всё. А тут ещё всплыли дружеские отношения двух полковников и генерал-майора со старшим лейтенантом. Глаз и ушей в конторе хватало. Вот и подумайте! Никчемный старший лейтенант и такие люди. А может он полковник?
Слухи получили столько обоснований, что если поставить моих товарищей по ремеслу к стенке, перед расстрельным взводом и сказать, что всё ложь и выдумка. Результат будет не однозначным, но в основе один. Одни героически примут смерть. Другие, спасая свою жизнь, согласятся на словах, но останутся при своём мнении. Слаб человек!
Любая канцелярская контора имеет сплетников и врунов. В своих отчётах и сводках они врут и знают об этом. Но всё это они переносят и в жизнь. И живут этим, поднимая свою значимость.
Как выяснилось через неделю, верха тоже согласились с ложной версией. Был обычный вечер. Я со старшими товарищами мирно ужинал в ресторане. Мы болтали о разных мелочах. Товарищ генерал-майор пребывал в счастливом состоянии 'нирваны'. Единственным вопросом, занимавшим его сознание, был вопрос:
— Почему жену не перевели раньше?
Ему было спокойно и хорошо.
Выпив очередную рюмку, Борис Валерьевич крякнул и наколол на вилку огурчик. Осмотрел его, откусил и сообщил новость:
— Вы знаете друзья-однополчане, у нас в конторе есть человек, с первого управления? Ликвидатор!
Услышав это, я едва не подавился. Но обошлось! Борис Валерьевич прожевал огурчик и продолжил. И в его голосе прозвучала обида:
— И об этом я узнаю от моих подчинённых! И вынужден кивать головой! Что бы, не уронить свой авторитет!
Он подозрительно посмотрел на товарища генерала. Тот будучи, где-то в другом мире грёз покивал головой.
Я уверен, он даже не слышал вопроса.
Борис Валерьевич надулся.
— Не думал, что в управлении есть секреты по кадрам. От меня!
Он выпил две рюмки подряд. Снимая стресс и глуша обиду. Павел Васильевич подозрительно посмотрел на меня.
А я уже овладел собой. С лицом невинного младенца пытался достать кусок балыка из тарелки. Не знаю, как ей, но мне точно не повезло. Тарелка случайно попала очень близко к товарищу генералу. Занятый своими мыслями он взял её под охрану и успешно отражал мои попытки.
Павел Васильевич за время нашего долгого знакомства знал, что чекистские штучки типа признайся во всём и мы тебя поцелуем. Со мной не проходят. Я твёрдо знал истину, набьют в обоих случаях. Но в первом хоть знаешь, за что бьют. Всё-таки легче! Поэтому он махнул рукой, пусть говорят! И выпил водки, налив в фужер.
Так болтовня наших изнывающих от тяжёлой работы коллег дошла до верхов. По их боязни, что от них есть тайны. Версия получила подтверждение кивками, многозначительными взглядами и другими жестами.
Павел Васильевич тоже подтвердил слухи. Хотя сделал это чисто из гуманных человеческих побуждений.
Он понимал, что я привык к свободному бесконтрольному образу жизни. И тяжело переносил ежедневное сидение за столом. Человек добрый он посылал меня с незначительными поручениями в областные, городские управления. Я получал несколько дней свободной жизни, а работники конторы возможность изысканий.
Дежурные ругались матом, разыскивая папку подшивок оперативных сообщений о совершении особо опасных преступлений. Конечно, девяностые годы ещё были впереди, но и таких не раскрытых убийств, хватало и тогда. Наш служивый народ находил их и многозначительно тыкал пальцем. Вампир напился крови!
Тем более, что после отсутствия я появлялся весёлый, довольный, но по другой причине.
Думаю, убийство Джона Кеннеди президента США так же считали делом моих рук, как месть за убийство доктора Кинга борца за права чернокожих граждан США. Может и время не стыкуется, но какая разница. Главное то во что верите вы. Так и текло время.
Мне исполнилось 33 года. Можете верить, можете не верить. Но я верю, что жизнь и судьба каждого человека написана и предопределена. Для себя я это понял и принял.
Иначе как объяснить?
Один человек опоздал на самолёт. Другой, случайно купил билет. А самолёт, поезд, пароход потерпел аварию. Упал, сошёл с рельсов, утонул.
Я не знал, что перейдя рубеж 33 лет, начинаю новую жизнь. Увы, жизнь не простую и праведную.
Мой день рождения мы отмечали в нашем ресторане. Наша компания увеличилась на Зину и Виталика. Торговый работник и зубной врач с более чем солидным стажем, на подсознательном уровне чувствуют людей, обличённых властью. Подчёркнутая суета директора ресторана и официантов подтверждала их выводы.
Забившись в уголок, они созерцали силу и притягательность самого вкусного блюда нашей жизни.
Моё поведение и отношение с этими людьми, было им не понятно. Особенно большое впечатление произвел товарищ генерал. Он, как обычно был в прострации, его отсутствующий взгляд пугал моих близких. Они думали, что попали под лучи рентгеновского аппарат. И в его лучах видны все их левые дела. А это страшно.
Когда славно посидев, мы разъезжались. Генерал махнул рукой Павел Васильевичу.
— Поехали Паша со мной всё равно нам по дороге!
Павел Васильевич, обернулся к своему водителю.
— Саша! Отвези именинника и его гостей! До завтра!
Зина с Виталиком нырнули на заднее сидение.
Зина спросила:
— Это твои коллеги по холодильному ремеслу?
Я кивнул головой. Глаза Зины выразили не доверие. А Виталик точно подумал: 'Может я сделал ошибку, не став холодильщиком?'
С ветерком помчались мы по городу.
Постовые ГАИ отдавали честь, перекрывали дорогу, пропуская нашу чёрную 'Волгу'. Водители возившие, слуг народа были особой кастой плевавшей на народ. Они ездили по дорогам, не обращая внимания на остальной транспорт. Зине это понравилось и думаю неделю как минимум, служило темой телефонных бесед со всеми. Кто слушал.
Виталик захлёбываясь рекламировал корпорацию холодильщиков. Пока кто-то ушлый не спросил у него номер машины. Виталик его запомнил и назвал.
Может и не очень точно. Но сказанного хватило.
Ему на ухо, шёпотом оглядываясь по сторонам, сообщили на какой машине холодильщиков он ехал. Естественно накрывшись одеялом, сунув голову под подушку и потушив свет, он сообщил об этом Зине.
Во время семейного воскресного обеда Зина спросила:
— А почему в холодильном цехе машины ездят с номерами конторы передового отряда партии?
Ну, я ей и ответил первое, что взбрело на ум. Передовой отряд имеет в подвалах много холодильников. В них сидят не только бойцы передового отряда, что бы дольше и лучше сохранится, но сидят и люди. Которые задают много вопросов. Что бы успели ответить на другие вопросы.
Виталик всё это слышал и у него пропал аппетит. Наверно, он видел себя сидящего в таком холодильнике и истекающего кровью после допроса. От него добивались ответа:
— Кто сказал Зине о номерах? И какой разведке он передал эту тайну?
По его испуганному страдающему лицу было видно. Зину он решил сдать. Заявив, что это сказал ей не он! Любовь любовью, а своё тело дороже!
