начальник СУ, когда уходил в отпуск или отлучался по работе, всегда оставлял меня за себя. Главный инженер молодой парень 26 лет был сыном заместителя управляющего треста. Работой особо не перетруждался. Гулял. Скучал. Старался реже сидеть в кабинете и тем более ездить на участки. Но это было нормальным явлением. С всесильным папой воевать никто не хотел. Себе такая война могла обойтись довольно дорого. Хлебное место всегда имело претендентов. Парень работе не мешает. Под ногами не вертится. Вот и прекрасно. Примеры руководящих бездельников в стране были нормой. Это знали все. Так и жили. Побеждали в соцсоревнованиях. Получали премии. А так же положенные суммы от начальников участков. Теперь платили мне. Как раньше платил я.
Работа в Заполярье имела свои традиции. Обед был у всех 2 часа. Успевали обедать. Успевали и поспать. Я этому графику не следовал. Садился за руль выделенного мне 'ГАЗ-69' ездил по участкам. Наскоро обедал в столовой. Это позволяло знать точное положение дел на участках. Начальники участков, как и я в своё время, старались напускать тумана. Истинное состояние дел умалчивалось. Со мной эти штучки не проходили. Так и мотался до вечера. Вернулся из отпуска и продолжил работать также. Этот первый рабочий день исключением не был.
Домой вернулся часов в девять вечера. Нина убрала в комнате. Приготовила ужин. Постирала мои вещи. Побурчал, что это всё лишнее. Сел за стол и отдал должное ужину. Так и прошёл второй день после отпуска. Утром всё повторилось. Повторилось и вечером. Но это был третий день. Только ночью кое-что изменилось.
Как обычно принял душ и лёг спать. Завтра в 13.00 улетал самолёт на Куйбышев. С ним и должна была улететь Нина. Никаких чувств и эмоций во мне это не вызывало. В 11.30 собирался заехать за ней и отвезти в аэропорт. Спать лёг спокойно. Но среди ночи проснулся. Рядом с собой почувствовал жаркое женское тело.
Мужская суть сработала чисто автоматически. Осознал всё уже после того, как овладел лежащим рядом женским телом и всё закончилось. Растеряно сел на кровати. Рядом свернувшись калачиком, лежала Нина.
— Ты чего творишь?
Произнёс, обращаясь к ней. Она молча. Только плакала. Иногда всхлипывая. Слова пропали. Что говорить в такой ситуации? Не знал. Случалось разное. Но такое? Было впервые. В такой ситуации проще чем-то заняться. Встал и пошёл в душ. Спрятался. Пытался понять свои чувства и мысли. Но их не было. Сидеть в душе до бесконечности было глупо. Вернулся в комнату. Молча, лёг в кровать и уснул. Так же молча, встал утром и пошёл на работу. В этот день не работал. Пытался осознать случившееся и принять какое-то решение. Не получалось.
Сегодня другая жизнь. Другие нравы и понятия. Современные молодые люди не поймут мои переживания и сомнения. Но я принадлежу к другому поколению. Поколению, жившему по другим меркам. Поколению, воспитанному на совершенно других ценностях и традициях. Я никого не осуждаю. Просто говорю о своих чувствах и переживаниях. Они были такими, как были.
Колебался не долго. Решил всё взвалить на жизнь! Пусть будет, как будет. Проще спрятаться. Сделать вид, что ничего не произошло. Это трусость? Попытка уйти от решения? Но я такой, какой есть и другим быть мне не дано. В 11.20 зашёл в комнату.
Нина одетая сидела на стуле у стола и смотрела в стену. Вошёл в комнату и молча, сел на другой стул. Время шло. А мы так и сидели молча. Тишина угнетала. Заговорить первым? Не мог.
Эту давящую тишину нарушила Нина:
— Можно я останусь? Мешать Вам не буду. Если можно помогите с работой.
Едва слышно произнесла она. Пожал плечами и ответил:
— Оставайся!
Девушку понимал. Она не просто ехала к парню. Она бежала от той своей жизни. Вечно пьяного отца. Бьющейся с нуждой матери. Тихой жизни маленького захолустного городка. Возвращаться к этому не хотела. Вот и хваталась за соломинку. Иллюзий насчёт вспыхнувшей ко мне любви не питал. Сам не испытывал ничего. Поднялся со стула и ушёл из комнаты.
Поехал в аэропорт и сдал билет. На обратном пути заехал на почту. Надым строился. Рабочие руки требовались везде. Но было сложно с жильём. У нас этой проблемы не было. Нина могла завтра выходить на работу. С этим известием вернулся в свою, вернее сказать уже нашу, комнату.
Ужин стоял на столе. Поужинали. Сообщил своё известие Нине. Она обрадовалась и поблагодарила меня. Убрала и помыла посуду. Присоединилась ко мне и уже вместе смотрели передачу по телевизору. Так началась моя вторая семейная жизнь.
Двое чужих людей. Разного возраста, Со своими привычками и понятиями жизни. Людей разного времени. Сошлись под одной крышей. Это очень ответственно и непросто. Но так случилось. Так распорядилась жизнь. Думать об этом не хотелось.
Вечером она робко посмотрела на меня. Поколебалась и решилась. Скользнула под одеяло моей кровати. Я промолчал. Просто лёг рядом. Зачем это мне нужно? Решил не думать. Она сама приняла решение. А я просто плыл по течению. Лишнюю кровать разобрал. Чего заниматься самообманом? Спать вместе решил не я.
Утром отвёз её на почту. Так началась моя вторая попытка жить семейной жизнью. В этот раз уже без штампа в паспорте. Без любви и обязательств.
Новый 1978 год мы встретили вместе.
Работали. Жили бок обок просто два человека, которых вместе свела жизнь. Суббота у нас была рабочим днём. Рабочие работали вахтовым методом. Мне приходилось работать как они. Контора в воскресенье была выходная, а я ездил по объектам. Нина вела хозяйство. Деньги на жизнь давал из того, что ложилось в железный ящик. В нём всё пополнялось каждый месяц. Деньги со счетов в сберкассе, на них перечисляли зарплату, не трогали. Суммы на счетах просто росли из месяца в месяц.
В отпуск Нина съездила домой на две недели. Я тоже изменил устоявшейся традиции проведения отпуска. И только на две недели слетал к родителям. Так и бежали дни. Уже привык к ней. Но жил не задумываясь. Следующий 1979 год встретили уже привычным составом. Вдвоём. Этот год прошёл без особых событий в нашей жизни. Как и прошлый. Только в декабре страна втянулась в Афганскую войну. Но это было где-то далеко и нас не касалось.
Начало 1980 года не предвещало ничего не обычного. Размеренная жизнь засасывает. Убаюкивает. Расслабляет. Свыкаешься с мыслью о незыблемости и устойчивости сложившейся жизни. Как обычно был весь в работе. К обычной работе добавились ещё и командировки. По заданию ЦК КПСС началось освоение нового месторождения газа и строительство нового города газовиков. Города названного Новый Уренгой. Страна осваивала кладовые Сибири.
В нашем тресте создали новое управление. Меня назначили главным инженером и бросили на пустое место. Пропадал там месяцами. Долго отсутствовал дома. Жильё кочевников Севера стандартное. Вагончики. Бочки. Балки. Рассказывать о них? Смысла нет. Они есть и сегодня. Так всё начинается на новом месте. На это внимания не обращают. Есть главное. План, план и ещё раз план. Это был основной вопрос жизни.
В один из приездов в Надым точнее прилёт. Летать приходилось вертолётами. Обнаружил нашу комнату пустой. Нины не было. Никакой записки. Ничего. Это было в сентябре. Сначала подумал, что она уехала в отпуск. Но в шкафу и везде были только мои вещи. Её вещей не было. Сказать, что мне было всё равно? Это значит соврать. За два года совместной жизни с Ниной привык к ней. Привык, что она рядом. Такая привычка в 44 года это уже устоявшаяся жизнь. Сел в машину и поехал на почту. Волновался. Хотел узнать, что случилось?
Мне сказали:
— Нина работает. Но живёт по другому адресу. Весной она вышла замуж. Адрес мне дали. Но по нему не поехал. Смысла не видел. Сказать, что не переживал её уход? Не могу. Сказать, что горевал? Тоже не правда. Просто было обидно. Могла и сказать. Встречаться с ней не хотелось. Она приняла решение ей и жить.
До этого хотел забрать её в Уренгой. Теперь это отпало само собой. Забрал свои вещи. Сдал комнату и навсегда покинул Надым. Этот город не был для меня местом счастливой жизни. Новый Уренгой и новая жизнь ждали меня. Не оглядываясь на прожитые годы, тронулся в путь.
