Подберезовиков снова задышал в аппарат.
Максим распахнул окно, выглянул во двор и застонал.
Двухцветная «Волга» № 49–49 серия МОТ стояла внизу, как раз под его окнами.
– Зачем вы это сделали? – захрипел в телефон Максим. – С каких это пор вы угоняете машины у честных людей? Где же ваши принципы?!
– Э, нет, – запротестовал Деточкин, – это машина Стелькина, а он взяточник!
– Какой еще Стелькин? – негодовал Максим. – Это машина известного ученого, доктора наук. Он только что был здесь! Документы на машину я держу в руках.
– Минуточку! – с настырностью маньяка не отступал Деточкин. – Я сверюсь с картотекой.
Он полез в портфель, проверил и сообщил:
– Нет, это машина Стелькина.
Подберезовиков зашелся от ярости.
И потому что он молчал, Деточкин вдруг осознал, что произошла катастрофическая ошибка.
– Не может быть... – залепетал Деточкин. – Неужели я так ошибся?
– Вы сейчас же перегоните «Волгу» ее владельцу! – потребовал Подберезовиков. – Запишите адрес. О выполнении доложите мне!
И, продиктовав координаты Легостаева, закончил:
– Докатились вы, Деточкин, до банальной кражи!
Потрясенный Юрий Иванович повесил трубку.
– Как это все стряслось? Как я мог дать такую промашку?! – казнил он себя за допущенную ошибку.
Да, дорогой зритель, Деточкин неправильно записал номер, внося его в картотеку. Он элементарно ошибся! А с кем этого не бывает?
Человеку свойственно ошибаться, говорит древняя пословица.
Разве не ошибся Жак-Элиасен-Франсуа-Мари Паганель, секретарь Парижского географического общества, выучив вместо испанского языка португальский?
Вспомните Колумба, который по ошибке открыл Америку!
Разве не ошибаются врачи?
И не ошибочно ли все время назначать С.И. Стулова на руководящую работу?
Человеку свойственно признавать свои ошибки, гласит современная пословица.
Максим Подберезовиков стоял у окна и ждал, когда Деточкин исправит свою ошибку.
Вскоре во дворе прокуратуры появился запыхавшийся Юрий Иванович. Не смея поднять глаза, он сел в машину и уехал.
Задание следователя Юрий Иванович выполнил безукоризненно. Он подогнал «Волгу» к зданию научно- исследовательско го института и позвонил из проходной в лабораторию, попросив профессора Легостаева срочно спуститься вниз.
Доктор физико-математических наук долго жал Деточкину руку. Он был восхищен оперативностью розыска.
– Передайте вашему следователю, что, если у меня когда-нибудь, не дай Бог, что-нибудь украдут, я обращусь только к нему!
– Он одаренный следователь! – поддержал репутацию друга Деточкин.
– Сначала мне так не показалось! – доверительно сообщил профессор Юрию Ивановичу. – Но я с удовольствием каюсь в своей ошибке!
Оказывается, доктора наук тоже ошибаются!
Деточкин и Легостаев расстались по-дружески. Деточкин извинялся, Легостаев благодарил.
Из ближайшего автомата Юрий Иванович рапортовал следователю, что машину вернул, и, чувствуя себя виноватым, боязливо спросил, что же делать дальше. В душе он надеялся, что Максим скажет ему: «Готовьтесь к премьере!»
– Я вам советую, очень советую, – настойчиво подчеркнул Подберезовиков, – явиться ко мне, как говорится, с вещами!
– А спектакль? – робко напомнил Деточкин.
Следователь посмотрел на портрет Станиславского и беспощадно сказал:
– Спектакля не будет!
Через час Деточкин с неизменным портфелем в руке нехотя приближался к зданию прокуратуры. У арки, ведущей во двор, ему поморгала красная электрическая вывеска «Берегись автомобиля!»
Деточкин внимательно прочел вещую надпись и вошел в подъезд. Он отыскал кабинет Подберезовикова и осторожно постучал.
– Пожалуйста! – послышался голос Максима.
Деточкин боком протиснулся в дверь, стараясь не встретиться взглядом с другом. Максим тоже отвел глаза. Обоим было неловко. И только Таня бесстыдно пялила глаза на жулика, которого ее следователь считал хорошим человеком.
Деточкин расстегнул портфель, достал из него пухлую папку и доложил, по-прежнему не глядя на Подберезовикова:
– Это отчет о проделанной работе!
Потом Деточкин вручил Подберезовикову самоубийственный документ и сухо напомнил:
– Это постановление о моем аресте!
Глава четырнадцатая, о последнем триумфе Деточкина
По улицам города ехала машина, именуемая у обывателей «черный ворон», хотя она уже давно не черного цвета. Внутри находились Деточкин и два милиционера. Юрий Иванович пребывал в состоянии крайнего волнения.
Машина подкатила к зданию районного Дворца культуры и остановилась у служебного входа. В сопровождении конвоя Деточкин последовал за кулисы.
Да, дорогой зритель! Несмотря на то что исполнитель главной роли был под арестом, премьера состоялась!
Это Максим выхлопотал у начальника соответствующее разрешение, и обвиняемому дали возможность сыграть свою последнюю роль.
Спектакль вызвал нездоровый ажиотаж в судебных и следственных кругах. Все пришли поглазеть на парня, который крадет машины и одновременно играет Гамлета. Да, роль принца Датского, лучшую роль в мировом актерском репертуаре, исполнял Юрий Иванович Деточкин.
Зал заполнился до отказа. В проходах стояли. Целый ряд занимали работники инспекции Госстраха во главе с Яковом Михайловичем Квочкиным.
В первом ряду сидели мама и Люба. Обе плакали еще до начала. В зале шепотом рассказывали, что главную роль будет играть заключенный. Многие этому не верили.
Спектакль начался. Первую сцену, у замка Эльсинор, разыгрывали перед закрытым занавесом. Гамлет в ней не участвует, и сцена была принята относительно спокойно. Зал, как обычно, кашлял и чихал, хотя на улице стояло лето.
Когда занавес поднялся и во втором эпизоде вышел Деточкин, загримированный Гамлетом, в зале вспыхнула веселая овация.
Но Деточкин ее не слышал. Он был далеко отсюда, в датском замке Эльсинор, он был принцем Гамлетом и жил его жизнью. Он уже забыл о том, что только на время стал из арестанта принцем крови, что выходы из кулис сторожат конвойные, что впереди суд и приговор.
Бывший шофер, бывший страховой агент, бывший автомобильный жулик оказался великолепным Гамлетом. У него был прирожденный актерский талант, и Деточкин заворожил им зал.
Все уже позабыли скандальную биографию Деточкина и трепетно следили за судьбой мятущегося принца.
А когда Гамлет начал свой знаменитый монолог «Быть или не быть», за кулисами зарыдал счастливый режиссер.
В финале спектакля, где Деточкин—Гамлет схватился в смертельном поединке с Подберезовиковым— Лаэртом и оба умирали на сцене, ревел уже весь зрительный зал под предводительством мамы и Любы.
