Оружие мы держали наготове. Все двери, выходившие в коридор, были закрыты, вскрывать приходилось каждую. Справлялись с этим легко. Вол объяснил мне, что это были двери жилых комнат. В отличии о дверей переходов и лабораторий они изготавливались из композиционного пластика и специальный состав изменял его структуру, а ультразвук разрезал их, как острый нож бумагу. Увы, с дверями лабораторий и переходов так легко не справиться. Из его рассказа понял, что обследуемое нами крыло является жилым. Комнаты были такие же, как и в нашей лаборатории, осматривали их быстро. Что бросалось в глаза, так это бардак в комнатах. Разбросанные вещи, разобранные постели. Понять причину этого поспешного бегства мы не могли.
Коридор поворачивал под прямыми углами. За тыл не беспокоился. Оставшиеся в проходе воины перекрыли коридор, напасть на нас неожиданно, со спины было невозможно. Так и дошли до глухой стены конца коридора. Назад вернулись быстро. Судя по количеству комнат у профессора народа было не менее сотни человек. Это противоречило тому, что говорил покойный гор профессор о незначимости работ профессора Рута. Но к тем рассказам, незабвенного гора профессора, давно относился с недоверием. Он превозносил себя, говорил то, что ему нравилось, но в основном лгал. В этом убеждался постоянно. К таким выводам пришёл давно и они только находили подтверждения.
Вернувшись к остальным, прикинул по времени. На осмотр этой части крыла потеряли около четырёх часов. Что делать дальше? Возвращаться назад, отдохнуть и потом продолжить обследование правой части коридора? Хотелось поскорей освободиться и уйти домой. Хотелось это не только мне. Поэтому решил продолжать обследование, выполняя обещание данное Волу.
О проблемах при движении вправо уже говорил. Теперь к этому добавлялось и то, что при обследовании левой части коридора мы не нашли ни работников этой лаборатории, ни лагов с умами. Вывод напрашивался сам. Все они находятся в помещениях правой части и нападут на нас, как только мы сунемся туда. Ассистенты, лаборанты опасности не представляли. Они были такими же, как и коллеги Вола. Едва на них надавишь они и сбегут. Основную угрозу представляли лаги и умы, их зверинный инстинкт и ярость бросят их на наши ружья, арбалеты и мечи. Всё это уже проходили. Мало того никто не знал сколько их в лаборатории. Мои скромные силы насчитывали тридесятка воинов, по тому жаркому бою с 'чуми' помнил о лагах и умах всё. Это были не радостные воспоминания. Но выбора не было, нужно было идти на встречу с неизвестностью. Тактику движения расчитал с учётом атаки лагов и умов.
Три человека с ружьями на изготовь двигались впереди всех, они должны были охранять нас от внезапной атаки. За ними шли ещё четверо, далее двое лаборантов и Вол с агрегатом вскрывать двери. Остальные шли плотной группой оголив мечи и приготовив арбалеты. Узкий коридор не давал врагам навалиться на нас всей своей массой, но он не давал и нам использовать огнестрельное оружие в полную силу. С этим приходилось мириться. Всё равно сделать ничего не могли.
Глубоко вздохнув, дал команду начинать движение. Тянуть время? Смысла не имело. На всякий случай пятерых воинов оставил охранять проход, через который мы прошли в эту лабораторию. Больше ничего придумать не мог. Вздохнул и дал команду начинать движение.
Первые две двери вскрылись легко. За одной оказалась кладовая с бельём, за второй был небольшой кабинет. Стол, стулья, шкаф в нём были сломаны, обломки мебели и бумаги были разбросанны по всему помещению. Мы посмотрели на этот кавардак и пошли дальше. Со следующей дверью пришлось повозиться, она была из металла. Лаборанты повозились с панелью управления агрегата. Из верхней части выдвинулись две широкие насадки. Вол объяснил мне, что это устройство разрушает связь между молекулами металла, разрушая его структуру. Во второй насадке был резак, он и резал уже изменённый материал дверного полотна. Но это занимало больше времени, замедляя наше продвижение.
За первыми вскрытыми таким образом дверями была лаборатория. Осколки разбитых приборов, стекла, обломки мебели, обрывки проводов встретили нас. Сомнения не возникало, всё уничтоженно специально.
Приступили к вскрытию второй двери, но довести это дело до конца не успели. Из-за поворота показались фигуры людей в коротких халатах, брюках, шапочках и ботах. Одеты они были, как и сотрудники Вола, только цвет их одежды был не белым, а синим. Они бежали к нам, стремительно приближаясь.
Растерянность первых мгновений дала им возможность приблизится к первой тройке воинов, бывших впереди нашей группы. Это смешало все планы отражения возможной атаки лагов и умов, разработанных мной. Стрелять? Уже было невозможно, под выстрелы попадал передовой отряд воинов. Да и особого вреда от ассистентов и лаборантов мы не ждали. Они были такими же не бойцами, как и сотрудники Вола. Уничтожать их просто так? Для любого человека было не приемлемо. Слишком мы были уверенны в их безобидности. С этой иллюзией простились едва толпа ассистентов и лаборантов добежала до первой тройки воинов. С передаваемой яростью они набросились всей толпой на них. Образовалась куча барахтающихся тел. Эта задержка дала возможность воинам второй линии достать мечи и приготовиться встретить обезумевших людей. Стрелять они не решились.
Вол и оба лаборанта бросили агрегат и спрятались за наши спины. Я и остальные воины достали мечи и продвинулись вперёд. Узкий коридор не давал возможности развернуться ни нам, ни им. Но то, что они творили там впереди повергало нас в шок. Зубами, руками они рвали тройку воинов, давили их своей масой тел. Смотреть было противно и страшно. Я бросился вперёд, бросив меч в ножны и схватив ружьё. Добежав до четвёрки застывших воинов вскинул ружьё и выстрелил. Грохот выстрела эхом грома отдался от стен, потолка и покатился по коридору. Пуля 'Мосберга' ударила в кучу тел. Бризги крови разлетелись вокруг покрывая стены и потолок красными пятнами и потёками. Я не думал о тех трёх воинах, погребённых навалившихся на них телами. Никакая пуля не могла достать их, да и живы ли были они? Это был очень сложный вопрос.
Не останавливаясь, ещё дважды нажал на курок. Ещё две пули ушли в кучу тел, буравя их. Четверо воинов вложив мечи схватились за ружья. Дым от сгоревшего при выстрелах пороха окутал коридор. Он попадал в глаза, разъедал их, заставлял обильно слезиться. Мой порох идеальным не был и результат был ожидаемый. Всё пространство заволокло едким дымом. Видимость стала нулевой, дым распространялся во все стороны, поглощая всё.
Успел сделать ещё два выстрела. Куда стрелял? На этот вопрос ответа не дам, ибо сам его не знаю. Но наши выстрелы не остановили, а как не странно только озлобили нападавших. С диким воем они бросились на нас, густой толпой выныривая из порохового дыма.
Едва успел отбросить за спину ружьё и снова выхватить меч. В ближнем бою за всеми особо наблюдать невозможно. Каждый дерётся сам за себя, это очень страшные мгновенья. Ассистенты и лаборанты профессора Рута с воем и яростью остервенело бросались на меня, напаривались на меч. В одно мгновение я не смог его выдернуть из нанизавшегося на него тела. Поверженный противник упал, вырвав меч из моих рук. Успел достать кинжал, махнуть им несколько раз и упал, сбитый навалившимися телами. Они продолжали валиться на меня, обильно заливая меня всего своей кровью. Ручьи крови заливали моё лицо, одежду, текли за шиворот, пропитывая бельё. Я задыхался под тяжестью навалившихся на меня тел. Предположить что происходит в коридоре? Даже не пытался. Об этом не было и мысли. С ужасом думал, что сейчас моего носителя просто раздавит эта масса тел. Наконец наступило блаженство. Мой разум отключился…
… Сколько пролежал в этом блаженном покое? Понятно, знать не мог! Очнулся от того, что на моё лицо лилась прохладная жидкость. Она затекала в нос, рот. Глотнул её и закашлялся. Кашель раздирал грудь, выворачивал меня наизнанку. Но он вернул мне сознание. Понять, хорошо это или плохо? Не успел. Я ничего не видел! Ослеп? Эта мысль резонула мой разум, мои руки взметнулись к лицу и начали тереть глаза. Ливнаяся на меня жидкость залила меня прилично. Лицо не осталось в стороне. Мои руки тёрли глаза, с трудом разлепил веки и…, увидел свет и лицо склонившего надо мной воина. Отталкивая мои руки, он влажной тряпкой протирал мне глаза. Радость от того, что зрение вернулось ко мне переполнила меня. Выхватив из рук воина тряпку, протёр глаза и осмотрелся вокруг. Лучше бы я этого не делал! Понял это сразу. Рвотные спазмы согнули меня. Всё содержимое желудка моего носителя вылетело мгновенно, дальше он выдавал только желчь. Это добавило боли в желудке, груди и горле. Успокоиться не мог. Думаю, моя реакция была нормальной, если увидеть то, что увидел я. Зрелище было не для слабонервных.
Стены, потолок коридора покрывали причудливые рисунки нарисованные кровью. Она струилась по полу, а вокруг…, лежали обрубки тел, разрубленные головы, вспоротые животы, вывалившиечя из них внутренности, орубленные головы, руки, ноги….
