Дайяна вздохнула и перевернулась на другой бок. Трава щёкотала ей лицо, а качающиеся на ветру синие цветы травы светлячков так и норовили попасть в глаза, но девушке всё равно было приятно. Приятно чувствовать, как ветер ерошит волосы, лежать в саду на синем цветочном ковре и слушать отдалённое пение птиц. Единственное неприятное чувство, разрушающие её утопию, было одиночество. Когда она вернулась с Мерк'дера, одиночество впервые настигло её. Потом хандра закончилось, и всё было хорошо. Только Утопия вернула одиночество в душу девушки.
— Всё хандришь? — голос Альфонса прозвучал совсем рядом.
Дайяна перевернулась на спину и уставилась в лицо дракона.
— Чего тебе?
— Ну-у-у… — Альфонс лёг рядом. — Ты тут одна лежишь в печали. Что мне такого сделать, чтобы развеселить тебя?
— Без понятия! — огрызнулась Дайяна и отвернулась.
— А я знаю. Ты когда-нибудь каталась на драконе?
— ЧЕГО? — девушка ушам своим не поверила.
— Ты когда-нибудь каталась на драконе? — услужливо повторил дракон.
— Шутишь? Тебя же Эдвард засмеёт.
— А мы ему ничего не скажем, — хитро усмехнулся Альфонс. — Так что?
— Согласна.
Альфонс встал и отошёл к центру сада. Эльфийский облик серым туманом сполз с него, открывая истинную сущность благородного бронзового создания.
Дайяна нерешительно подошла к нетерпеливо переступающему с лапы на лапу Альфонсу.
— Вау! — с придыханием выговорила она, осторожно приподнимаясь на руках и садясь между драконьих лопаток.
Альфонс распахнул кожистые крылья и стрелой сорвался в небо.
Девушка завизжала от восторга, вцепившись руками в спинные гребни.
Дракон вынырнул из облаков и теперь неспешно парил над лесом.
Дайяна вдохнула поглубже и расставила руки наподобие крыльев. Кажется, она начинала понимать арамий. Они не могли жить без неба, без бьющего в лицо ветра и пушистых облаков. Если бы у Дайяны были крылья, она бы часами летала над лесом, а может даже опускалась к прозрачной глади озера. Ей часто снилось, как она летает. Часто снились высокие горы, чьи пики пронзали насквозь облака и тянулись к далёким звёздам. Ещё там была высокая женщина с серебряными драконьими крыльями за спиной, и у Дайяны тоже были такие, только фиолетовые. Женщина улыбалась и объясняла Дайяне основы полёта. А потом девушка делала шаг навстречу облакам и падала, пытаясь раскрыть крылья и взлететь. Облака кончались, и внизу начинала проглядываться земля, но крылья подчинились, и Дайяна взлетала и смеялась от радости, а вместе с ней смеялась женщина и неизвестная девочка, чьи крылья сверкали изумрудом. Лица ребёнка Дайяна не помнила.
— Невероятное ощущение, — прошептала девушка. Альфонс всё равно услышал её.
— Да. А первый полёт просто незабываем.
— А как вас учат летать?
— По методу арамий. Достигший трёхлетнего возраста дракончик вместе с тремя взрослыми поднимается на самую высокую гору в окрестностях. По пути двое взрослых остаются на разных отрезках. На вершине дракончику объясняют, что надо делать, а потом он делает шаг навстречу земле. Если не полетит до того, как пропадает половину пути, наблюдатели ловят его и доставляют наверх. Процедура повторяется, пока не взлетишь. Эд смог сразу, а я только со второго раза.
— Вот значит как…
Выходит, ей снился 'метод арамий'… И всё же, жалко, что у неё нет крыльев.
— Давай ещё два круга и домой.
Альфонс послушно пролетел два круга вокруг леса и озера, попутно показав Дайяне несколько фигур высшего пилотажа, чем привёл девушку в восторг.
Никто даже не заметил, куда подевались Дайяна с Альфонсом, так что тайна осталась тайной.
'Вот она, — думала Дайяна лежа на кровати в своей комнате, — моя маленькая Утопия'
Утопия может стремиться стать Мором. Помни об этом.
***
Третье Измерение, Заур-тле'Дорн, Шаесс'сса'эсса
Зависть зевнула и прислонилась к запотевшему и холодному стеклу. Сейчас ей было скучно как никогда раньше. Даже внезапно вернувшийся Гнев не смог её развеселить, хотя так лохонуться… Зависть не могла себе вообразить подобный провал. Нарвался на Правительницу, вот идиот!
— Я вообще-то жить хочу, а ты предлагаешь просто ждать!
Зависть отлипла от стекла и поудобней устроилась на подоконнике в предвкушении зрелища. По коридору шли и ругались двое: эффектная брюнетка в угольно-чёрном обтягивающем платье и злой как тысяча драконов мужчина.
— А что, — спросила брюнетка, — у тебя есть план? Будь другом, поделись!
— Её вполне можно убить.
Женщина надрывно захохатала:
— Убить?! Её!? Ветер Смерти от упоминания о которой половина наших войск падает в обморок, а Мараг плюётся ядом!? Гнев, да ты редкостный оптимист!
— О чём спорите? — миролюбиво вопросила Зависть.
— О! Привет! Представляешь, Гнев решил жить вечно, а ради этого прибить Правительницу!
'Да-а-а… — подумала Зависть, — идиотизм не лечится'.
— И каким это способом он хочет её убить?
— 'Гасителем'! — рыкнул Гнев.
Зависть присвистнула.
— А не проще ли тело сменить? Ты же так уже больше четырёх эр живёшь и ничего.
— С этой тварью, — Гнев сделал акцент на слове 'тварь', — подобное не пройдёт. Она чувствует саму душу. Простым перемещением её не обманешь.
— Гнев, — Зависть отвернулась и прижалась лбом к стеклу, взглянула на омерзительно-серое небо с темными свинцовыми облаками, — ты какие цветы больше любишь: хризантемы или лилии?
— Чего? Ты это к чему?
— Да вот думаю, с какими цветами тебе веночек на могилу заказать.
— Да что ж вы меня все хороните! — вспылил Гнев.
— Я была тогда на Лайтаре, — Зависть поморщилась от нахлынувших воспоминаний. — Я видела, во что она превращала людей… Да она целый город могла превратить в пыль одним мановением руки! Спрессовать войско в одну желеподобную массу, даже не моргнув, будто это не люди, а пыль! Мараг по сравнению с ней просто ангелом покажется… Пойми! Это уже не та малолетняя дура, думающая лишь о мести. Она — жестокая и опасная арамия, с которой ты в одиночку не справишься. Я даже не уверенна, что Мараг с ней справится, если они будут драться всерьёз.
Гнев не нашёл, что ответить.
— Предлагаю пари, — сказала брюнетка. — Если ты её прибьёшь, то я верну тебе твою Тириллу. Идёт?
— Идёт!
— Радужный дракон
