 года, когда революционное разрушение и революционное строительство «нового мира» было в самом разгаре, когда еще присутствовало ощущение «единения народа» и не были развеяны революционные надежды и мифы. Петлюра тогда чувствовал себя убежденным социалистом, сторонником Временного правительства и продолжения мировой войны «во имя обороны революционного Отечества».
В Киеве Петлюре предстояло занять место Михновского во главе аморфной и бунтующей массы солдат-украинцев.
Весной 1917-го лидирующее место среди властителей дум солдат-украинцев Киевского гарнизона неожиданно занял «национальный радикал» адвокат и поручик Михновский. Этот искушенный в политике деятель прекрасно понимал, что военная сила будет определяющим фактором развития революции. Собрав несколько десятков еди-номышленников-«самостийныкив», преимущественно офицеров, Михновский решил немедленно формировать украинские военные части из солдат Киевского гарнизона и добровольцев. Группа Михновского начала создавать Организационный комитет по формированию украинского войска на основе Украинского военного клуба имени гетмана Петра Полуботка. Этот клуб с невероятной энергией стал формировать Первый украинский полк имени гетмана Богдана Хмельницкого, численность которого уже к концу апреля 1917-го, составила до 3 тысяч солдат.
В отношении к Центральной Раде группа Михновского была настроена достаточно скептически и оппозиционно. Сам Михновский видел только себя во главе всего украинского движения и будущего украинского государства, поэтому рассматривал «центральнорадовцев» как своих главных конкурентов.
Со своей стороны, лидеры Центральной Рады боялась Михновского не только по причине его влияния на революционных солдат. Небезопасными «для единства революционного фронта» казались тогда и лозунги Михновского: «Немедленная и полная независимость государства Украина!», «Немедленное создание украинской национальной армии!», «Украина для украинцев!»
Лидеры Центральной Рады, а также большинство украинских «партийцев»: эсдеков, эсеров, федералистов (в том числе Петлюра, Винниченко, Грушевский) — считали, что Украина не готова к самостоятельному государственному существованию, что необходимо выступать только за автономию Украины в составе Федеративной Российской республики.
Вызывающая позиция Михновского пугала умеренных националистов тем, что могла спровоцировать Временное правительство на решительные меры против всех украинских «раскольников»: на разгон Центральной Рады и арест ее лидеров, отказ рассматривать вопрос о возможности автономии Украины... Россия тогда продолжала кровопролитную войну, и такие жесткие меры могли бы оправдываться властью как необходимые для предотвращения развала единой армии. Поэтому сторонники украинской автономии решили, что Михновского необходимо немедленно оттеснить от лидерства в солдатской среде.
5 мая 1917 года открылся Первый Всеукраинский военный съезд, на котором было решено дать бой Михновскому. На съезд съехались 700 представителей солдат-украинцев и матросов-украинцев Черноморского и Балтийского флотов.
Этот революционный съезд начался в духе революционных традиций, свойственных и современному отечественному парламентаризму... Грушевский — пятидесятилетний профессор с окладистой седой бородой, по-революционному просто отпихнул от трибуны замешкавшегося Михновского и перехватил внимание зала. Опешивший Михновский не стал сражаться в рукопашную за трибуну, и его щепетильность стала началом его проигрыша. Победа «автономистов» при открытии съезда должна была быть закреплена: нужно было не допускать избрания Михновского в президиум съезда и избрать главой съезда Симона Петлюру.
Владимир Винниченко выдвинул Петлюру на председательское место как представителя трех армий, часто бывающего на фронте и «знающего по опыту все страдания солдата», а также как социалиста из УСДРП, выдвигаемого от Центральной Рады и от ЦК УСДРП.
Однако подавляющее число делегатов съезда в первый раз слышало эту странную фамилию — Петлюра, да и его работа в «Земгоре» не очень импонировала фронтовикам. Солдаты хотели избрать председателем военного, и этим решил воспользоваться Михновский, влияние которого уже распространилось на часть зала.
Михновский выскочил на трибуну, перекрикивая Винниченко, заявил, что председателем съезда может быть только военный. Он требовал не избирать Петлюру как «не специалиста» и немедленно провозгласить автономию Украины и создание независимой Украинской армии. Зал загудел, заколебался, казалось, съезд превратится в общую драку. Множество делегатов съезда, крича и матерясь, ворвалось на сцену, перекрикивая один другого. Раздавались крики «Хотим председателем Михновского! Хотим независимой Украины! Долой соглашателей из Центральной Рады!»
«Самостийныки» стремились с помощью делегатов съезда провести немедленный военный переворот — арестовать начальника Киевского округа и объявить Украину независимым государством. Эти призывы были чистейшей провокацией, потому что неподготовленное выступление нескольких тысяч вооруженных людей было бы немедленно подавлено войсками, верными Временному правительству. А в мае 1919-го таких частей было 99%. Подобное выступление вызвало бы репрессии по отношению к украинским патриотам... Возможно, провокацией «самостийныкив» было и распространение среди солдат «Катехизеса» Михновского, который иногда называли десятью заповедями самостийности... В числе подобных «заповедей» были такие: № 2 — «Все люди братья, но москали, ляхи та жиды — враги нашего народа, пока они господствуют над нами и обирают нас»; № 3 — «Украина для украинцев! Следовательно, изгони отовсюду с Украины чужеземцев-угнетателей!»; № 10 — «Не бери себе в жены женщин из других народов, потому что твои дети будут тебе врагами; не дружи с врагами нашего народа...»
Газета «Киевская мысль» писала о настроениях съезда: «... именно неофиты, именно те, что не умели даже правильно говорить по-украински, были наиболее крайними, зажигательными, непримиримыми
