часть коридора и только потом громыхнуло. Бахнуло так, что слух отключился мгновенно. Моё и Вола тела взлетели в воздух и как пушинки понеслись по коридору. Затем они душевно шмякнулись о пол. Думаю на какое-то время наши разумы сжались и где-то спрятались. Говорить 'разум или сознание' покинули меня не могу. Слишком много о разуме теперь знаю.
Очнулся и заворочался, ощупывая себя. Болело везде, моего носителя к твёрдому полу приложило хорошо. Попытался глубоко вздохнуть. Пыль набившаяся в рот и нос, попала в горло. Забился в приступе выворачивающего все мои внутренности кашля. Рядом зашевелился и закашлял Вол. Он почему-то откашлялся первым и сыплым, прерывающимся голосом произнёс:
— …., его мать! Професор сумел уйти хлопнув дверью. Теперь ты не сможешь посмотреть запись нашей с ним встречи. Тебе прийдётся довольствоваться моим рассказом! Вот…, мокроногий!
Услышав из его уст выражения в лучших традициях моего старого мира, я засмеялся и тут же зашёлся судорожным кашлем. Едва успокоился и отдышался, только тогда смог произнести осипшим голосом:
— Ты в моём старом мире обжился хорошо. Пополнил свой лексикон основательно. Что это было?
— Антивещество в защитной температурной капсуле. В его желудке от температуры оболочка разрушилась и мы получили результат. Хотя нет худа без добра. Комнаты наблюдения, лаборатории програмирования разума, лаборатории с оборудованием перемещения разума, контрольного компьютера и ещё трёх вспомогательных лабораторий контроля и влияния на мир носителей больше не существует. Ты помнишь наш последний разговор в твоём мире? Тогда ты спрашивал буду ли я продолжать дело профессора, воровать разумы из твоего старого мира, пересаживать разумы в носителей, помнишь?
Я кивнул головой. Для меня это был очень важный вопрос, понятно, что забыть его я не мог. Вол долждался моего кивка и рассмеявшись, продолжил:
— Теперь ты можешь спать спокойно, забыть обо всех своих тревогах. Не только я, а никто вообще продолжить дело профессора не сможет ещё очень и очень долго. Остался один маломощный компьтер сжатия времени или проще говоря возврата к исходной, начальной точке. Ладно! Пошли собирать ассистентов и лаборантов, объявлю им о смене власти и кончине 'горячо любимого' профессора. Заодно и обсудим, что делать дальше? Жизнь продолжается!
Мы пошли по уцелевшему коридору. Вол отпирал комнаты-камеры. Ассистенты, лаборанты увидев его вскакивали, потупив глаза. Вол не вдаваясь в объяснения, командовал:
— Бегом в конференц зал. Живо!
Все выскакивали и возростающей толпой трусили впереди нас. На нас они не оглядывались, так и бежали стадом впереди нас, смотря только себе под ноги. Из их одинакового поведения понял, что професора здесь 'любили, уважали и практически не боялись'. Он был для них строгим отцом, не думающем о чувствах и отношении к себе. Излишней заботой никого не перегружал, относился ко всем одинаково безразлично и бездушно. Они платили ему темже. Любили, как собака палку.
Так гоня перед собой эту толпу количеством около 60 человек, мы зашли в конференц зал. Все привычно расползлись по углам, подальше от 'любимого' профессора. Вол скосил на меня глаза и усмехнулся. Он окинул сидевших взглядом и сказал:
— Так золотые ребята! Помощники и последователи прошу Вас придвинуться ближе. Хочу видеть ваши добрые и любящие лица. Шевелитесь!
Только после его окрика, принудительно-приглашённые зашевелились, но каждый старально прятался за спины других, садится в первых рядах никто не стремился. Они упорно подталкивали друг друга, упорно сопротивляясь если выталкивали кого-то из них вперёд. Вол смотрел на них и резко расмеялся.
— Представляешь? Я тоже вёл себя так. Это теперь мне смешно, а в те времена я суетился как и они. Временами даже забывал, что сижу в инвалидном кресле. Пора заканчивать эту суету. Итак коллеги! За время своего отсутствия я отвык от наших реалий, о чём не жалею. Гор профессор покинул нас, утилизировав свой разум и моего носителя-калеку вместе с инвалидным креслом и частью лаборатории. Это его прощальный дар всем. Теперь для вас есть занятие. Расчистить завалы и убрать то, что осталось. Сразу вас всех обрадую, осталось немного, так что ударного труда вам не достанется. Туб ты старший! Обращаю твоё внимание. Логу, Кину и Благу выдели самую тяжёлую и грязную работу. Первым двум это в наказание за то, что шутили с креслом моего носителя-калеки, связывая колёса. Последнему названному это наказание за постоянное научничество гору професору, на всех ассистентов и лаборантов. Я не злопамятный, я справедливый! А теперь валите отсюда. Дел у меня много.
Озабоченные всем услышанным ассистенты и лаборанты покидали конференц зал. Им нужно было обсудить и осознать всё услышанное. Туб гордо подгонял всех. Вскоре мы остались вдвоём. Вол проводив взглядом уходивших коллег и объяснил мне:
— Они всегда издевались над Тубом, теперь он отыграется на них. Всё равно их нужно перевоспитывать, вот пусть он и начинает. Теперь давай поговорим о деле. Завтра нужно разблокировать переходы и посетить последнего профессора. Но у него там около сотни лагов и умов. Бойцы с меня и моих колег никакие. Ты говорил, что возле перехода в мир носителей тебя ждут твои воины. Помоги нам справиться с лагами и умами. Пожалуйста!
Я задумался. Вол обещал уничтожить проходы в мой новый мир и оставить его жителей в покое. Для меня это была главная цель. Не помочь Волу? Это значит, что лаги и умы уничтожат Вола и его людей. Профессор Рут со своими лагами и умами мой новый мир в покое не оставят. Постоянно воевать с ним будет трудно, поэтому я должен помочь Волу, раз ставлю на него. Мои тридесятка воинов с сотней лагов и умов справятся, мощного оружия у нас достаточно, задерка на несколько дней значения для меня не имела. Особо раздумывать было нечего и я ответил согласием. Мои доспехи и всё снаряжение лежали в отведенной мне комнате. Вол проводил меня в неё и подождал пока я переоденусь. Много времени это не заняло. Снял халат, брюки, боты и шапочку, бельё оставил. Моё старое бельё, как унесли тогда куда-то, так и не принесли. Уже не сомневался, что его просто уничтожили. Стирать его никто не собирался. Одел свои доспехи, только всё старое и новое оружие оставил в комнате, оно пока мне было не нужным. Как только переоделся и был готов, Вол с интересом осмотрел меня, но ничего не сказал. Толи был покорён моим мужественным видом, толи не знал, что сказать увидев мою облачённую в металл фигуру. Пока одевался, мы договорились, что я приведу своих воинов сюда в комплекс. По уверению Вола пустых комнат, чтобы разместить их на ночь хватит, их его люди приготовят. Вол шёл со мной, он направлялся отключить защиту прохода, а я направлялся к шлюзу прохода в мой мир. По дороге Вол поинтересовался, если у моего носителя возникнет физмологическая нужда, как я смогу это сделать облачённым в доспехи. Хотел ему показать, но он отказался. Сославшись на то, что он не любопытен. Идти нужно было мимо уничтоженных лабораторий, кабинета и комнаты наблюдения. Физиком я не был и мой разум не мог представить, что может наделать то количество антивещества которое использовал гор профессор не мог. Но глаза моего носителя увидели картину разрушений и я ужаснулся. Метров двадцать справа и слева вдоль коридора была пуста, как будто толстые стены, пол и часть перекрытия просто выковырнули. Дальше в обе стороны валялись обломки перегородок, куски бетона, искорёженная мебель и аппаратура. Там возились ассистенты и лаборанты, обломками они засыпали яму в полу. Их стараниями уже была засыпана одна часть ямы. Мы осторожно прошли по обломкам. Вол дал указание Тубу направить людей для подготовки комнат. Все лаборанты и ассистенты оставляли работу и с люботытством смотрели на мою облачённую в доспехи фигуру, но молчали. Пройдя ещё метров 70 по непострадавшему коридору мы зашли в комнату, где я впервые выйдя с переходного шлюза увидел гора профессора. Вол начал колдовать с аппаратурой. Я ждал. Но вот разошлась стена и я вошёл в шлюз. При выходе процесс дезинфекции не проводился и чере 5 минут я покинул портал, вступив в свой мир. Он встретил меня мелким дождём, хмурым небом.
В сотни метров от меня горел костёр, стояли телеги и повозки. Кони и волы жевали сено, свободно передвигаясь вокруг разбитого воинами лагеря. По времени этого мира, я покинул стоянку отряда пару часов назад. Вдохнув воздух своего мира полной грудью я пошёл к лагерю. Мне было хорошо и уютно. Я вернулся в свой мир! Это было то, о чем мечтал всё время, то ради чего я побывал в своём старом мире, подвергался опасности, но уцелел и вот я здесь! Радостно стучало сердце, ноги легко шли по земле этого мира, ставшего моим. Я шёл к моим воинам, чтобы повести их в очередной опасный поход, в котором любой из них мог встретить свою смерть. Я имел право это делать, а их долг был следовать за мной зная, что их ждёт.
Живя в своём мире никогда не задумывался о законах жизни общества, государства. Да ходил головать, как и все. Осуждал и ругал правителей и чиновников, понятно в своём очень узком кругу, но значения этому всему не придавал. Знал, что от меня ничего не зависит. В любом случае борьбу за власть,
