Липкий страх заполз в душу. Молодой человек дал ей неделю на размышление, обещал зайти за ответом. Посетители ушли, а страх в ней остался. Работать она не могла, всё валилось из её рук. Сказавшись больной, она ушла домой. В этот день внучкой занималась тётя Виктора, а внуком дед. Галина Петровна лежала на диване, ей не хотелось ни спать, ни есть, ни жить. Бессонная ночь только добавила тревог и страха. Больничный на три дня вопрос не решил. Домашним она ничего не говорила. Так и страдала в одиночестве, все свои страхи она замкнула в себе. Воображение рисовало страшные картины. В них было всё. Похищения, пытки, бессилие. От такого и с ума сойти было недолго. На второй день её болезни, вечером, Лиза с Виктором зашли проведать больную. Вид тёщи поразил Виктора. Эта измученная, постаревшая женщина была ему не знакома. Виктор сделал то, чего не делал никогда. Он прочёл её мысли и узнал всё. Обычно его вторжение обнаружить было невозможно, но Галина Петровна внезапно почувствовала чужое присутствие в своей голове. Она посмотрела на гостей. Щебетавшая Лиза вела себя обычно. Вертелась и болтала не переставая. А молчавший зять её поразил. Его лицо закаменело, а его глаза смотрели на неё. Этот пронзительный взгляд проникал в её мозг. Галине Петровне показалось, что зять знает все её мысли и страхи. На её лице застыло недоумение. Виктор вздрогнул и поспешно отвёл глаза от её лица. Он улыбнулся и присоединился к щебетавшей Лизе. Галина Петровна успокоилась. Она это непонятное ощущение списала на своё состояние. Нервы не годились никуда. Попыталась сделать беззаботное лицо, но сама чувствовала, что это удаётся ей плохо. Посидев ещё немного, гости ушли. К удивлению Галины Петровны ей стало легче. Все страхи и тревоги улетучились, ей захотелось есть. Вернувшийся Илья Михайлович, с удивлением смотрел на порхавшую по квартире жену. Она даже затеяла печь пирог. Такой резкой перемене он обрадовался. Покой вернулся в их дом.
Виктор шёл домой, погружённый в свои мысли. Лизе это не мешало. Она умела разговаривать и сама. Даже ухитрялась отвечать на свои же вопросы. К этому они уже привыкли, каждый занимался своим делом.
Прочитав мысли тёщи, Виктор в стороне от этих событий остаться не мог. Был, затронут человек из его клана, угрожали его детям. Это разъярило его и планы мести, один ужасней другого рождались в его голове. Но прогулка к дому дала возможность выпустить пар и успокоиться. Виктор придумал более спокойный план, кровожадный, жёсткий, но без излишней суеты. Представил всё и радостно рассмеялся. Лиза от неожиданности даже замолчала и обиделась:
— Тебя рассмешили мои неприятности? Я думала ты мне друг и рассказала тебе об этом, а ты смеёшься. Хорошо! На этом остановимся. Я на тебя обиделась. Сильно!
Лиза, гордо подняв голову, устремилась вперёд. Виктор догнал её. Признаться, что он её не слушал? Было смерти подобно. Нужно было искать обходной путь. Он попытался.
— Лиза! Не обижайся. Я смеялся не над твоими горестями. Просто возле этого дома мальчик бежал за кошкой, а она влезла на дерево, а затем пригнула ему прямо в руки. Он от неожиданности упал. Я и рассмеялся. Ну, солнышко, ну извини.
Он попытался обнять её. Лиза вырвалась. О нанесенной ей обиде она уже забыла, но теперь её разбирало любопытство.
— Где этот мальчик с кошкой? Покажи!
Потребовала она, вертя головой. Виктор к этому был готов. Обернувшись, он растерянно покрутил головой и с сожалением сказал:
— Да, пока ты ругалась, он ушёл. Сейчас его не видно.
Лиза вздохнула.
— Вот так всегда! Вечно ты не вовремя скандал устраиваешь. Из-за тебя я всё самое интересное пропускаю. Мог бы сказать!
Она снова надулась. Но эта обида прошла быстро и она снова защебетала. Теперь Виктор слушал её внимательно и подавал реплики в нужных местах. Так мирно они и дошли до дома. С помощью тёти Виктор уложил детей спать. Сыну рассказал положенную на ночь сказку. Дочь этого ещё не требовала. Пока её речь была очень не замысловата и выражалась несколькими звуками. В них разбиралась только тётя. Только в этот момент Виктор подумал, что им уже эта квартира маловата. Пора принимать меры. Это отложил в своей памяти, рядом с планом мести.
Утром в отделение МИАН, конторы по сделкам с недвижимостью, зашёл представительный мужчина. Сидевшая за столом женщина встрепенулась. Она сразу почуяла солидного клиента. Засуетилась, предложила кофе. Была само внимание и предупредительность. Её чутьё её не обмануло! Мужчина сделал королевский заказ. Ему нужна была квартира на Университетском проспекте, в профессорском доме. 3-4-х комнатная! Цена его не интересовала. Он заказал поиск квартиры, оформление всех документов и прямо сказал, что её старания будут достойно вознаграждены. Квартира ему нужна была для семьи дочери, но все вопросы он дал указание решать со своим зятем, без огласки. Достав пачку долларов, он вынул из неё две купюры достоинством в 100 долларов каждая и положил их перед ней:
— Это Вам на шоколад. Получите в десять раз больше, если быстро выполните заказ. Прощайте.
Женщина заметила, что его пачка долларов была в банковской упаковке. Такой клиент был редкостью. Едва не кланяясь, она проводила его до выхода. После его ухода она села на телефон. Заказ был принят и она старалась.
Виктору осталось решить первый вопрос. Месть. Повар начал готовить это сладкое блюдо.
Стас только успел закончить спектакль под названием 'Император на рабочем месте и он гневается'. В связи с тем, что этот спектакль исполнялся очень часто, а репертуар не менялся, народ успокоился, привык и трепет проявлять перестал. Но Стас упорно и добросовестно его продолжал играть. Вот и в этот день, исполнив свою роль, он развалился в императорском кресле и блаженствовал, закрыв глаза. Внезапно, что-то толкнуло его в живот. Открывать глаза было лень. Да и смысла не имело. Ну, кто может толкать его в приёмной Императора? Стас решил, что это ему показалось, и продолжил блаженствовать. Но через мгновение его бедный живот получил более сильный удар, а уши Стаса уловили гневные слова:
— Тебя что за волосы с моего стула выбросить? Или я буду стоять перед тобой, любоваться, как ты спишь в рабочее время, развалившись на моём стуле? Бездельник, хрен с грядки под забором! Бери шест и работай за меня, а я буду блаженствовать за тебя. Брысь! А то выброшу в Америку!
Стас взлетел в воздух, выпрыгнув из кресла. Перед ним стоял разгневанный старик и толкал его посохом в живот. Стас растерялся и только через некоторое время до него дошли слова старика. Особенно его обеспокоило последнее обещание. Вот на него он и отреагировал:
— Это…, а у меня загранпаспорта и долларов с собой нет. Да и виза для пребывания в Америке нужна!
Пока это говорил, дал себе слово. Без паспорта с открытыми визами в США, во все государства Европы и пачкой долларов в кармане, на работу не ходить. Да и рюкзак со всем необходимым и съестными припасами держать в своём кабинете. Нет! Неправильно! Лучше его держать в приёмной старика. Тогда пусть и выбрасывает, куда хочет. Отойдя от кресла на расстояние, куда посохом было не достать, Стас изложил всё это старику.
Но тот устраивался в своём кресле и уже успокоился. Махнув рукой Стасу, он дал ему задание:
— Звони своему 'писателю'. Выясни, кто опекает универмаг 'Москва' и где он обитает? Бегом!
Стас пулей вылетел из приёмной старика, сбив дверью не успевшего увернуться одного из преторианцев. В этот раз он не играл спектакль. Всё было серьёзно.
Через двадцать минут Стас вернулся в кабинет и всё доложил. Старик отдал ещё один приказ и исчез.
… В дверь квартиры 'Зуба' позвонили. Время было около часа дня и 'Зуб' уже встал. Жена отвела дочь в школу и как обычно отправилась по магазинам. Дверь пришлось открывать самому. Он это и сделал. На пороге стоял парень в плаще до пола, с наброшенным на голову капюшоном. Плащ был подвязан верёвкой, а в руках он держал сучковатую палку. Габариты 'Зуба' сильно превосходили посетителя, он был один и 'Зуб' не обеспокоился. Осмотрев парня с ног до головы, 'Зуб' ласково спросил его:
— Тебе чего клоун? В дыню хочешь?
Парень смотрел на него спокойно, без страха. Надувшись, он ответил:
— Ведите себя прилично. На грубость не лезьте. Я лицо неприкосновенное. Ибо являюсь 'Гласом Императора'. Вот вам его послание!
Откинув полу, своего плаща, он достал толстый пакет и протянул его 'Зубу'. Тот от растерянности,
