Зину мой ответ обидел. Она язвительно спросила:
— И в каком холодильнике сохраняешься ты?
Я честно посмотрел ей в глаза и ответил:
— А какой свободный!
Аппетит у меня не пропал. С удовольствием доел вкусный обед. А она ещё сильнее обиделась. Почему?
Через неделю контора гудела. Случилось ЧП.
В не большом, городе под гордым именем национального героя. Нашей республики, ныне ставшей суверенным государством. В городе Хмельницком из городской тюрьмы посредством подкопа совершили побег два особо опасных рецидивиста.
Город был областным центром одноимённой области. В центре его красовалась тюрьма. Она была построена в годы, как теперь нам говорят светлого царизма. С тех пор она и стояла. Изредка получая косметический ремонт. Веянием нового времени стали пивные автоматы, поставленные возле её прочной стены.
Но это, я увидел позже. А пока ЦК ВКПУ взяло на контроль это дело века. Указания по телефону не помогали. Прошло три дня, а бежавших опасных и ужасных рецидивистов, не нашли. В таких случаях в помощь местным бойцам передового отряда и внутренних органов направляют группу опытных товарищей из центра. В её состав включают лучших людей, которых не жалко будет потом в случае неудачи безжалостно размазать по полу. А если повезёт, они решат задачу то, засунув их в конец очереди за наградами самим встать впереди. И 'гавкать' простите, они не будут.
В состав такой группы и включили. Заместителя начальника политотдела, меня, инспектора из отдела кадров и старшего инспектора отдела строевой и общефизической подготовки. Приказ об его увольнении на пенсию, а языком конторы переход в действующий резерв, ожидали со дня на день.
Расскажу о каждом члене нашей группы. Начну со старшего.
Заместитель начальника политотдела был полковником. Он уже полгода служил в конторе. Обладал большим опытом выживания в партийных органах. В контору прибыл из райкома для усиления политработы. Его богатый оперативный опыт был, почерпнут из двух книг. Это были:
' Один в поле воин' и ' Майор Пронин'.
Он знал их наизусть. Рассказывал мне постоянно всю дорогу до города Хмельницкого. И если ловил меня, когда я не успевал спрятаться. Во время пребывания в нём. Всё остальное время его благодарными слушателями были местные товарищи.
Думаю, эти книги после нашего отъезда они выбросили из своих библиотек. Хотя в стране и был книжный голод. Я отдохнул на обратном пути.
Да и сначала было нормально. Товарищ полковник отметил наше убытие и умирал от похмельного синдрома. Я хотел, облегчить его муки и пристрелить. Но два фактора сдерживали меня. Первый, отсутствие оружия. А второй это то, что свои желания и мысли, я держал при себе. Товарищ полковник вылечился сам и взялся за меня. Уже тогда я пожалел о первом факторе.
О себе говорить не буду. Всё изложил раньше.
Инспектор отдела кадров был опытный человек. Двадцать лет работы в передовом отряде, сделали его грамотным специалистом по оформлению и ведению личных дел. Он был майором и имел удостоверение с грозной аббревиатурой. Книги о делах и подвигах чекистов он не читал.
Последний член нашей группы подполковник уже жил на даче. Душой, сознанием и сердцем. Эти подвиги его не интересовали. Он был доктором-любителем. Изучал воздействие водки на организм, как фактора способствующего закалке последнего.
Вот такое мощное подкрепление получили местные товарищи, когда мы на вокзале их города вышли из вагона.
Встречали нас на двух чёрных 'Волгах' местного управления. Посадкой в машины руководил наш товарищ полковник. Он и распорядился. В новенькую 2410 'Волгу' начальника местного областного управления нашей конторы сесть троим. Начальнику местного отделения конторы, себе и мне. Остальные получили приказ садиться во вторую старенькую 'Волгу'. Своё размещение вместе с полковниками я понял. С товарищем полковником мы ехали вместе в одном купе спального вагона, и он наверно привык за время пути ко мне. Может даже привязался или полюбил меня.
В нашей конторе народ такому составу группы не удивился. Читая приказ о создании оперативной группы и командировке её в город Хмельницкий наши мудрые товарищи, всё поняли. Остальные трое это прикрытие моей миссии. Бежавших зеков, определили на ликвидацию. О чём кто-то по дружбе и сообщил местным товарищам.
В местном управлении освободили кабинет зама в одной приёмной с кабинетом начальника местного управления. В нём должен был, расположится наш командир товарищ полковник специалист по политическому воспитанию масс.
Для нас троих поставили три стола в одной из комнат. Они так и остались пылиться не востребованными.
Товарищ полковник убыл в тюрьму. Так сказать решил работать на месте совершения побега. Как майор Пронин. Мне с глазу на глаз было приказано. Сообщать в контору о его героических усилиях. Кадровик засел в отделе кадров. Он проверял все личные дела. Выявлял не правильность их ведения местным отделом кадров. О чём и писал на листах бумаги. Ну, а товарищ подполковник засел в номере гостиницы. Его опыты требовали тишины и покоя.
Ещё забыл основной момент.
По прибытию мы представились первому секретарю обкома. Он пожал руку нашему товарищу полковнику. Кивнул подполковнику и майору, а старшего лейтенанта даже не заметил. Напрасно!
Начальник общего отдела обкома, присутствовавший при этом приеме, тоже крутился возле нашего полковника. Причину я узнал позже. Она была жизненна и банальна.
Его сын бездельник 27 лет успешно делал карьеру во внутренних органах, а именно в уголовном розыске. К его чести могу сказать, он был безобидным и безвредным. Что собой представляет, знал и жил без претензий. Звёздочки капитана не мешали ему жить полной жизнью. Получать скандалы от жены такой же дочки кого-то из власти. Пустоголовой куклы получившей диплом местного института. Но не ходившей туда. Конечно, она считала себя умной и светской дамой. Из этого и исходила.
Начальник городского отдела внутреннего органа, был человек умный и осторожный. Молодого подающего надежды работника уголовного розыска он назначил начальником созданной спецгруппы. Оставив общее руководство операцией за собой. Рассудил здраво. Повезёт и он при деле. Не повезёт папа сына, не бросит. Всех поставит на ноги. А так, как он близок к первому секретарю обкома, то отдадут на съедение какого-то сержанта. Его посадят. А остальным дадут по выговору. От этого не умирают. Выговор, с собой надрываясь, не носят. Это было в духе времени того. Да как я вижу и сегодня, все делают так же. Подставь чужую……. Прикрой, свою… Она, роднее и ближе.
Контора, как обычно в деле не мелькала. Но руководила всем. Без нее ни шагу!
В помощь мне наша местная контора выделила майора. Он готовился перейти в действующий резерв, на пенсию был исполнительный и осторожный. Без эмоций он признал моё старшинство. Кто знает их посланцев столичной конторы? Затопчут и не заметят. Старательно козырял мне. С учётом возраста и полной бесполезности я усадил его, дежурить на телефоне. Писать бумаги. Их было множество! План розыскных мероприятий. Планы допросов, справки. Запросы и много других. За два дня его стараниями, папка розыскного мероприятий стала толщиной в кирпич.
Ещё ему было поручено, решить вопрос продовольственного обеспечения. Он обратился к секретарше начальника. Местная хозяйка послала его, найти еду в общественном заведении. Помещения находящегося в конце коридора каждого этажа здания.
Он подумал и пошёл к начальнику. Тот вызвал секретаршу. Назвал её, одним словом. Та поняла и позвонила в буфет конторы, Передала приказ заведующей.
Майор доложил мне обо всех своих действиях, когда я поедал вкусный обед и слушал его. Вопрос он решил, а методы меня не волновали.
Капитана я назначил руками и ногами. На более высокий пост он не годился.
Себя головой. Вот и получился человек.
