военным округом своего единомышленника и свою главную «военную опору» — Виктора Павленко — как «реакционного офицера» и заменить его штабс-капитаном социалистом Николаем Шинкарем. Такое назначение выбивало почву из-под ног Петлюры, так как он уже не мог опереться на серьезную военную силу в столице. За ним уже не стояли штыки верных сердюков.
В тот же день в некоторых «левых» киевских газетах была опубликована статья Сталина «К украинцам тыла и фронта», в которой большевистский лидер прямо указывал на Петлюру как на виновника конфликта между УНР и Советской Россией. Сталин писал, что Петлюра разваливал фронт, «став созывать в своих приказах на Украину все украинские части с фронтов», что по приказу Петлюры «советские войска» в Киеве подверглись нападению и были разоружены, что Петлюра приказал не пропускать через Украину «революционные отряды против Каледина». Практически Сталин намекал политикам Центральной Рады на то, что для сохранения мира с Советской Россией надо избавиться от воинственного Петлюры.
К пятнадцатому декабря киевским политикам стало ясно, что главной угрозой для существования власти Центральной Рады стали события в Харькове. Во-первых, в Харькове с начала декабря, нарушая провозглашенную месяц назад самостоятельность Украины, стали концентрироваться без всякого согласия на то Центральной Рады разнообразные советские войска из «красной» России. Сначала было заявлено, что приход этих войск вызван только необходимостью продвижения по украинской железной дороге войск Советов, направляющихся против мятежного Дона.
Украинским властям раздавали заверения в том, что частями красных временно используется только железная дорога Украины для нанесения неожиданного удара в тыл мятежным «белоказакам».
Но часть войск, что окопалась в Харькове, и не думала следовать на Дон. Еще 8 декабря в Харьков прибыли «красные» отряды под началом фон Сиверса и матроса Ховрина из 1600 человек при 6 орудиях, 3 броневиках. С 10 по 16 декабря в Харьков без всякого разрешения украинских властей прибыло еще до пяти тысяч солдат из Петрограда, Москвы, Твери во главе с командующим (назначенным по личному распоряжению Ленина) Владимиром Антоновым-Овсеенко и его заместителем Муравьевым. Кроме того, в Харькове находилось три тысячи красногвардейцев и пробольшевистски настроенных солдат старой армии.
Позднее «красный» командующий Антонов-Овсеенко в своих воспоминаниях укажет, что отряд Сиверса и матросы-балтийцы Ховрина в Харькове «разложились», пьянствовали, терроризируя население арестами и расстрелами, производя реквизиции-грабежи. В. Антонов-Овсеенко писал, что штаб отряда Сиверса превратился в судилище, где судьи «считали всякого белоручку достойным истребления». В Харькове в те дни действительно установилась полная анархия, причем даже местные большевики во главе с Артемом-Сергеевым и харьковская городская Дума настоятельно требовали вывести буйные «красные» отряды из города. Уже 10 декабря прибывшие из Советской России войска провели в Харькове переворот, арестовав украинского коменданта города и члена Войсковой украинской Рады, захватив броневики войск УНР.
Сначала Антонов-Овсеенко, сосредоточившись на борьбе с Доном, в отношении УНР вел политику пассивного противостояния и не рассчитывал на быстрое наступление на Киев. Большой опасностью казались «белоказаки»... Из-под ареста, по настоянию местных большевиков, были отпущены украинские администраторы, с местным украинским гарнизоном поддерживался нейтралитет. Очевидно, в декабре ленинское правительство еще не готово было к полномасштабной войне против УНР. Причиной тому были переоценка реальных сил УНР, нестабильность в Петрограде, неподготовленность восстания в Киеве и других городах Украины, война против «белоказаков»...
СНК, по старинке, по примеру Временного правительства считал, что территорию «автономной» Украины составляют только пять губерний (исключая из УНР Харьковскую, Херсонскую, Екатеринославскую губернии и Северную Таврию), и поэтому СНК делал вид, что не считает военные действия в районах Харьковской и Екатеринославской губерний грубым вмешательством во внутренние дела Украины, т. е. не считает эти действия войной против УНР. Центральная Рада, практически подыгрывая СНК, долгое время вообще предпочитала каким-либо действиям губительную тактику умалчивания.
А в Харькове в эти дни была создана новая «пролетарская» власть Советской Украины, объявившая себя единственной законной властью на всей территории Украины. Советская Украина рассматривалась местными и российскими большевиками только как федеративная часть Советской России — РСФСР. Признание ленинским СНК нового правительства Советской Украины автоматически толкало Советскую Россию к состоянию войны с непризнанным Лениным киевским правительством. Ведь в Харькове создалось «свое» — большевистское правительство Советской Украины — Народный секретариат, во главе с большевичкой Евгенией Бош и еще 11 народными секретарями — советскими «министрами».
Провозглашение новой власти на Украине ошеломило и повергло в длительный шок лидеров Центральной Рады. Они ясно отдавали себе отчет в том, что новые конкуренты — серьезная сила, ведь за харьковским правительством стояла «ленинская интрига». Они понимали, что теперь воевать придется не столько с красногвардейскими отрядами Харькова, сколько с российскими войсками Антонова-Овсеенко.
С 12 декабря Петлюра, узнав о событиях в Харькове, начал переводить украинские части на Левобережье, чтобы взять под охрану важнейшие железнодорожные узлы: Лозовую, Синельниково, Ясиноватую, Александровск... Направляя свои военные силы на восток, Петлюра надеялся сохранить связь с мятежным Доном как с возможным стратегическим союзником в войне против большевиков. Узнав о подобных демаршах, большевики не на шутку встревожились и были вынуждены начать активно действовать.
Уже 15 декабря в Киев пришло пугающее сообщение о нападении войск Антонова-Овсеенко на украинскую станцию Лозовая, о боях за эту станцию, что была важнейшим железнодорожным узлом Левобережья и связывала Центр
Украины с Доном и Донбассом. И хотя станция Лозовая была тогда отбита республиканскими войсками, становились достаточно ясными цели «экспедиции» войск Антонова-Овсеенко. Эта открытая акция советских войск знаменовала начало длительной войны.
Однако в середине декабря у советских войск еще не было прямого приказа из Петрограда развязывать полномасштабную войну против УНР и захватить Киев. Планы большевиков были более скромными: подавление восстания казаков на Дону и отсоединение Юго-Восточной Украины от Киева. Как вспоминал позже Антонов-Овсеенко, планы действий были на 14 декабря таковы: «Оборонительная позиция со стороны Полтавы; захват узловых станций Лозовая, Синельниково, что обеспечивает от провоза враждебных эшелонов с запада и пути на Донецкий бассейн; немедленный приступ к вооружению рабочих бассейна...» Вскоре к этому плану добавилась необходимость «захвата Александровска (Запорожья. — В. С.) как последнего узлового пункта, связующего Раду с Калединым, и закрепление Советской власти в Екатеринославе (Днепропетровске. — В.С.)».
На заседании Генерального секретариата 15 декабря в Киеве решались важнейшие вопросы войны и мира. Речь шла о неподготовленности Украины к отпору наступления советских российских войск. Винниченко еще не верил в реальность полномасштабной войны между Украиной и Советской Россией и поэтому стремился сгладить острые углы. Министры наперебой предлагали обезопасить Киев, «разобрав железные дороги» и отрезав Украину от России, «договориться с железнодорожниками не пропускать советские войска» или — «провозгласить военное положение и начать решительную борьбу против большевиков».
Но Винниченко охладил пыл министров, очередной раз предложив сначала «спросить Совет народных комиссаров, воюет он или нет... потребовать прекратить военные действия на Украине, отозвать с Украины российское войско...» В то же время на заседаниях сессии Центральной Рады Винниченко назвал Украину «оазисом порядка»! Это была явная дезинформация, так как Центральная Рада уже не контролировала целые регионы республики, а села и городки Украины стали ареной не только классовой борьбы, но и погромов, бандитизма... Определенные надежды Винниченко возлагал и на тайные переговоры с левыми эсерами из ленинского правительства СНК (Карелиным,
Прошьяном, Штейнбергом), что прибыли в Киев с тайной «миссией мира». Однако они не принесли желаемого мира и скорее всего были только отвлекающим маневром «красных» политиков.
Симон Петлюра ощущал неизбежность войны против Советской России. Он указал министрам на то, что положение на Украине «очень грозное», войск для реальной обороны недостаточно и все решения министров касательно обороны не имеют смысла — из-за катастрофического недостатка денег. Денег не
