этого планера впоследствии благодаря установке на нем шести моторов была создана мощная транспортная машина. Грузовые планеры буксировались транспортными самолетами с помощью буксирного троса и только в исключительных случаях, главным образом для экспериментальных целей, — на жестком буксире. В ходе войны немецкие конструкторы пытались создать для этого специальные транспортно-буксирные самолеты.
При использовании грузовых планеров необходимо было добиться от них наиболее правильного пикирования. Для этого грузовой планер буксировался на большой высоте (3–4 тыс. м) и на определенном расстоянии от места посадки отцеплялся. Над местом посадки он начинал пике и падал до тех пор, пока до земли не оставалось приблизительно 250 м, тогда планер выходил из пике и приземлялся непосредственно у цели. Пробег при посадке был при этом исключительно коротким. Шасси планера отделялось сразу же после старта, полозья имели тормозящие выступы (часто просто обмотку из колючей проволоки) или небольшие тормозные якоря. В порядке эксперимента в носовую часть планера пробовали вмонтировать ракету, которая срабатывала при первом толчке от соприкосновения с землей и оказывала на планер тормозящее действие. Благодаря этому пробег при посадке сократился до 35 м. Насколько мне известно, пикирующие грузовые планеры применялись немцами во второй мировой войне только один раз, чтобы доставить противотанковое оружие в окруженную «крепость» Великие Луки. При планировании операции по захвату острова Мальты предусматривалось, что за шесть часов до выброски парашютного десанта один усиленный батальон неожиданно высадится с пикирующих грузовых планеров на позиции зенитной артиллерии англичан в южной части острова и этим сорвет всю противовоздушную оборону острова.
Успех действий любого парашютного десанта зависит главным образом от степени боевой выучки парашютистов.
Мнение о том, что достаточно обучить пехотинцев прыгать с парашютом, чтобы превратить их в «подготовленных стрелков-парашютистов», оказалось неправильным и опасным. Стрелок-парашютист должен обучаться не только прыжку, но и знать особенности боя в составе десанта. В то время как пехотинец медленно приближается к полю боя и лишь постепенно вступает в бой, стрелок-парашютист попадает в условия тяжелейшего боя из обстановки, я бы сказал, почти мирного времени. Этот бой начинается, как правило, в таких условиях, в которые пехотинец, например, никогда не попадает, то есть в условиях отсутствия точных сведений о противнике, получаемых в результате тактической наземной разведки. Провести такую разведку в условиях действий парашютного десанта невозможно без какой-либо поддержки тяжелого наземного оружия, что для пехотинца является само собой разумеющимся делом. Стрелок-парашютист, окруженный со всех сторон противником, должен сначала очистить от противника тот «котел», в котором он оказался по своей собственной воле, и затем атаками расширить его. Стрелок- парашютист начинает свои действия, как правило, в том положении, которое пехотинцу показалось бы отчаянным и безнадежным. Действовать в такой обстановке стрелку-парашютисту помогает предварительная боевая подготовка. Сравнительно большие потери немецких парашютных войск на острове Крит объяснялись частично тем, что стрелки-парашютисты были недостаточно обучены этой особой тактике и плохо знали специфику боя в особых условиях, когда десант оказывается в исходном положении. Обучение стрелков-парашютистов поэтому должно походить на обучение охотников или, если хотите, индейцев; во всяком случае нужно научить их принимать решения и действовать быстро и самостоятельно.
Одной из труднейших проблем всякой парашютно-десантной операции является снабжение сброшенных с парашютом или высаженных с самолетов и планеров войск. Снабжение боеприпасами должно осуществляться в первую очередь, даже в ущерб продовольственному снабжению. Стрелок-парашютист обязан уметь голодать в боевой обстановке. Во время первого боя немецкие парашютисты, как правило, получали продовольствие лишь в исключительных случаях: приходилось ограничиваться носимым запасом продовольствия, а после приземления прямо в бою добывать его самым примитивным способом в окружающих населенных пунктах. На острове Крит в первые два дня боев в отдельных местах возникали настоящие кризисы снабжения. Объясняются они преимущественно тем, что стрелки-парашютисты заранее не научились расходовать боеприпасы как можно экономнее. Открывать огонь со средней дистанции стрелок-парашютист не должен уже потому, что он ограничен в боеприпасах. Он обязан научиться открывать огонь внезапно и лишь с ближних и ближайших дистанций. Хороший стрелок-парашютист всегда стремится достичь решающего успеха, ведя огонь с ближайшей дистанции и в рукопашном бою. Немецкие парашютисты; действовавшие в горном районе Эйфель во время наступления в Арденнах, смогли продержаться шесть дней только потому, что, несмотря на неоднократные атаки американцев, они выжидали и не открывали огня до самого последнего момента.
Стрелки-парашютисты всегда действуют в обстановке неизвестности, вступая в борьбу с превосходящими силами противника. Лучшим союзником в этих условиях является их собственная выдумка. Самое основное, к чему они должны стремиться, — это ввести противника в заблуждение, прибегая для этого к самым различным из дозволенных военных хитростей. В ходе последней немецкой десантной операции в 1944 году в Арденнах очень оправдало себя беспорядочное сбрасывание ночью с парашютами соломенных чучел. Этим самым удалось сбить противника с толку и расстроить его оборону.
Проблема выброски парашютистов
Первой предпосылкой для успеха любой десантной операции является доставка парашютиста на то место, где он должен действовать и выполнять свои задачи. Это зависит не только от действий самих стрелков-парашютистов, но также и от умения и выдержки летчиков, доставляющих десант в район боевых действий. Десантники вообще склонны в случае своей неудачи сваливать вину на летчиков и в особенности на наблюдателей, которые должны отыскивать место для выброски парашютистов и подавать сигнал к прыжку. К сожалению, не все ответственные командные инстанции германских ВВС полностью сознавали значение правильного подбора и тщательного обучения наблюдателей. Нередки бывали случаи, когда командиры авиационных и парашютных частей назначали в качестве парашютных наблюдателей совершенно неподходящих людей, которых потом приходилось спешно «снимать» с поста. Создавалось такое впечатление, что главное командование ВВС уделяло больше внимания обучению бомбардиров, чем наблюдателей парашютных войск, думая, вероятно, что последствия неточного бомбометания являются более тяжкими, чем последствия неточного сбрасывания парашютистов. Часть потерь парашютных войск на острове Крит, несомненно, следует объяснять ошибками при отыскании района выброски парашютистов. В результате этих ошибок большое количество десантников спрыгнуло в море и в искусственное озеро Аликиану и утонуло. Последняя операция немецких парашютистов в декабре 1944 года не имела успеха вследствие полной неопытности наблюдателей. Из 1200 человек только 300 спрыгнули в предусмотренном месте, а первые парашютисты этого десанта, район выброски которого находился южнее Эйпена, были сброшены в районе Бонна.
Подобные «ошибки» наблюдателей следует объяснять не только неправильным подбором и, следовательно, недостаточными личными качествами или недостаточным обучением, а большей частью отсутствием взаимодействия между парашютистами, наблюдателями и летчиками в период боевой подготовки и во время тренировок перед вылетом на задание. Парашютный наблюдатель не знал своих парашютистов, которым он давал сигнал для прыжка, а те в свою очередь не знали своего наблюдателя, от умения которого зависели не только успех их действий, но и в значительной степени их жизнь. Летчики и наблюдатели знакомились со своими десантниками только перед самым началом боевых действий. Стрелок-парашютист испытывал при этом чувство кавалериста, который, не зная коня, садится на него
