– Разве? – И Калугина медленно продиктовала: – Новосельцева Анатолия Ефремовича.
В зал вбежал Новосельцев, ринулся прямо в приемную. Верочка уже вышла из кабинета и печатала на машинке приказ. Новосельцев влетел в кабинет Калугиной.
– Вот и я! – запыхавшись, воскликнул радостный Анатолий Ефремович.
– Присаживайтесь, товарищ Новосельцев! – сухо сказала Калугина.
Новосельцев растерянно присел на стул.
– А я билеты достал, только не в театр, а в цирк. Вы любите цирк? Я, например, очень.
– Товарищ Новосельцев, хочу вас поздравить! Я долго подбирала кандидатуру... – официально заговорила Калугина. – Вы – решительный, знающий, энергичный... – она горько подчеркнула следующее слово, – предприимчивый, еще какой предприимчивый... короче говоря, я уже подписала приказ о назначении вас начальником отдела...
– За что? Чем я вам не угодил?
– Вы отказываетесь? – брезгливо спросила Людмила Прокофьевна.
– Нет, но не хочу, чтобы вы назначали меня таким тоном!
– Другого тона вы не заслуживаете! – непреклонно ответила руководитель учреждения.
– Что случилось, пока я бегал за этими билетами? – жалобно простонал незадачливый Анатолий Ефремович.
– Это случилось много раньше, и я отдаю дань вашей изобретательности.
Новосельцев был совершенно подавлен.
– Я ничего не изобретал...
– Не скромничайте! – Калугина не могла больше сдерживаться. – Приударить за мной, чтобы получить должность...
– Я чувствовал, что все плохо кончится, – убитым голосом пожаловался Новосельцев. – Я не имел права начинать за вами ухаживать ради карьеры. Но я же не знал тогда, что полюблю вас! Я был так далек от этого, вы себе даже не представляете!
Признание Новосельцева доконало Калугину.
– Вы страшный человек, Новосельцев.
– Это я-то? – печально покачал головой Анатолий Ефремович.
– Вы, вы! Ваше поведение ничто не может оправдать. А вы, по-моему, даже не понимаете, что поступили омерзительно.
– Но у меня есть смягчающее обстоятельство – я вас люблю... – очень тихо сказал Новосельцев.
– Я вам не верю!
– А Самохвалову поверили... – Новосельцев догадался, откуда был нанесен удар.
– Идите работайте! У вас новая, интересная работа. – Калугина отвернулась и говорила, глядя в окно: – Она потребует от вас много сил. Вы же добились, чего хотели.
– А как же цирк? – ни к селу ни к городу спросил Новосельцев.
– Цирка мне хватает в жизни!
Новосельцев медленно поднялся со стула и побрел к выходу.
– А может быть... – остановился в дверях Анатолий Ефремович.
– Нет! – отрезала Калугина.
– Тогда я отказываюсь от должности, она обходится мне слишком дорого!
– Опять врете! – устало проговорила Людмила Прокофьевна.
– Мне сейчас не до вранья.
– Меня эти нюансы больше не интересуют.
– Хорошо, ладно, – угрожающе произнес Новосельцев. – А где приказ?
– У секретаря.
Новосельцев вышел в приемную, где Верочка, как всегда, болтала по телефону.
– Верочка, Людмила Прокофьевна сказала, чтобы я взял приказ о моем назначении, – сказал Новосельцев.
– Пожалуйста!
Новосельцев взял приказ, прочитал, спокойно скомкал его и кинул в мусорную корзину. Потом схватил со стола чистый лист и принялся что-то писать.
– Верочка, – позвал он. – Если вас не затруднит, – и положил перед секретаршей исписанный лист бумаги, – передайте Людмиле Прокофьевне мое заявление.
В коридоре Новосельцев буквально нос к носу столкнулся с Самохваловым.
Новосельцев, не здороваясь, прошел мимо.
– Что же это ты не здороваешься, Толя? – с усмешкой остановил его Юрий Григорьевич.
– Если вы так хотите, здравствуйте, Юрий Григорьевич! – отчужденно проговорил Анатолий Ефремович.
– Толя, надо, чтобы между нами не было никакой неопределенности.
– По-моему, между нами все предельно ясно.
– Скажу тебе прямо, хоть для меня это и нелегко, ты – молодец! Я тебя зауважал! Ты меня стукнул по заслугам.
– Далеко пойдешь, Юра! – иронически похвалил его Новосельцев.
– Не остри! Дай лапу! – Самохвалов протянул руку.
– За что я себя презираю, так это за то, что я добрый! Ладно! Лучше мирное сосуществование! – И Новосельцев пожал руку Самохвалова.
– Ты, Толя, не такой простенький, как кажешься. Я восхищен тем, как ты стал начальником отдела!
– Я же твой человек.
На том и разошлись.
– Минуточку! – остановила мужчин Шура. В руках у нее была ведомость.
– С вас по рублю! У Аллы Федосеевой прибавление семейства.
– Цены растут! – недружелюбно заявил Новосельцев. – Когда родила Маша Селезнева, собирали всего по пятьдесят копеек!
– Но у Федосеевой двойня! – разъяснила неугомонная Шура. – Вносите деньги и распишитесь!
– Какая прелесть! – сказал Самохвалов, и мужчины полезли в карманы за кошельками.
Верочка принесла Калугиной заявление Анатолия Ефремовича.
– Тут Новосельцев принес заявление об уходе. – И подала бумагу Калугиной.
Тем временем Ольга Петровна расспрашивала Новосельцева:
– Ты на самом деле решил уйти?
– Понимаешь, нашел другую работу... – неумело лгал Новосельцев. – Совсем рядом с домом, и оклад больше... и, главное, работа помасштабней...
– Думаешь, я ничего не понимаю? Ты же из-за нее уходишь!
В это время у себя в кабинете Калугина прочитала ультиматум Анатолия Ефремовича.
– Пригласите Новосельцева ко мне! – попросила она Верочку.
Верочка тут же сняла телефонную трубку.
– Анатолий Ефремович, вас вызывает Людмила Прокофьевна!
Новосельцев пересек коридор, миновал приемную и открыл дверь в кабинет директора.
– Ознакомилась с вашим заявлением, товарищ Новосельцев! – И Калугина смачно разорвала заявление на клочки.
Новосельцев углубился в кабинет, взял со стола лист бумаги, достал из кармана ручку и присел за стол.
– Не так трудно написать его еще раз! – бесстрастно заявил он.
– Ваше новое заявление постигнет та же участь! – пообещала Людмила Прокофьевна.
– А я напишу в третий раз! – сообщил упрямец. – Я все равно ухожу. Не хочу работать под вашим началом и не буду! – Новосельцев старательно писал заявление.
– Будете, товарищ Новосельцев! Я вас не отпускаю: вы незаменимый работник! – злорадствовала Калугина.
– Незаменимых у нас нет. Найдете вместо меня другого, более порядочного, честного, который никогда
